Курдская народная сказка

БАКСАМАТ

   Было это или не было, а в давние-давние времена жил падишах, и было у него сорок сыновей.
   Год за годом идет, месяц за месяцем, собрался как-то синод (В отлично от привычного для русского читателя значения синода как совещательного органа при патриархе православной церкви, синод у курдов ― это высший дворцовый совет; в нем обсуждают государственные и семейные дела падишаха, который обязан выполнить его решении; особенно часто синод упоминается в сказках.) падишаха:
   — Падишах, сорок сыновей у тебя, если в год по одному женишь, то самому младшему к женитьбе исполнится сорок лет.
   Подумал падишах и сказал:
   — Идите к моему сыну Баксамату. Пусть он посоветует, что делать.
   Спросили у Баксамата совета, тот ответил:
   — Передайте отцу: если найдет он сорок девушек от одной матери и от одного отца, мы женимся, не найдет ― не женимся.
   Передали слова сына падишаху.
   — Что вы ответите на это? ― обратился падишах к присутствующим в синоде.
   — Будь в здравии, падишах, раз такое условие, придется тебе искать сыновьям невест и женить их во что бы то ни стало.
   Поднялся падишах со своего трона, обулся в железные башмаки, взял в руки железный посох и пустился в путь искать по свету сорок невест для своих сыновей.
   Долго ли шел, коротко ли, дошел он до одного города. Видит ― на окраине дом стоит, нарядные девушки то входят, то выходят из него. Падишах был одет как дервиш, зашел он в дом, спросил:
   — Кто эти нарядные девушки?
   — Дервиш-баба (Баба́ (тур. «отец») ― приставка к имени при обращении и уважаемым, почтенным людям (см. дервиш-баба).), это дочери хозяина дома, ― ответили ему.
   Путника пригласили погостить. Постелили ему кулав (Кулав ― войлок или войлочный ковер, которым курды застилают полы.), усадили отдыхать. А хозяин дома был гаваном (Гаван ― пастух, пасущий крупный рогатый скот.) местного падишаха. Хозяйка накрыла стол, пригласила гостя:
   — Дервиш-баба, пожалуй к столу. Муж еще не вернулся, так ты перекуси пока без него.
   — Сестра, позволь спросить, эти девушки твои невестки или дочери?
   — О, у нас сорок дочерей, тридцать сегодня дома, а десять пошли отцу помогать.
   Вечером гаван вернулся домой ― и вправду десять дочерей пришли с ним.
   Вошел он, поздоровался с гостем и спросил:
   — Жена, а ты угостила дервиш-баба?
   — А как же, что нам бог послал, то и поставила на стол.
   Сели гаван с гостем за стол, поужинали, разговорились. Спрашивает хозяин:
   — Дервиш-баба, а что тебя заставило бродить по свету?
   — Будь в здравии, гаван, я не дервиш, я ― падишах. Сорок сыновей у меня, ищу я для них сорок невест, но все они должны быть от одного отца и одной матери. Я рад, что зашел в твой дом. Здесь я нашел, что искал. Мне понравились твои дочери, я сватаю их своим сыновьям.
   Рассмеялся гаван:
   — Будь в здравии, падишах, ты решил подшутить надо мной?
   — Нет, я не шучу.
   Вытащил он сорок обручальных колец, положил перед гаваном:
   — Только не говори никому, что сам падишах сосватал твоих дочерей своим сыновьям.
   — Будь спокоен, падишах, не скажу, ― пообещал гаван.
   Падишах дал гавану золота и сказал:
   — На это построй себе дворец, такой, как у меня, купи овец и готовься, к концу месяца приедут всадники за невестами.
   — Пусть будет по-твоему, падишах! Завтра я скажу своему падишаху, что не могу больше пасти его скот, пусть подыщет себе другого гавана.
   Падишах попрощался и ушел. Гаван пошел к своему падишаху:
   — Будь в здравии, падишах, стар я уже, трудно мне углядеть за всем твоим скотом, найди другого гавана.
   Падишах отпустил его и нанял другого гавана.
   А наш гаван занялся постройкой дворца. И построил он себе дворец точно такой, какой был у падишаха. Купил овец, приготовил для сорока дочерей приданое. Словом, разбогател гаван.
