Курдская народная сказка

МИРЗА МАХМУД И ТРИ ДЕВЫ

   Когда-то жил падишах, и был у него сын тридцати лет, неженатый.
   Как-то кази и везир пришли к падишаху и сказали:
   — Эфенди, почему ты не женишь своего сына? Ведь ты ― наш падишах, а Мирза Махмуд ― твое единственное дитя.
   Ответил на это падишах:
   — Я-то хочу, чтобы он женился, но, если он сам не хочет, что я могу поделать? Поговорите с ним, может, вы уговорите его.
   Вечером падишах, кази и везир позвали царевича, расселись все в ода́ (Ода ― комната, гостиная; здесь устраивались советы старейшин, состязания певцов, беседы.), разговорились.
   — Падишах, пора женить сына, ― сказали кази и везир.
   — Да разве я против? ― стал оправдываться падишах.
   Долго все трое уговаривали сына падишаха. Наконец ои согласился:
   — Что ж, отец, раз ты хочешь, я женюсь. Дай мне сорок всадников, поеду в другие страны, там и женюсь.
   — С радостью, свет моих очей, ― воскликнул отец.
   Выдал падишах сыну сорок всадников и сказал на прощание:
   — Поезжай и поступай так, как подсказывает тебе сердце.
   Пустился сын падишаха в путь. Долго ли ехал, коротко ли, много времени прошло, доехал он до одного города. Царевич сказал своим спутникам:
   — Вы пока ставьте шатры, а я поеду в город, осмотрю его и вернусь.
   Поскакал он в город, а там бой идет. Пошел он к одной старухе:
   — Салам-алейкум, матушка!
   — Алейкум-салам!
   — Не примешь гостя?
   — Гость ― от бога, отчего не принять?
   — Матушка, а что тут происходит, что за война у вас? Скажи-ка мне, чтобы и я знал.
   — Сын мой, что мне тебе сказать? Война ― из-за дочери падишаха. Зовут ее Гулизар-ханум. Сын соседнего падишаха пришел сватать ее. А падишах не отдал ему свою дочь, вот и началась война.
   — Через час я снова приду сюда, ― сказал юноша и ушел.
   Вернулся он к своим всадникам и приказал:
   — Собирайте свои шатры, палатки, навьючьте верблюдов и верблюжат и возвращайтесь в город моего отца. Я остаюсь здесь.
   Ответили ему всадники:
   — Это не дело, падишах спросит нас, почему мы без тебя вернулись. Что мы ответим?
   — Не ваше дело! Я вам приказываю вернуться. Скажите падишаху, что Мирза Махмуд женится, ― настаивал царевич.
   Всадники пустились в обратный путь. А сын падишаха вернулся в дом старухи и остался ночевать в ее доме.
   — Матушка, я твой сын, ты моя мать, ― сказал он ей.
   — Пусть будет по-твоему, свет моих очей, разве я против такого сына?
   Наступило утро над присутствующими, над ними тоже. Встал Мирза и отправился туда, где шел бой. Был он человеком храбрым, врезался в самую гущу битвы, до вечера бился, а стемнело ― вернулся к старухе.
   А бойцы разошлись по домам. Вечером пришли они к своему падишаху. Спросил их повелитель:
   — Народ мой, что сегодня было, чего не было?
   — Жестокая была битва, ― отвечали воины, ― но бог послал нам всадника, да какого! Он один рубился так, что нас и не видно было.
   — Кто же он? ― удивился падишах. ― Из нашего города или чужестранец? Вы не спросили его?
   — Ей-богу, будь в здравии, падишах, мы не спросили. Мы вернулись к себе, а куда он уехал, не знаем.
   — Завтра, когда битва утихнет, скажите ему, что падишах зовет его к себе. Приведите его ко мне.
   Наступило утро над присутствующими, и над ними тоже. Выехали воины на битву. И снова неизвестный юноша врезался в гущу битвы. Насмерть сражались воины, счастлив был тот, кто в тот день не выходил из дому. Вечером Мирза Махмуд повернул было коня, чтобы уехать, но всадники остановили его:
   — Добрый юноша, падишах хочет видеть тебя, просим тебя пожаловать во дворец.
   — Но я не должник падишаха, хлеб падишаха я не ел, воду его не пил, зачем он зовет меня? ― возразил Мирза.
   — Ей-богу, откуда нам знать, для чего он тебя позвал? ― удивились воины.
   И все-таки Мирза Махмуд отправился во дворец падишаха.
   — Салам-алейкум! ― поздоровался он.
   — Алейкум-салам! ― отвечал на приветствие падишах.
   — Вот он, этот юноша, ― сказали воины повелителю.
   — Добро пожаловать, юноша, садись, пожалуйста, рядом.
   — Будь в здравии, падишах, зачем ты меня позвал? ― спросил Мирза.
   — Добрый юноша, почому ты воюешь на стороне моих людей? Чей ты сын? Откуда пришел и куда путь держишь?
   Не растерялся юноша, ответил:
   — Будь в здравии, падишах, я сын падишаха. Нынче мне исполнилось ровно тридцать лет, и я еще не женат. Приближенные отца уговорили меня жениться, вот я и приехал в ваш город, чтобы найти невесту. Со мной приезжали мои всадники, но я отправил их обратно. А воюю я из-за твоей дочери. Теперь ты знаешь об этом. Велишь отрубить голову или нет, дело твое, только именно за этим я и приехал.
   Понравилась падишаху его смелая речь, он сказал:
   — Добрый юноша, коли ты так смело говорил со мной и воевал ради моей дочери, то я отдаю ее тебе. Когда-то я не отдал дочь сыну соседнего падишаха, из-за этого мы воюем уже два года. Но теперь я отдаю свою дочь тебе.
   И на этом война кончилась. Повезло лишь тому, кто не выходил из своего дома. Сколько юношей полегло, один бог знает, а оставшиеся в живых разъехались.
