Курдская народная сказка

ГУЛЬ И ЧИНАВИР

   Молва пошла по устам.
Да будет милость над родителями
присутствующих!
 
   Жил-был один падишах. Было у него два сына ― Гуль и Чинавир, а жена умерла. Собрался синод и вынес решение:
   — Падишах, ты должен жениться, сыновья твои не могут заниматься хозяйством, а то трон и корона останутся без присмотра.
   — Ну что ж, жениться так жениться, ― согласился падишах. ― Позовите ко мне сыновей, пусть они найдут для меня жену.
   Чинавир сказал брату:
   — Ты оставайся здесь, я один найду жену для отца и вернусь.
   Поехал Чинавир, нашел красивую женщину, сосватал ее. Стали праздновать свадьбу падишаха. Народ веселится, ведь это же свадьба падишаха. Чинавир говорит брату:
   — Пойду навещу жену отца, узнаю, как она поживает.
   Вошел Чинавир, поздоровался:
   — Будь в здравии, жена отца, мы с братом ― твои сыновья, ты ни о чем не беспокойся, мы будем тебя опекать, заботиться о тебе.
   — Так значит, ты привез меня для отца, а не для себя?
   — Конечно, не для себя, ты же мне как мать родная (В оригинале формула-клише: «Я твое белое материнское молоко пил» ― выражение преданности и почтения к женщине.).
   — Юноша, или ты сейчас же обнимешь меня, или я разорву свой подол, пойду к твоему отцу и скажу, что ты посягнул на мою честь.
   — Но это невозможно, ты же мне мать! Как ты можешь?
   Но коварная женщина не отстает. Тогда Чинавир в отчаянии убегает, собирает свои пожитки, складывает их в хурджин, идет в конюшню, выводит и седлает коня. Выезжает он со двора и видит ― Гуль идет.
   — Брат, ты куда? ― удивился он. ― Ведь идет свадьба твоего отца, возвращайся, народ еще пирует.
   Чинавир рассказал, что с ним случилось.
   — Да разве такое может быть? Раз так, и я уеду с тобой. Коли она с тобой так поступила, то и меня ждет та же участь, ни к чему мне тут оставаться.
   Долго ли братья ехали, коротко ли, добрались до леса. Очень устали юноши, ведь были они сыновьями падишаха, горя не видели, нищеты не знали, в пустыне не бывали. Не могли они в седле держаться, предлагает один другому:
   — Брат, давай здесь спешимся, поедим, воды напьемся, отдохнем, потом дальше поедем.
   Сели они, едят свой хлеб. Чинавир говорит:
   — Гуль, я немного вздремну, а ты пока посторожи, не засыпай. Потом разбуди меня, ты поспишь, а потом уж дальше поедем.
   Чинавир положил голову на колени Гуля и заснул. А Гуль видит ― прилетели три голубя и уселись на ветках. А это были райские голуби ― две сестры со своей матерью. Спрашивает одна голубка:
   — Матушка, что это за люди? Пришли в лес и уснули.
   — Дети, они ― сыновья падишаха. Сосватали они своему вдовому отцу женщину, а она оговорила Чинавира. Юноша от стыда уехал, и брат с ним.
   — А что же с ними дальше будет?
   — Не все мне ведомо, но, если они не спят, пусть слушают, а если спят, пусть им это приснится. Кто меня убьет и съест мое сердце, тот каждое утро будет находить у себя в изголовье мешочек золота, а кто съест мою голову, тот станет падишахом в стране, где сейчас умер падишах.
   Голуби вспорхнули. Гуль схватил камень, бросил в голубку и убил ее. Он ощипал птицу, сварил, а голову зажарил, завернул в хлеб и оставил брату: «Пусть он станет падишахом, а у меня пусть всегда будет золото». Только доел он голубиное сердце, видит ― заяц бежит. Гуль вскочил, погнался за ним. А заяц ― раз и юркнул в пещеру. Гуль ― за ним. Вбежал Гуль в пещеру, а скалы сдвинулись, закрылась пещера.
   А тем временем проспулся Чинавир, смотрит ― нет брата. Удивился ― конь здесь, а самого нет. Ждал, ждал, заплакал. Но делать нечего, надо ехать дальше. Съел он оставленную братом еду и пустился в путь. А ехать ему надо было через ту страну, где недавно умер падишах. Прибыл Чинавир туда, видит ― народ собрался, падишаха выбирают. Выпустили птицу власти, она покружилась, покружилась и села на голову Чинавира. Народ шумит:
   — Ай-ай, птица, видно, ослепла, садится на голову чужеземцу. Кто он такой, чтобы стать нашим падишахом?