   А падишах тем временем собирается с отрядом за невестами для своих сорока сыновей. Баксамат ― он ведь был прорицателем ― их напутствует:
   — Отец, на первом перевале располагайтесь спокойно, а на втором ни в коем случае не останавливайтесь.
   Всадники благополучно добрались до места, спешились, стали пировать, веселиться. Наутро посадили они невест на коней и пустились в обратный путь. У второго перевала стали разбивать шатры для отдыха. Падишах пытался отговорить всадников:
   — Добрые молодцы, сын мой просил не останавливаться здесь, беда будет.
   Но его никто не послушал. Поставили шатры, легли спать. На рассвете проснулись воины, когда падишах еще спал, и с ужасом увидели, что вокруг их стана кольцом свернулся дракон и голову положил себе на хвост. Дали знать об этом падишаху, выбежал он из шатра и замер, глядит на дракона. Потом подошел к дракону:
   — Дорогой, нам нужно ехать, дай нам дорогу. Я готов выполнить любое твое желание.
   — Нет у меня других желаний, ― ответил дракон, ― кроме как видеть твоего сына Баксамата. Но если ты не пришлешь его ко мне, я окружу твой город и одним вдохом все уничтожу.
   — Хорошо, ― согласился падишах, ― только приедем, сразу же пошлю его.
   А Баксамат тем временем сам понял, что отец его со своим отрядом попал в беду, и поскакал к нему иа помощь. Встретил его падишах и говорит:
   — Сынок, не вини меня. Люди устали, близился вечер, вот мы и остановились на втором перевале. А ты должен пойти к дракону, я ему обещал.
   Печальный, вернулся падишах со свитом во дворец. Свадьбы пока отложили.
   Теперь мы вернемся к Баксамату. Пришел он к дракону, тот поднял голову и спрашивает:
   — Ну, Баксамат, ты уже здесь?
   — Да, ― ответил юноша.
   — Садись мне на спину и закрой глаза.
   Влез Баксамат на спину дракона и крепко зажмурился.
   Встряхнулся дракон и сказал:
   — Теперь открой глаза, Баксамат.
   Открыл глаза Баксамат, видит ― опустил его дракон у входа в пещеру.
   Сбросил дракон с себя шкуру и превратился в четырнадцатилетнего юношу.
   — Баксамат, знай, я превратился в дракона с горя, из-за своей сестры, ― сказал он.
   — Какое же у тебя горе? ― спросил Баксамат.
   — Сестра моя ― красавица. Много юношей сваталось к ней, но отец мой не дает ей выйти замуж. Он построил уже крепость из их тел, не хватает одного тела, чтобы достроить ее. И тогда я попросил бога, чтобы он превратил меня в дракона. Баксамат, один ты можешь помочь моей сестре, кроме тебя, никому это не под силу.
   Протянул юноша свое кольцо Баксамату, показал дорогу ко дворцу своего отца.
   Пусть юноша-дракон останется здесь. Баксамат же направился в город к отцу девушки. Увидел он на окраине маленький: домик, зашел, там старушка сидит.
   — Матушка, гостя не примешь? ― спросил Баксамат.
   — Сынок, всякий гость ― от бога, ― отвечала старуха.
   Вынесла она из дома всю глиняную посуду и разбила ее у порога, чтобы освободить место и Баксамату, и его коню. Жила старушка бедно. Дал ей Баксамат несколько золотых:
   — Матушка, купи себе и мне постели и еду, какую пожелает твоя душа.
   Пошла она на базар, купила все, что надо, принесла, накрыла стол. Сели они с Баксаматом, поели, попили, поговорили пошутили. Затем старуха спросила:
   — Сын мой, что тебя привело в чужой город?
   — Матушка, что от тебя утаить, что от бога ― приехал я сватать дочь падишаха.
   — А хватит у тебя сил, сынок? Столько юношей, таких, как ты, обезглавил падишах.
   — Ну, раз я приехал сюда, значит, хватит. А ты умеешь хранить тайну?
   — Сделаю, как ты велишь, ― ответила старуха.