   — Теперь иди, а когда вернешься? ― спросил падишах.
   — Я поеду к отцу, скажу ему, а потом со всадниками приеду за невестой.
   — Добро, ― ответил падишах.
   Юноша отправился в обратную дорогу, благополучно добрался до своего города, вошел в диван, где восседали сам падишах и его везиры.
   — Салам-алейкум! ― поздоровался юноша.
   — Алейкум-салам, Мирза Махмуд, добро пожаловать, а мы все тебя дожидаемся.
   Ответил сын падишаха:
   — Будь в здравии, падишах, я нашел невесту. Теперь мне предстоит ехать аа ней, как полагается.
   Наступил день, когда падишах собрал всадников, навьючил верблюдов и верблюжат подарками, с дафом и зурной поехали все к падишаху соседнего государства.
   Приветливо встретил падишах гостей, проводил свою дочь в дорогу и сказал царевичу на прощание:
   — Будьте счастливы! Ты храбрый юноша, потому я и отдал тебе свою дочь.
   Вернулись молодые на родину царевича, сыграли свадьбу. Семь ночей и дней лились звуки дафа а зурны. Молодые были счастливы, а родители довольны.
   Прошло некоторое время. Как-то Мирза Махмуд сказал жене:
   — Раба божья, давай построим дворец на берегу моря и будем каждое лето проводить там.
   Выстроили они за семь дней дворец на берегу моря и поселились в нем. Счастливо зажили они во дворце. Мирза Махмуд занимался охотой, утром уходил, а вечером возвращался домой.
   Прослышал об этом падишах, который до Мирзы Махмуд домогался руки Гулизар-ханум, и затеял войну. Он решил отомстить Мирзе Махмуду. Призвал он сорок старых колдуний и сказал им:
   — Покажите-ка, что вы умеете. Кто из вас хитрее?
   И все сорок старух показали свое умение. Тридцать девять старух не сумели угодить падишаху, и только одну, очень хитрую старуху он оставил у себя:
   — Матушка, знаешь ли ты, для чего я тебя сюда вызвал?
   — Не ведаю, ― отвечала старуха.
   — Ты должна выкрасть невестку такого-то падишаха, Гулизар-ханум, которая живет во дворце на берегу моря.
   — Э, да не разрушит бог твой дом, это пустяковое дело. Через два дня все будет сделано.
   Добралась старуха до берега моря, где Мирза Махмуд выстроил дворец, и пришла к Гулизар-ханум.
   — Салам-алейкум! ― поздоровалась она.
   — Алейкум-салам! ― приветствовала ее молодая женщина.
   — Гулизар-ханум, я возвращаюсь из хаджа, все ушли, а я отстала. Ночь застигла меня в пути, пусти меня переночевать, утром я уйду.
   — Я поклялась не пускать никого в дом и тебя не могу пустить. Уходи, да поскорее, ― ответила Гулизар. И закрыла перед старухой дверь.
   Осталась старуха ни с чем у дверей, призадумалась. Глядь ― Мирза Махмуд возвращается. Улеглась она на дороге и стала кататься по земле. Подъехал Мирза Махмуд, спросил:
   — Вай, матушка, что случилось? Отчего ты по земле катаешься?
   — Подруги мои ушли, а я, несчастная, дороги не знаю. Ради бога, умоляю тебя, пусти меня в дом на ночь, утром я уйду.
   — Что ж, пойдем, отчего же нет?
   Постучался он в дверь своего дома. Открыла ему Гулизар-ханум:
   — Мирза Махмуд, старуху я не впущу в свой дом, ― рассердилась молодая женщина.
   — Раба божья, что сделает нам бедная старуха? Пусть войдет, ночь проведет у нас, а утром уйдет. Что же в этом плохого? Даже если она в огонь превратится, и то не сумеет нас сжечь.
   — Нет, ― воспротивилась Гулизар-ханум, ― я поклялась не впускать старух в свой дом.
   — Дорогая, пожалей ее, пусть ночует, а утром уйдет.
   — Ну что ж, Мирза Махмуд, поступай как знаешь, но потом не вини меня, ― отвечала ему жена.
   Мирза Махмуд ввел старуху в дом. Гулизар-ханум накрыла стол, сели, поужинали. Когда поели, старуха собрала со стола посуду, помыла ноги Мирзе Махмуду и Гулизар-ханум, уложила их в постель, а затем и сама легла.
   Перед сном Мирза Махмуд сказал жене:
   — Гулизар-ханум, ты все еще недовольна? Ведь то, что ты делаешь, она вместо тебя может сделать.
   — Поступай, как знаешь, раб божий, ―ответила Гулизар-ханум.
   Мирза Махмуд обратился к старухе:
   — Матушка!
   — Что, сынок? ― живо отозвалась та.
   — Оставайся у нас. Гулизар-ханум одинока. С тобой ей будет веселее.
   — С радостью, Мирза Махмуд. Никого у меня нет, я полюбила Гулизар-ханум и останусь у вас.
   И стала старуха жить в доме Мирзы Махмуда. Однажды вечером старуха обратилась к своей хозяйке:
   — Гулизар-ханум, бог да благословит дом твой, посмотри-ка на своих подруг, они ходят в гости, развлекаются, а ты сидишь одна в этом дворце и ничего не видишь. Вот бы тебе выйти замуж за такого человека, который брал бы тебя повсюду с собой, и стало бы тебе веселее.
   Слова старухи запали в сердце Гулизар-ханум, задумалась она:
   — Матушка, пока я не увижу этого человека, ничего тебе не скажу.
   — Гулизар-ханум, если пожелаешь, завтра же в это время я приведу его к тебе, а там уж как твоей душе угодно.
   — Хорошо.
   — Но как же нам быть с Мирзой Махмудом? ― спросила старуха.