   Снова выпустили птицу, и снова она села на голову Чинавира.
   — Надо отвести его на окраину да спрятать в каком-нибудь доме, а тогда и выпускать птицу, ― решили старики.
   Так и сделали. Заперли Чинавира в старом, пустом доме и даже колак (Колак ― небольшое дымовое и световое окно на потолке в деревенском доме.) закрыли. Опять выпустили птицу. Птица летела, летела, наконец подлетела к этому дому, клювом открыла колак, влетела в комнату и опять села на голову Чинавира. Спорит, шумит народ. Наконец решили:
   — Наверное, он сын аги, баглара (Баглар (беглер) ― 1) бек, князь; 2) в собирательном смысле беки, князья, феодалы.) или падишаха, раз птица в третий раз садится ему на голову.
   Так Чинавир стал падишахом.
   А мы вернемся к его брату Гулю. Гуль остался в пещере. А тут и ночь наступила. Присел Гуль у самого порога, слышит ― птицы прилетели, сели на дерево.
   — Матушка, что это за человек? Почему пещера за ним сомкнулась? Что теперь с ним будет? ― спрашивает одна голубка у другой.
   — Дочка, ― отвечает та, ― брат его стал падишахом, а это Гуль, сын падишаха. Моя дочь превратилась в зайца и прибежала сюда, а он за ней погнался. Теперь он не может выйти из пещеры.
   — А что с ним будет?
   — Я не могу всего предвидеть, но, если он не спит, пусть слушает, а если спит, пусть ему все приснится. В этой пещере есть родник, на дне родника лежит белый камень, пусть он поднимет этот камень, под ним ― бумага. Если смыть с этой бумаги надпись, двери пещеры раскроются, тогда Гуль будет свободным.
   Раздался шум крыльев, и голубки улетели. Наутро, когда Гуль поднялся, он пошел искать родник, нашел и видит: лежит белый камень. Поднял он камень, взял бумагу, смыл с нее надпись, и пещера разомкнулась. Вышел Гуль на свободу и вернулся туда, где оставил брата. Смотрит, а там его конь дожидается. Вскочил он на коня и поехал в тот город, о котором говорила голубка Подъехал юноша к городу, а ночь уже окутала землю, стража закрыла ворота. Как ни просил юноша впустить его, стража его и слушать не стала. Весь город окружен каменной стеной. Привязал тогда Гуль коня к дереву, сам лег, укрылся своим капутом и задремал. В полночь поднялся ветер, да такой, прямо ураган. Открыл Гуль глаза, видит ― что-то черное опускается на город, пригляделся получше ― дракон. Выхватил Гуль саблю, бросился на дракона и разрубил его на куски. Потом сложил эти куски в две кучи, лег рядом со своим конем и заснул. А в тот день сторожить город должны были кази и везир. Когда на рассвете они увидели у городской стены два холма, они очень удивились:
   — Этих холмов раньше не было у городских стен, откуда они взялись?
   Подошли ближе, видят ― дракон разрублен на куски и сложен в кучи. Тут же они увидели и спящего Гуля и задумали злодейство. Кази и везир убили Гуля, положили в мешок и бросили на ту дорогу, по которой голькван гнал телят. А сами вернулись в город и говорят падишаху:
   — Будь в здравии, падишах! Сегодня ночью появился тот дракон, который уже несколько лет не дает нам покоя. Теперь он мертв, мы убили его.
   Утром голькван погнал телят на пастбище, смотрит ― мешок лежит на дороге, он развязал его, а там убитый юноша.
   — Клянусь богом! ― воскликнул голькван. ― Отнесу-ка я беднягу домой, может, он жив, а если мертв ― похороню, как полагается.
   Принес он мешок домой, открыл его и говорит:
   — Дочка, этого юношу я нашел на дороге. Только он, наверное, мертв.
   Подошла к нему дочь гольквана, а юноша так красив, что на него и глядеть невозможно, а в изголовье у него ― мешочек золота. Приложил голькван ухо к груди юноши, слышит ― сердце бьется.
   — Раба божья, он еще жив! Веди скорей сюда хеким-локмана (Хеким-локман ― искаженное имя легендарного мудреца и врача (хеким ― «врач») Лукмана, упоминаемого в Коране (XXI, 80; XXXVI, 10); имеется в виду искусный врач.). Расплатимся с ним мешочком с золотом, ― посылает голькван жену.