   Наутро Баксамат обратился к ней:
   — Матушка, пойди сядь на камень сватов (В старые времена у курдов существовал обычай оповещать соседей о том, что в доме есть девушка на выданье. Способы оповещения были разные: кто ставил на крышу флажок или втыкал веник, кто клал на улице у входа в дом камень или ставил скамейку. Садясь на этот камень, молодой человек показывал, что он просит у родителей руки девушки. Если жених казался неподходящим, родители ставили ему особенно трудные условия. На этот камень могли садиться те, кто сватал девушку.).
   Пошла старуха ко дворцу, села на камень сватов.
   Слуги дали знать падишаху:
   — Будь в здравии, падишах, какая-то старуха сидит на камне сватов.
   — Избейте ее и прогоните. Что ей нужно? ― рассердился падишах.
   Избили слуги старуху, прогнали прочь. Бедная старуха простонала до утра, не сомкнув глаз.
   Прошло два дня. Баксамат вновь просит старуху:
   — Матушка, ты должна еще раз сходить ко дворцу.
   Поплелась старуха вновь ко дворцу падишаха и села на камень сватов.
   Опять сообщили об этом падишаху, опять он приказал побить ее и прогнать.
   И снова старуха до утра стонала от побоев. Рано утром Баксамат дал ей несколько золотых:
   — Матушка, я заставил тебя страдать, но выполни еще одну мою просьбу. Сходи в дукан, купи фруктов.
   Пошла она в дукан, купила полный поднос фруктов, принесла домой, спросила:
   — Что дальше делать будем?
   Разрезал Баксамат яблоко, положил в середину кольцо брата, прикрыл платком и велел старухе отнести его дочери падишаха. Пошла старуха во дворец, а у дверей сорок служанок стоят, и у одной из них чаша и нож в руках. Каждый, кто хотел видеть дочь падишаха, должен был просить разрешения у этой служанки. А дочь падишаха никого не хотела видеть и поклялась, что покончит с собой, ведь столько юношей погибло из-за нее.
   — Ну-ка, отойдите, дайте мне пройти, навестить свою племянницу, ― стала расталкивать служанок старуха.
   Закричали они иа нее. Дочь падишаха услышала шум, позвала служанку, спросила:
   — Что случилось?
   — Пришла какая-то старуха, хочет пройти к тебе, ― объяснила та.
   — Не хочу я видеть никаких старух, не пускайте ко мне никого, ― заявила дочь падишаха.
   Но тут старуха громко сказала:
   — Дочь падишаха, впусти меня ради того, кто от тебя сейчас далек, но и близок.
   Тогда дочь падишаха приказала служанкам:
   ― Пусть войдет!
   Привели старуху, а та уже издали протягивает ей яблоко. Взяла дочь падишаха яблоко, разрезала и в середине нашла кольцо брата. Схватила девушка старуху за руку:
   — Матушка, ради бога, скажи, где ты видела хозяина этого кольца?
   — Он мой гость. Твой брат прислал сюда этого юношу сватать тебя.
   — Матушка, ты должна навещать меня каждый день, мне очень хочется поговорить с тобой, ― ответила дочь падишаха.
   Старуха вернулась домой:
   — Баксамат, бог уладил твои дела.
   Утром старуха вновь пошла ко дворцу и села на камень сватов. Слуги падишаха увидели старуху и снова доложили падишаху. Он велел привести ее.
   — Старуха, что тебе нужно от меня? ― спросил он.
   — Я пришла сватать твою дочь для моего сына.
   — А ты не видела мои крепости: одну из человечьих черепов, а другую из людских тел? Мне не хватает лишь одной головы и одного тела, чтобы достроить их.
   — Да, падишах, я знаю об этом.
   — Ну что ж, есть у меня одно условие: если твой сын выполнит его, отдам ему дочь, если нет, отрублю ему голову.
   — Пусть будет по-твоему, падишах, ― ответила старуха, ― я завтра пришлю своего сына.
   Вернулась старуха домой и все рассказала юноше. Утром Баксамат пришел к падишаху. Падишах повел его в одну из комнат своего дворца и сказал:
   — Здесь ссыпаны вместе пшеница и просо. К завтрашнему утру просо должно быть отделено от пшеницы. Не успеешь ― отрублю голову.