   — Ты поезжай за ним, а Мирзе Махмуду я скажу, что послала тебя в город за покупками и что ты задержалась. Но когда вернешься, скажи и ты так же, чтобы он не заподозрил нас.
   Пустилась старуха в путь. Села она на свои куп, перелетела на другой берег. Пришла к своему падишаху, рассказала ему о желании Гулизар-ханум. Затем привела его на берег моря, посадила на куп, а сама поплыла по морю. Добравшись до берега, отправились они ко дворцу Мирзы Махмуда.
   По воле бога Мирза Махмуд в тот день ушел на охоту, но по дороге у него разболелась голова, и он решил вернуться пазад.
   Идет Мирза Махмуд берегом моря, видит ― чернеет что-то над морем.
   — Бог милостив, влезу-ка я на дерево, может, что и увижу.
   Вскоре видит Мирза Махмуд: идет по дороге дервиш. Подошел он к роднику, присел, снял с плеча суму, развязал ее, вытащил яблоко и подул на него. Яблоко превратилось в девушку неописуемой красоты, И стал дервиш развлекаться с ней, а потом сказал:
   — Я немного вздремну, но ты меня разбуди, скоро Мирза Махмуд вернется. Придет он ― не сносить нам головы.
   Положил он голову девушке на колени, она же вложила свою бусинку в ухо старика, и тот заснул. Затем вытащила она из его бороды гребень, подула на него, и превратился гребень в юношу необыкновенной красоты, не надо ни пить, ни есть, лишь бы на него смотреть. И стали девушка с юношей веселиться да развлекаться.
   — О господи, что же я вижу? ― изумился Мирза, глядя на счастливую пару.
   Вскоре Мирза Махмуд увидел, как на берегу моря показались старуха и юноша. Они вошли в его дворец. Мирза Махмуд вновь заинтересовался юношей с девушкой. Девушка подула на своего возлюбленного, и он вновь превратился в гребень. Спрятала девушка гребень в бороде старика, вытащила из его уха бусинку и стала будить:
   — Поднимайся, уже поздно.
   — Не стал нам бог подмогой, вот придет Мирза Махмуд, отрубит наши головы, быстрее собирайся в путь, ― проворчал старик, превратил девушку в яблоко, положил в свою суму, закинул ее на плечо и отправился своей дорогой. А Мирза Махмуд спустился с дерева и пошел вслед за дервишем:
   — Дервиш-баба, остановись, пожалуйста.
   Остановился дервиш, испугался, подумал: «Бог знает, а вдруг он нас видел и не отпустит!»
   Подошел Мирза Махмуд, поздоровался:
   — Салам-алейкум! — Ответил дервиш:
   — О, свет моих очей, добро пожаловать, Мирза Махмуд.
   — Куда путь держишь в столь поздний час?
   — Хочу в город пойти.
   — Да будет милость божья над тобой, оставайся на ночь у меня, отдохни, а завтра иди с богом в город по своим делам, ― предложил Мирза Махмуд.
   — Нет, Мирза Махмуд, дело у меня важное, я пойду, ― испугался старик.
   А Мирза Махмуд настаивает:
   — Нет, клянусь твоей головой, сегодня ты зайдешь в мой дом и ночь проведешь у меня, отдохнешь, а завтра ― в добрый путь.
   Не удается освободиться старику от Мирзы Махмуда. Пришлось повиноваться. Идут они, а старик все думает: «Неужто видел меня Мирза Махмуд? Но тогда он спросил бы, что это за девушка была со мной. Значит, ничего не видел. Пойду-ка я к нему в дом, отдохну, а рано утром уйду».
   Постучался Мирза Махмуд в дверь. Гулизар-ханум отворила ее. Дервиш поздоровался:
   — Салам-алейкум!
   — Алейкум-салам, пожалуйте в дом.
   Вошел старик, присел. Видит Мирза Махмуд ― и старуха пришла. Он ее и спрашивает:
   — Матушка, ты где ночью была?
   — Гулизар-ханум посылала меня в город, но я потеряла дорогу. Ночь застала меня в пути, а дорогу к твоему дому я так и не нашла. Присела я под стеной, да так и просидела до утра. Когда рассвело, я легко сыскала дорогу и вот вернулась.
   — Матушка, а я всю ночь думал о тебе, куда же, думаю, бедная старуха делась?
   — Да буду я твоей жертвой. Мирза Махмуд, что поделаешь, дорогу потеряла, присела у стены, никто меня не позвал в свой дом, только утром вернулась.
   — Добро пожаловать, ― ответил Мирза Махмуд. ― А теперь встань и приготовь еду на семь человек.
   — Мирза Махмуд, ведь нас четверо: твой гость, я, ты и Гулизар-ханум, ― возразила старуха.
   — Это мой дом. И что я велю, то и делай. Могут прийти гости.
   Да разве смеет старуха ослушаться? Встала она, должен я оказать своим почтенным, приготовила еду на семь человек.
   — Теперь разливай еду по мискам и накрывай на стол, ― велел Мирза Махмуд.
   Разлила старуха еду в четыре миски и поставила на стол.
   — Неси и три остальные миски с едой, ― обратился к старухе Мирза Махмуд.
   — Ай, дорогой, зачем ставить еще три миски?
   — Это что, не мой дом? ― рассердился Мираа Махмуд. ― Говорю тебе неси, значит, неси. А может, я не наемся? Или гость мой не наестся? Если есть еда, пусть она будет на столе.
   Скажу своим почтенным, поставила старуха еще три миски на стол. А Мирза Махмуд уже обращается к старику:
   — Дервиш-баба, пододвинь к себе миску.
   — Матушка, зови и юношу, что был с тобой, к столу.
   — Какого юношу?― притворилась удивленной старуха.
   — Матушка, я все видел, не отпирайся. Встань и приведи сюда юношу.