   Пришел хеким-локман, приложил к ране целебное снадобье, и вскоре Гуль совсем ожил. Каждую ночь у него в изголовье появлялся мешочек с золотом, и голькван скоро так разбогател, что стал богаче самого падишаха. Как-то голькван говорит жене:
   — Жена, а ведь даже завтра он может потребовать свою долю.
   — Что же теперь делать?
   — Принеси топор, наточим его, а ночью убьем юношу.
   Наточил голькван топор и стал ждать. Когда Гуль заснул, голькван убил его, а тело положил в мешок и бросил на ту дорогу, по которой гнал стадо гаван. Погнал утром гаван скот на пастбище, увидел мешок:
   — Наверное, базэрган-баши потерял. Это ― моя доля.
   Бросил он скот без присмотра, закинул мешок на спину и понес домой.
   — Жена, иди сюда, бог послал нам нашу долю, ― закричал он.
   Развязали они мешок, а там юноша необыкновенной красоты и в его изголовье ― мешочек с золотом. Ощупали его, сердце у юноши бьется. Позвали лекаря, тот приложил целебное снадобье к ранам, и уже утром Гуль поднялся на ноги. Стал он жить у гавана. Каждое утро у его изголовья появлялся мешочек с золотом, и гаван так разбогател, что стал богаче гольквана. Говорит он как-то жене:
   — Раба божья, когда-нибудь он потребует свою долю, а зачем нам с ним делиться?
   — Что же делать?
   — Надо его убить.
   — Ну что ты, жаль юношу. И богатства эти не наши.
   Но гаван больше не гаван и стадо не пасет. Наточил он свой топор и убил Гуля, когда тот заснул. Тело положил в мешок и бросил на дорогу. Утром возвращался со своего судна домой моряк. Увидел мешок, поднял, принес домой. «Может, ― думает, ― это какой-нибудь купец потерял, может, там ценность какая». Развязал мешок, а там красавец, ранен, но жив еще.
   — О, да это красивый юноша! К добру ли? ― удивился моряк.
   А когда увидел мешочек с золотом, решил привести лекаря. Опять Гуль ожил, стал здоровее прежнего. Моряк и говорит ему:
   — Послушай-ка! Нет у меня сына, будь ты моим сыном, ведь я тебя поднял на ноги.
   — Хорошо, отец, я твой сын, ― согласился Гуль.
   Год прошел, два проходят, три проходят; кто знает, сколько прошло времени, но моряк с тех пор разбогател. Сосватал он Гулю дочь падишаха, калым отдал, стала дочь падишаха невестой его сына. Однажды девушка вышла из дому с хели на лице. Моряк поднял хели с ее лица и воскликнул:
   — Вай, какая красавица! Она достойна меня, как я мог уступить ее кому-то?
   И решил он избавиться от Гуля.
   — Гуль, снеси-ка эти доски на берег моря, ― велел он сыну.
   — Зачем, отец?
   — Сын падишаха требует сколотить сундук по своему росту. А ростом он с тебя, надо сделать этот сундук.
   — Хорошо, отец, ― согласился юноша.
   Взял он доски и пошел к морю. Скажу своим почтенным, сделал он этот сундук, обмазал его воском, чтоб вода не проникла, крышку приладил. Моряк ему и говорит:
   — Гуль, ну-ка влезь в сундук, посмотрим, поместишься ли ты. Если он тебе подойдет, то и сыну падишаха будет как раз.
   Только Гуль влез в сундук, моряк захлопнул крышку, быстро заколотил ее гвоздями и столкнул сундук в море.
   Тем временем один рыбак закинул в море сети. Стал вытаскивать, а сети такие тяжелые, что ему одному и не вытащить их на берег. Идет он домой, говорит домочадцам:
   — Ступайте и помогите мне. Что-то тяжелое попало к нам в сети, может, какой купец плыл по морю и уронил свой товар.
   Все вместе вытащили они сети из воды, смотрят ― большущий сундук в них запутался.
   — Ей-богу, ― говорит рыбак, ― бог послал мне хорошую долю.
   Принесли сундук домой, открыли, смотрят, а там спит юноша необыкновенной красоты, капельки пота проступили на лице, а в изголовье ― мешочек золота. Тут юноша проснулся и говорит:
   — Ах, я такой хороший сон видел, зачем меня разбудили?
   — Помилуй тебя бог, мы же тебя из воды вытащили, о каком сладком сне ты говоришь?
   Рассказал Гуль рыбаку все, что с ним произошло. И остался он жить у рыбака вместо сына. И опять каждую ночь у него в изголовье появлялись мешочки с золотом.