   Наступила ночь. Баксамат вызвал эмира муравьев (Эмир муравьев ― По курдской мифологии, как и по мифологическим представлениям других пародов, каждый вид диких и домашних животных, все травы и растения, всякое явление в природе имеет своего повелители и покровителя: эмира, падишаха, шейха и т. д. Курды-езиды признают 12 тысяч подобных повелителей и покровителей всех живых и неживых существ, которые заботятся о них и разговаривают с ними.) и сказал ему:
   — Я попал в беду.
   — Чем я могу тебе помочь?
   — Надо к утру пшеницу отделить от проса, иначе падишах отрубит мне голову.
   Созвал эмир всех своих муравьев, и было их бесчисленноо множество, как градин во время градобития. Спросили они:
   — Баксамат, что ты хочешь ― разрушить мир или благоустроить?
   — Пусть мир благоустраивается, а мы еще в нем поживем, ― ответил Баксамат, ― нужно скорее отделить просо от пшеницы.
   Муравьи быстро справились с работой и попросили разрешения удалиться. Баксамат поцеловал эмира муравьев в глаза и отпустил их.
   Пришел утром Баксамат во дворец к падишаху:
   — Я выполнил твое условие.
   — Юноша, мне жаль тебя, но я должен отрубить твою голову.
   — Что ж, я перед тобой, поступай как желаешь.
   — Сейчас выйдут мои пахлеваны (Пахлеван ― богатырь, борец, обладающий огромной силой.). Если твои пахлеваны окажутся сильнее их, ты выиграл, но если мои одолеют твоих пахлеванов, выиграл я.
   Выпустил падишах своих пахлеванов. А Баксамат отошел за изгородь, потер друг о друга волшебные волосы пахлевана, и явился перед ним эмир пахлеванов.
   — Салам (Салам ― сокращенная форма мусульманского приветствия «салам-алейкум» (см.).), Баксамат, нам разрушить мир или благоустроить? ― спросил он.
   — Пусть мир благоустраивается, а мы еще в нем поживем. Я хочу, чтобы вы победили пахлеванов падишаха, чтобы от них мокрого места не осталось.
   Схватили пахлеваны Баксамата падишахских пахлеванов и у всех на глазах стали расправляться с ними. Закричал падишах!
   — Ради бога, останови их!
   — Будь в здравии, падишах, мне к ним и не подойти.
   Победили пахлеваны Баксамата пахлеванов падишаха.
   Падишаху пришлось признать:
   — Юноша, ты сумел выполнить и второе мое условие, но осталось еще одно. Завтра я выпущу своих птиц. Если твои птицы победят (По-видимому, здесь речь идет о распространенном в древние времена у восточных властителей развлечении ― «птичьем бое» (ср. «петушиные бои»).) моих, ты выиграл, но если мои птицы победят твоих, тебе в тот же миг отрубят голову.
   — Пусть будет по-твоему, падишах.
   Баксамат вернулся домой и сказал старушке:
   — Совсем бессовестный этот падишах.
   — Почему, сынок?
   — Он сказал, что у него есть еще одно условие. Он завтра будет выпускать своих птиц.
   — Ах, да ослепнут глаза твоей матери, а у тебя-то есть птицы?
   — Матушка, не волнуйся, я твой сын.
   Наступило утро над семьюдесятью двумя народами и над Баксаматом тоже. Пришел он во дворец к падишаху, поздоровались они. Падишах выпустил в небо своих птиц. А Баксамат отошел в укромное место, вытащил из-за пазухи волшебные птичьи перья, потер их друг о друга. Появился перед ним эмир птиц, спросил:
   — Ну, Баксамат, велишь мир разрушить или благоустроить?
   — Пусть мир благоустраивается, а мы в нем еще поживем. Я хочу, чтобы ты извел всех птиц падишаха.
   Налетели птицы Баксамата на птиц падишаха, сразу половину извели.
   Закричал падишах:
   — Ради бога, останови их, они же всех моих птиц погубят!
   — Будь в здравии, падишах, но я на земле, а не в воздухе.
   Отошел Баксамат в укромное место, вытащил птичьи перья, вызвал эмира птиц:
   — Остановитесь, хватит биться, вы сделали свое дело.
   Поцеловал он эмира птиц в глаза:
   — Благодарю за помощь, улетайте с миром.
   Потом спросил Баксамат падишаха:
   — Я выполнил твое условие?