   Что делать старухе? Вывела она юношу из соседней комнаты.
   А Мирза Махмуд пригласил его:
   — Добрый юноша, садись с нами за стол, придвинь к себе миску.
   Юноша так и сделал.
   А Мирза Махмуд опять обращается к старику:
   — Старик! Приведи же ты свою девушку, пусть и она поест.
   — Какая девушка?― удивился дервиш.
   — Я видел все, приведи ее без лишних разговоров.
   Встал старик, вытащил яблоко, подул на него, и яблоко превратилось в девушку. Красавица! Ни пить, ни есть, лишь бы на нее смотреть.
   Говорит ей Мирза Махмуд:
   — Добрая девушка, пожалуйста, и ты садись. Придвинь к себе миску.
   Придвинула она к себе еду. Осталась нетронутой еще одна миска.
   — Добрая девушка, пригласи сюда юношу, его тоже ждет ужин, ― продолжает Мирза Махмуд.
   Видит девушка ― никуда не денешься, протянула руку к бороде старика, а старик отворачивается.
   — Не отворачивайся, дервиш. ― говорит Мирза Махмуд.
   Вытащила девушка из его бороды гребень, подула на него, и гребень превратился в юношу неописуемой красоты. И его пригласил Мирза Махмуд к столу.
   — Ты, матушка, и ты, Гулизар-ханум, хотели погубить меня. Так получайте по заслугам. ― С этими словами Мирза Махмуд выхватил саблю, одним ударом снес голову Гулизар-ханум, другим ― старухе, а третьим ― юноше, которого привела старуха.
   — Теперь ты, дервиш-баба, расскажи свою историю. Кем приходится тебе эта девушка? И этот юноша? ― обратился Мирза Махмуд к дервишу.
   — Мирза Махмуд, дорогой! Ей-богу, что от тебя утаить, что от бога, это ― моя жена, а это ― ее бывший любовник. Узнал я об этом, рассердился, превратил ее в яблоко, положил в суму, повесил за спину и решил идти скитаться по свету. А они, оказаывается, хорошо устроились.
   — Добрый юноша, ― спросил Мирза Махмуд, ― когда этот несчастный взял свою жену и пошел скитаться по свету, что тебя свело с его женой? А ты, добрая девушка, как могла ты позволить себе прихватить еще и любовника? Ведь муж твой стар и немощен.
   Да будет известно моим почтенным, снес Мирза Махмуд своей саблей голову девушки и ее любовника.
   — Вот теперь мы спокойно поужинаем, ― облегченно вздохнул Мирза Махмуд.
   Сели они, поели, поговорили и спать легли. Наступило утро над всеми людьми, над нами тоже. Язык без костей, быстро вертится (В ориг.: «Язык же красный, без костей он, быстро вертится» — одна из формул, которыми часто пользуются сказители.). Мирза Махмуд говорит старику:
   — Ну, старик, бог тебе в помощь!
   Старик отправился в путь. А Мирза Махмуд не сказал ни слова родителям и тоже пошел бродить по свету. Он решил найти место, где не слышен голос женщины.
   Долго скитался Мирза Махмуд, наконец забрел в пустынные места, где даже голоса птиц не слышно. Шел он, шел, видит ― вдалеке движется караван. И вот что случилось с ним. Вышел караван из эла, вдруг навстречу сорок разбойников. Захватили они весь караван и погнали в пустыню. Караван-баши (Караван-баши ― глава или хозяин каравана.) и все караванщики остались ни с чем, не под силу им отбить караван. Мирза Махмуд задумался: «Надо спасти несчастных. Была не была, или я погибну, или отниму у злодеев караван и верну хозяевам».
   Погнал он своего коня, поскакал за разбойниками и догнал их почти у самой пещеры ― их убежища. Он крикнул:
   — Остановите караван!
   Разбойники лишь обругали его:
   — Чего тебе? Поезжай своей дорогой, не проливай кровь у нашего порога (Домашний очаг свят для каждого курда; гостеприимство курда начинается с порога, и законы гостеприимства исключают кровопролитие у очага. Даже если кровный враг перешагнет через порог и попросит помощи, хозяин никогда не откажет.).
   Мирза Махмуд ответил:
   — Грабители! Зачем я здесь, сейчас узнаете, будем биться.
   Выхватил он меч, врезался в самую гущу разбойников, и счастлив был тот, кто остался дома, всем сорока разбойникам он отсек головы, потом повернул караван обратно и пригнал его к хозяевам:
   — Салам-алейкум! ― поздоровался Мирза Махмуд.
   — Алейкум-салам! ― отвечали караванщики.
   — Почтенные, что же вы не подходите ближе? Идите принимайте свой караван, ― говорит Мирза Махмуд.
   — Да будем мы твоей жертвой, ― обрадовались люди, ― как нам отблагодарить тебя? Клянемся богом, наши сироты уже два года смотрят на дорогу, не дождутся нас. Мы занимаемся торговлей, и, когда возвращались домой, на нас напали разбойники. Ты спас нас, вернул караван, скажи, чем тебя одарить?
   — Если хотите, я сам одарю вас, а мне ничего от вас не нужно. Продолжайте свой путь, рад был вас видеть, ― отвечал Мирза Махмуд.
   Посоветовались караванщики и сказали отважному юноше:
   — Добрый юноша, мы везем с собой грузинку, она вскормлена птичьим молоком и достойна тебя. Мы отдаем ее тебе.
   — Э, да не разрушит бог ваш дом! Я скитаюсь по свету, чтобы никогда не слышать голос женщины, а вы мне предлагаете грузинку.
   — О юноша, разве есть такое место, где бы не слышался женский голос? Женщины везде. Не берешь от нас подарки, бери грузинку.
   — Ваша правда, не найти такого места. Ну, раз так, я возьму грузинку. Вам, конечно, виднее, ― согласился Мирза Махмуд.