   Однажды Гуль, зная, что в этой стране падишахом был его брат, говорит рыбаку:
   — Отец, а в синоде вашего падишаха рассказывают какие-нибудь истории?
   — Нет, сынок, в нашей стране сказок рассказывать не умеют.
   — Как это не умеют? Отец, дорогой, как-нибудь скажи падишаху, что у тебя есть сын, который хорошо рассказывает сказки. Я приду и расскажу.
   — Хорошо, ― согласился рыбак.
   Пришел рыбак к падишаху:
   — Будь в здравии, падишах, в нашей страна не умеют рассказывать сказки, но у меня есть сын, ничем не примечательный, но такие занимательные истории знает!
   — Э, ― говорит падишах, ― я не против того, чтобы он пришел и рассказал нам сказку.
   Послал он за ним слугу.
   Пришел Гуль, падишах указал ему место, где сесть, но не узнал брата. Ведь Гуль много раз был ранен, очень изменился.
   — Ну, добрый молодец, ― обратился к Гулю падишах, ― расскажи нам какую-нибудь занимательную историю.
   — Я расскажу, ― ответил Гуль. ― Только пока я говорю, никто не должен ни входить, ни выходить. Пусть все сидят на своих, местах. Падишах, запри дверь и ключ положи в карман.
   Падишах удивился, но сделал так, как просил Гуль.
   — Жил-был падишах. Было у него два сына, одного звали Гуль, другого ― Чинавир.
   При этих словах Чинавир заплакал, придворные зашумели:
   — Кто он такой, что заставляет плакать нашего падишаха?
   — Ради бога, пусть рассказывает, ― говорит падишах.
   — Мать умерла, ― стал рассказывать Гуль, ― остались сыновья с отцом. Прошел год, может, два. Синод стал просить падишаха жениться. Падишах согласился и велел сыновьям найти ему жену. Чинавир сосватал ему одну женщину. Стали играть свадьбу. Во время свадьбы зашел Чинавир проведать мачеху, а она потребовала от него ласк. Когда Чинавир отверг ее, коварная женщина пригрозила оклеветать его. Тогда он решил уехать, брат тоже поехал с ним. Ехали братья, ехали, заехали в незнакомый лес где остановились отдохнуть. Чинавир вздремнул, а Гуль остался сторожить. Вскоре он услышал разговор трех голубок и узнал что тот, кто съест голову голубки, станет падишахом, а тот, кто съест ее сердце, будет каждую ночь находить у себя в изголовье мешочек с золотом. Гуль камнем убил голубку, сердце съел сам, а голову оставил брату. Через некоторое время он увидел зайца и погнался за ним. Заяц вбежал в пещеру. Туда же ринулся и Гуль, но пещера сомкнулась за ним. Ночью он опять подслушал разговор трех голубок. И узнал, что в пещере есть родник, а в нем под белым камнем бумага с надписью. Надо бумагу отмыть, тогда пещера разомкнётся. А Чинавир тем временем дошел до страны, где недавно скончался падишах, и с помощью птицы власти был там выбран падишахом. Гуль все-таки вышел из пещеры, к ночи доехал до незнакомого города, но стража не впустила его. Тогда юноша решил переночевать под открытым небом. Ночью к городу подлетел дракон, который затмил собой все небо. Гуль убил его, разрубил на куски и сложил из них два холма, а сам опять улегся под деревом и заснул. Утром кази и везир пришли на место побоища. Увидели дракона и спящего юношу, все поняли и совершили злодейство. Они убили Гуля, тело засунули в мешок и подбросили мешок на дорогу. Мешок нашел голькван. Он вылечил юношу, но, когда разбогател (каждое утро он находил в изголовье у Гуля золото), испугался, что придется поделиться золотом с юношей. Он убил Гуля, положил тело в мешок и оставил на дороге. Мешок подобрал гаван и вылечил Гуля. А разбогатев, поступил так же, как и голькван. Третьим был моряк. Он тоже исцелил юношу, усыновил его, сосватал для него дочь падишаха. Но однажды увидел ее лицо и решил сам жениться на ней. Обманом моряк заманил Гуля в деревянный сундук, заколотил гвоздями крышку и столкнул в море. Сундук вытащил сетью рыбак, он спас юношу, сделал его своим сыном.
   — Падишах, вот твои кази и везир, вот голькван, гаван, моряк, а это рыбак. А я ― твой брат. Теперь сам решай их судьбу, ― закончил юноша свой рассказ.
   Падишах велел всех обезглавить и души их отправить в ад. Рыбака он сделал своим кази, а брата ― везиром.
   Они радуются своему счастью, а вы радуйтесь своему сыну и своему счастью.