   — Да, Баксамат, ты выполнил и это условие, но осталось еще одно. Если узнаешь мою дочь среди других девушек, она твоя.
   Вернулся Баксамат к старухе.
   — Ну, матушка, осталось выполнить последнее условие падишаха ― узнать его дочь среди других девушек.
   — Сынок, это уж мое дело. Приготовь что нужно, я отнесу твоей невесте.
   Завязала она еду в узелок и отправилась к дочери падишаха. Пришла к ней и сказала:
   — Дочка, мы хотим помочь тебе, но и ты должна помочь нам.
   — Матушка, завтра мой отец велит сорока девушкам в одинаковой одежде сесть на коней, я буду сорок первой. Мы будем участвовать в джриде. Как устанем ― выстроимся в два ряда. Пусть юноша отсчитает двадцать девушек с одной стороны и двадцать с другой, я буду в середине. Пусть он подойдет, потянет за узду моего коня и скажет:
   — Это и есть твоя дочь, падишах, я выполнил твое условие.
   Вернулась старуха домой и передала слова девушки Баксамату. Наступило утро над семьюдесятью двумя народами и над Баксаматом тоже. Пришел он утром к падишаху:
   — Будь в здравии, падишах, я пришел.
   — Юноша, ― отозвался падишах, ― мне жаль тебя, но в конце концов тебе отрубят голову.
   Велел падишах сорока одной девушке одеться в одинаковые одежды, всем закрыть лица одинаковыми покрывалами, сесть на коней и начать джрид на поле. Устали девушки, выстроились в два ряда и стали отдыхать. Пошел Баксамат искать дочь падишаха. Двадцать девушек с одной стороны, двадцать ― с другой, а в середине ― его невеста. Подошел Баксамат к ней, потянул ее коня за поводья, вывел его немного вперед и сказал:
   — Будь в здравии, падишах, я выполнил и это условие.
   — Лао, но у меня есть еще одно условие, ― не унимается падишах, ― завтра ты должен снова найти среди девушек мою дочь.
   Не буду вас утомлять. Еше два раза падишах заставлял Баксамата отыскивать его дочь среди сорока других девушек. И еще дважды дочь падишаха через старушку помогала ему: один раз она стояла в самом конце ряда, другой раз ― в самом начале.
   Выполнил Баксамат условия падишаха все до одного и заявил:
   — Будь в здравии, падишах, я увезу свою невесту в отцовский дом.
   Скрепя сердце согласился падишах, только попросил два дня сроку на сборы дочери.
   Через два дня попрощались они со всеми, с падишахом и со старушкой и отправились к брату невесты. Три дня гостили у него, на четвертый день брат облачился в драконью шкуру и говорит:
   — Сестра, я провожу вас. А сам теперь спокойно могу вернуться к отцу. А ты, Баксамат, сложи весь свой груз мне на спину, садись сам и усаживай невесту.
   Баксамат погрузил на спину дракона все свое добро, усадил невесту, сел сам.
   — Теперь закройте глаза, ― велел дракон.
   Закрыли юноша и девушка глаза, а дракон опять говорит:
   — Теперь откройте глааа.
   Видит Баксамат, что оказались они на том самом месте, где он встретил дракона.
   — Ну, дорогие мои, счастливого вам пути. Не бойтесь ничего, я буду здесь, пока вы не доедете до владений твоего отца, ― сказал на прощание дракон.
   Долго ли ехали, коротко ли, прибыли юноша и девушка во владения отца Баксамата. Здесь они встретили пастуха. Юноша дал ему несколько золотых и попросил передать добрую весть его отцу:
   — Скажи, что Баксамат вернулся, невесту с собой привез, а я пока постерегу твоих овец.
   Пришел пастух к падишаху с доброй вестью. Не поверил падишах:
   — Ты говоришь неправду, этого не может быть, Баксамата дракон погубил.
   — Вели отрубить мне голову, если я сказал хоть одно лживое слово. Баксамат остался стеречь мое стадо, а я к тебе пришел.
   Забили в барабаны, собралось войско. Падишах со всеми своими сыновьями, с дафом и зурной вышел навстречу Баксамату.
   Семь дней и семь ночей били в даф, играли на зурне. Сорок свадеб сыграл падишах.
   Все нашли свое счастье, пусть же и ваше счастье не пройдет мимо нас!