   Караванщики поехали своей дорогой, а Мирза Махмуд взял за руку грузинку и сказал:
   — Бог милостив, в этом ущелье построю дворец, и будем здесь жить.
   Поскольку Мирза Махмуд был сыном падишаха, ему построили дворец, и зажил он в нем со своей грузинкой. Прошли годы. Грузинка родила ему сына и дочь, А мы теперь вернемся к тому падишаху, чей сын приходил к Гулизар-ханум. Ему сообщили, что Мирза Махмуд убил его сына, старуху и свою жену. Дошла до него и весть, что Мирза Махмуд снова женился, на этот раз на грузинке, построил дворец, живет себе припеваючи. Призвал падишах сорок старух-колдуний и велел им показать свое умение. Потом выбрал из них старуху поумнее да порасторопнее и сказал ей:
   — Вот что, матушка, Мирза Махмуд, сын соседнего падишаха, женился на грузинке и построил себе дворец в ущелье, где живет со своей женой.
   Поняла старуха, что горит сердце падишаха за своего сына и решил он отомстить убийце.
   Падишах и старуха собрались в путь, взяли с собой сорок всадников и поехали. Долго ли ехали, коротко ли, может, год прошел, может, месяц, добрались они до ущелья. Вошли они в одну из пещер, отдохнули, поели, падишах обратился к старухе:
   — Ну, старая, мы тебя здесь будем ждать.
   Остались падишах с всадниками в пещере, а старуха пошла х дому Мирзы Махмуда. Подошла к дверям, постучалась. Открыла ей дверь грузинка, спросила:
   — С добром ли ты, матушка?
   — Да буду я жертвой твоей, сына твоего и дочери твоей, я одинокая старуха, сбилась с пути, позволь мне заночевать у тебя, а утром я уйду.
   Доброй, жалостливой была грузинка, впустила она в дом бедную странницу, усадила, накормила. Мирза Махмуд был в это время на охоте.
   К вечеру он вернулся, видит ― старуха сидит в его доме.
   — Дочь грузинки (В курдской семье в прежние времена супруги редко обращались друг к другу по имени. Иногда говорили «дочь или сын такого-то», называя имя матери или отца. В данном случае муж назвал жену «дочь грузинки», т. е. грузинка.), а это кто?― строго спросил Мираа Махмуд.
   — Бедная странница. Она сбилась с пути, попросилась переночевать, и я пригласила ее в дом.
   — Ей-богу, если бы я был дома, не пустил бы старуху, но, если уж ты пригласила ее, пусть остается.
   — Раб божий, что она может нам сделать? Слабая старушонка, даже если превратится в огонь, и то не сумеет нас сжечь, что нам ее бояться?
   — Сказал бы я, ― отвечал Мирза Махмуд, ― но ради тебя смолчу, да и люди скажут, что в доме Мирзы Махмуда не нашлось куска хлеба для нищей старухи, потому он и выгнал ее.
   Наутро старуха попросила грузинку:
   — Душа моя, позволь мне остаться в вашем доме на несколько дней. Помогу тебе, да и тебе скучно не будет.
   И старуха тут же взялась за работу. Тут подмела, там убрала, посуду помыла. Сказала грузинка Мирзе Махмуду:
   — Пусть эта старуха останется у нас, мне веселее будет. Что плохого она может сделать?
   — Раба божья, ― ответил Мирза Махмуд, ― если ты хочешь, пусть остается, тебе будет веселее, пока я на охоте.
   И осталась старуха во дворце Мирзы Махмуда. Однажды она сказала грузинке:
   — Да прибавит бог добра в твоем доме, хозяйка! Как живешь, ты в этом ущелье ― без друзей, без подруг? Я здесь всего насколько дней и то скучаю. Уйду я, наверно от вас. А ты молодая и живешь в этой глуши.
   — Что же мне делать? ― отвечала грузинка. ― Куда я пойду? Такова уж моя судьба.
   — Я знаю одного юношу, ― сказала старуха, ― если у тебя есть желание, я тебя выдам за него замуж.
   Удалось старухе уговорить грузинку.
   — Только пока я не увижу этого юношу, я никуда отсюда не уйду. Вот если он придется мне по душе, тогда другое дело, ― сказала грузинка.
   — Хорошо, я его приведу, ― согласилась старуха. ― Он падишах, тебе с ним скучно не будет. Он найдет для тебя развлечения. А здесь же, кроме птичьего гама, ты ничего не слышишь, ничего не видишь.
   — А когда ты его приведешь? ― спросила грузинка.
   — Хоть сейчас, пока нет Мирзы Махмуда. Ведь через несколько часов он вернется.
   Сходила старуха в пещеру, привела падишаха. Увидела его грузинка и полюбила не одним сердцем, а тысячью сердец.
   — Я согласна. Но как нам избавиться от Мирзы Мэхмуда? ― растерялась грузинка.
   — Нужно узнать, в чем его сила, вот тогда мы одолеем его, ― сказал падишах.
   — Хорошо, ― согласилась грузинка.
   Вечером Мирза Махмуд вернулся с охоты. Дочь грузинки сидит в стороне хмурая.
   — Вай, дочь грузинки, что случилось? Почему ты такая сердитая?
   — Раб божий, вот уже несколько лет живу я с тобой, у нас уже двое детей, а я до сих пор не знаю, в чем твоя сила? Скажи мне, в чем она, чтобы я могла порадоваться твоей силе, поиграть с ней.
   — Спрашиваешь, в чем моя сила? В венике, которым дом подметаешь. В нем моя сила, в чем же еще? ― ответил Мирза Махмуд.
   Скажу своим почтенным, принесла грузинка веник, разукрасила его, как невесту, поставила в угол перед Мирзой Махмудом и стала им играть.
   Наступило утро над всеми, над ними тоже. Встал Мирза Махмуд и отправился на охоту, а дочь грузинки схватила веник и бросила в огонь. Сожгла его, думая, что в венике и была сила Мирзы Махмуда. Вернулся вечером Мирза Махмуд домой, а дочь грузинки опять сидит хмурая.
   — Вай, раба божья, почему опять хмуришься? ― спросил муж.
   — А как же мне не хмуриться, ведь до сих пор ты мне не говоришь, в чем твоя сила. И теперь ты меня обманываешь, говоришь, что сила твоя в венике. Зачем нам тогда вместе жить? Скажи мне правду, в чем твоя сила?
   — Ах, милая, в чем моя сила? Принеси толстую веревку, обвяжи меня ею, я и покажу свою силу.
   Принесла грузинка веревку, решила проверить, правду ли говорит муж. Привязали они со старухой его к столбу веревкой.
   — Вот видишь, я уже бессилен, ― улыбнулся Мирза Махмуд.
   Тогда грузинка и старуха закричали:
   — Сорок всадников, войдите!
   А Мирза Махмуд поднатужился, оборвал веревку.
   — Если ты меня обманываешь, зачем нам быть мужем и женой? ― обиделась грузинка.
   — Раба божья, принеси волоски из хвоста и гривы коня, свяжи ими два больших пальца моих ног, тогда увидишь мою силу.
   Встали грузинка и старуха, быстро принесли десять волосков из хвоста коня и десять волосков из гривы, связали Мирзе Махмуду большие пальцы на ногах и стали звать:
   — Сорок всадников, войдите!
   Старается Мирза Махмуд освободиться, но не может, никак ему не удается снять путы. А старуха с грузинкой опять зовут:
   — Сорок всадников, войдите!
   Раздался топот копыт. Въехали во дворец все сорок всадников падишаха, и он с ними. Мирза Махмуд попытался еще раз освободиться, но только пальцы до костей поранил. Привязали его всадники к столбу, а на голову свечку поставили. До самой ночи веселились падишах, всадники, старуха и грузинка.
   На ночь всадники расположились в одной комнате, старуха ― в другой. А грузинка разделила ложе с падишахом.
   Скажу своим почтенным, наступило утро над всеми, над ними тоже. Падишах с людьми выехал на охоту, а грузинка и старуха сидят дома. Остались с ними и несколько всадников, чтобы присматривать за домом. Развязали они Мирзу Махмуда, затолкали в мешок из верблюжьей шкуры и оставили под палящим солнцем. Вечером снова привязали к столбу и поставили на голову свечку, а сами тут же сидят, потешаются.
   Прошло несколько дней, падишах говорит женщинам:
   — Завтра идите к воде, вымойте свои головы, постирайте свои одежды, послезавтра двинемся в путь, поедем в мой город. Давно я уже там не был. Без шума отрубим голову Мирзе Махмуду и уедем.
   Скажу своим слушателям, что Мирза Махмуд все думает, как же ему освободиться, как вырваться из неволи.
   Наступило следующее утро над всеми, и над ними тоже. Встали старуха, грузинка и пошли с детьми к воде, а падишах со всадниками ― на охоту. Оставшиеся опять связали Мирзу Махмуда и оставили под палящим солнцем, а сами ушли, уверенные, что Мирза Махмуд, связанный, никуда не уйдет.
   Через некоторое время девочка говорит матери:
   — Матушка, я есть хочу.
   — Сходи, дочка, в дом за хлебом и поешь, дом ведь недалеко.
   Дочь грузинки встала и пошла. А Мирза Махмуд издали ее увидел, окликнул:
   — Куда ты идешь, дочка?
   — Домой иду, поесть.
   — А ты не можешь развязать мне руки?
   Девочка ответила:
   — А что я скажу своему новому отцу?
   — Нет, дочь моя, я пошутил, иди бери свой хлеб, ― ответил Мирза Махмуд.
   Взяла девочка хлеб, яйцо и вернулась к воде.
   — Дан и мне хлеба, ― попросил ее брат.
   Но сестра не дала, и они подрались. Рассердилась мать, стала бранить сына:
   — Да будет вырван с корнем род твоего отца и твой тоже (Устойчивая формула, выражающая проклятие и ненависть.), пойди сам возьми хлеб, дом-то рядом.
   Мальчик пошел домой, а когда поравнялся с Мирзой Махмудом, отец окликнул его:
   — Куда идешь, сынок?
   — Проголодался я, отец, иду домой за хлебом.
   — Сын мой, а не мог бы ты развязать мне руки?
   — Да, отец, но чем?
   — Да стану я твоей жертвой! Иди в дом, моя сабля висит на стене, принеси ее. Я скажу, что тебе делать дальше.
   Сходил мальчик домой и вернулся ни с чем:
   — Отец, саблю мне не достать.
   — Положи один на другой несколько матрасов, встань на них и достанешь.
   Сделал сын все так, как велел отец, притащил саблю, а поднять не может. Отец и говорит:
   — Рукоятку вложи мне в рот, а за другой конец сам держись.
   Так удалось освободиться Мирзе Махмуду от пут.
   — Сынок, ― велел отец, ― только никому ни слова не говори.
   — Нет, никому ничего не скажу, будь уверен.
   — Ну, иди, сынок.
   Вошел Мирза Махмуд в дом, все матрасы положил на место, повесил на стену саблю, вернулся на прежнее место, слегка связал ноги, руки заложил за спину и уселся под солнцем.
   Вечером все вернулись домой, поставили свечку на голову Мирзы Махмуда, а сами стали пировать.
   Падишах сказал своим всадникам:
   — Идите отдохните немного, а под утро пустимся в обратный путь, к нашему городу. Только прежде надо отрубить голову Мирзе Махмуду.
   Ночью все уснули. Встал Мирза Махмуд, развязал веревки, ведь руки его были свободны, снял со стены свою саблю, отрубил головы десяти всадникам. Вернулся, повесил саблю, поставил на голову свечку, а руки убрал за спину. Затем окликнул падишаха:
   — Падишах, падишах!
   Поднял падишах голову, а Мирза Махмуд говорит ему:
   — Будь в здравии, падишах, сегодня мне приснились сорок один голубь и две голубки. Орел налетел на стаю голубей, десятерым оторвал головы и полетел обратно.
   — Бог справедлив, юноша, ― отвечал падишах, ― сегодня дивные сны тебе снятся. Времени у тебя осталось мало, успокойся, потерпи, через несколько часов я отрублю тебе голову. Мало осталось тебе жить, вот и видишь ты неспокойные сны.
   Ответил Мирза Махмуд:
   — Ничего, я успокоюсь.
   Грузинка же шепнула падишаху:
   — Падишах, я его боюсь.
   — Успокойся, он связан по рукам и ногам, что он может нам сделать? Сорок всадников рядом, о чем тебе еще думать?
   И снова все заснули. Встал опять Мирза Махмуд, снял со стены саблю, отрубил головы еще десяти всадникам, вернулся, повесил саблю, а сам занял прежнее место и снова окликнул падишаха.
   Проснулся падишах, спросил:
   — Ну что ты мне спать не даешь?
   — Падишах, я расскажу тебе свой сон. Приснились мне сорок один голубь и две голубки, ястреб налетел на стаю голубей, оторвал головы одной голубке и двадцати голубям и улетел.
   — Подожди немного, завтра я поговорю с тобой. Ты не хочешь прожить лишних десять часов? Хочешь, чтобы я сейчас отрубил тебе голову?
   Не будем затягивать рассказ. Всех всадников порубил Мирза Махмуд, отрубил голову и старухе, остались падишах, жена и двое его детей. Мирза Махмуд вновь окликнул падишаха:
   — Падишах, вставай, расскажу тебе, какой сон я сейчас видел.
   — Ну что тебе так не терпится? Всадники, вставайте, отрубите ему голову!
   Только падишах произнес эти слова, Мирза Махмуд снял с головы свечку, отложил в сторону и сказал:
   — Падишах, встань-ка, дело у меня к тебе! Хорошо я жил здесь в ущелье с женой и детьми, как ты осмелился приехать сюда? За сына приехал мстить?
   И, не теряя времени, схватил он саблю и одним ударом отсек падишаху голову.
   Наступило утро над всеми, над ними тоже. Запер Мирза Махмуд жену и дочь в комнате, даже гвоздями забил дверь, а сам посадил сына себе на плечи и пошел скитаться по свету.
   Долго ли шел, коротко ли, дошел до одного города. Спустились сумерки. Стал Мирза Махмуд стучаться в двери, но никто не открывал.
   — Странно, что это за город: гостей не принимают! Бог милостив, пойдем-ка во дворец падишаха, может, там нас примут. Не оставаться же на улице!
   — Салам-алейкум! ― поздоровался Мирза Махмуд.
   — Алейкум-салам, пожалуйста, присядь, гость, ― ответили ему приближенные падишаха.
   — Будь в здравии, падишах, что это за город? В какую дверь ни постучусь, никто не открывает, гостей не принимают.
   — Это не их вина, добрый гость, ― отвечал падишах. ― Дракон кружит над городом. Только стемнеет, как он спускается, входит в город и пожирает и людей и животных, кто бы ни попался ему на глаза. Поэтому еще до наступления ночи люди запираются и ложатся спать. Что делать, боятся, сосед к соседу не ходит.
   — Э, бог милостив, ― сказал Мирза Махмуд, ― я спасу вас от этого несчастья.
   — Если ты сумеешь нас спасти, я уступлю свое место тебе, ― обрадовался падишах.
   — Нет, будь в здравии, падишах, я не позволю себе такого. Только видишь, у меня сын на плечах.
   — А почему ты его носишь на плечах?
   — Я очень люблю сына и потому ношу его на себе. Я попрошу тебя, падишах, пусть твой везир держит его на своих плечах, пока я не вернусь.
   — Посади его мне на плечи, ― ответил падишах.
   — Нет, ― сказал Мирза Махмуд, ― ты падишах, уж прости меня, пусть мой сын сидит на плечах везира.
   Передал он сына везиру, тот посадил его на плечи, а Мирза Махмуд взял меч и пустился в путь.
   Вышел он из города и увидел дракона. Выхватил Мирза Махмуд свой меч и воткнул его в пасть дракону, затем разрубил его на две части и вернулся во дворец падишаха. Везир же незаметно заснул с мальчиком на плечах, а в это время по стене полз скорпион. Только Мирза Махмуд вошел в комнату, как скорпион укусил мальчика. Пока Мирза Махмуд убивал скорпиона, сын его умер.
   — Лучше б мне свернуть шею, ― в отчаянии запричитал падишах, ― лучше бы ты не спас нас от этого дракона, только бы твой сын остался жив!
   Мирза Махмуд ответил:
   — Все в божьих руках, раз он так пожелал, что тут поделаешь!
   Наступило утро над всеми, и над ними тоже. Похоронила сына Мирзы Махмуда. Падишах устроил поминки. А Мирза Махмуд попрощался с падишахом и пошел скитаться по свету. На прощание падишах спросил;
   — Чем же тебя одарить?
   — Ничего мне не нужно, ― ответил опечаленный Мирза Махмуд. ― Был у меня сын, мечтал его вырастить, чтобы он стал мне опорой в жизни. Божья воля была отнять его у меня, теперь буду скитаться по свету.
   Долго ли шел, коротко ли, дошел Мирза Махмуд до одно города. Слышит ― один богач со своей крыши кричит:
   — Кто сегодня поработает у меня, тому дам золотой и свою дочь ― подарок на ночь.
   Мирза Махмуд подумал: «Золото мне нужно, пойду-ка посмотрю, в чем дело, поработаю у него». Пришел к богачу и сказал:
   — Я согласен.
   — Ну так пойдем. Работа нетрудная. Отведем мула на берег моря, там ты зарежешь его, вытащить внутренности, и вернемся.
   — Э, да разве это работа? ― удивился Мирза Махмуд.
   Пошли они к берегу. Богач сказал:
   — Зарежь мула, сними шкуру, вытащи сердце, все внутренности и положи сюда.
   Зарезал Мирза Махмуд мула, содрал с него шкуру, вытащил сердце и внутренности, вымыл и отложил в сторону. Богач приготовил еду, позвал Мирзу Махмуда:
   — Мой руки, садись, перекусим и пойдем домой.
   Пока Мирза Махмуд мыл руки, богач насыпал в еду снотворное зелье. Проглотил Мирза Махмуд ложку, другую и заснул. А богач напялил на него шкуру мула, вложил в его руку нож, нашил шкуру и отошел в сторону. Прилетел орел, схватил тушу мула и унес на остров посреди семи морей.
   Проснулся Мирза Махмуд, оглянулся вокруг:
   — Боже, где это я, что со мной?
   Увидел он себя в шкуре мула с ножом в руках. Разрезал он шкуру, вышел из нее, огляделся и увидел, что находится на острове посреди моря. Закричал он тогда богачу:
   — Да разрушит бог дом твой, негодяй! Что ты со мной сделал? Что мне теперь делать?
   — На острове есть драгоценные камни, бросай их мне, и я покажу тебе дорогу назад.
   — Хорошо, ― ответил Мирза Махмуд.
   И сколько было сил, стад он кидать богачу камни. Наконец у него онемели руки. Он крикнул:
   — Я устал, покажи мне дорогу назад.
   — Повернись и выйдешь на дорогу, ― отозвался богач, собрал свои камни и ушел. А Мирза Махмуд повернулся и увидел могилу, заполненную человеческими телами. Один несчастный был еще жив и тихо стонал. Пошел Мирза дальше, опять то же самое увидел. Затем увидел он лису и подумал: «Бог милостив, видно, лиса знает дорогу. Пойду-ка я за ней».
   Лисица побежала, и он за ней. Вскоре они вышли на тропу и дошли до ущелья. Нырнула лиса в какую-то дыру, и Мирза Махмуд за ней. Попал он в колодец. Выбрался Мирза Махмуд из колодца, долго ли шел, коротко ли, видит ― вдали дворец виднеется, а над ним тонкая струйка дыма. Подумал Мирза Махмуд: «Бог милостив, пойду к этому дворцу».
   Дошел до дворца, вошел в него, видит ― старик сидит.
   Поздоровался с ним:
   — Салам-алейкум!
   — Алейкум-салам! ― ответил старик.
   — Бог милостив, старик, кто еще здесь есть?
   — Сын мой, ничего и никого у меня нет, одинок я.
   — Бог милостив, ничего лучше мне не надо, я и хотел найти такое место, где не было бы женщин. Ну, раз у тебя нет ни детей, ни жены, будь моим отцом, а я стану твоим сыном и останусь жить у тебя.
   — Я рад, ― отвечал старик, ― потому что я одинок, оставайся.
   Однажды увидел Мирза Махмуд маленькую дверь. Открыл ее, смотрит ― на стене висит изображение девушки. Ни есть, ни пить, лишь на нее глядеть, до того она красива. Мирза Махмуд снял со стены картину, принес к себе в комнату и стал ее разглядывать. А в это время старик вернулся. Вошел он и увидел Мирзу с изображением девушки в руках.
   — Как ты смел снять ее со стены и принести сюда? ― рассердился старик и подскочил к Мирзе Махмуду. Да разве ему справиться. Тот вмиг уложил его и потребовал:
   — Скажи, кто эта девушка, тогда отпущу, не скажешь ― убью!
   — Но ты же говорил, что ненавидишь женщин, а теперь дерешься из-за нее!
   — Я влюбился и хочу жениться на ней. Ну, кто она?
   — Знай же, я не старик и даже моложе тебя. Только я оброс и поседел из-за этой девушки. Я пришел сюда за ней, да только не мог найти ее. Я поклялся: или она будет моей, или никто мне не нужен. Не сумею похитить ее, здесь и умру. Потому я и живу здесь. Если тебе удастся ее похитить, она ― твоя.
   — А где же искать ее? Где она живет? ― спросил Мирза Махмуд.
   — Живет она на вершине горы. Там есть озеро, куда прилетают три голубки. Первая голубка превратится в девушку, сбросит с себя одежду и войдет в воду, но это не она. Прилетят вторая и третья голубки, тоже скинут одежды, превратятся в девушек, войдут в воду. Средняя и есть та девушка, которая нам нужна. Спрячь ее одежду, но и сам укройся так, чтобы они не заметили тебя. А прилетают они к озеру каждую пятницу.
   Встал Мирза Махмуд и тронулся в путь. Дошел он до озера, вырыл яму да так хорошо в ней спрятался, что в полк солдат (В ориг.: полкэк эскэр; «полк» ― русское заимствование.) не отыскал бы его. Наступило утро над всеми, и над Мирзой Махмудом тоже. В пятницу три голубки прилетели и озеру.
   Первая сбросила с себя перья, превратилась в девушку, разделась и вошла в воду. Вошла в воду и младшая, а средняя все летает, боится опуститься. Старшая окликнула ее:
   — А ты что не спускаешься?
   — Чую запах человека.
   — Что ты, на этой горе, в таком пустынном месте, даже птиц не слышно. Откуда здесь взяться человеку? Купайся же скорее, пора улетать!
   Спустилась она, скинула с себя перья, превратилась в девушку, разделась, вошла в воду. Только она окунулась, как подбежал Мирза Махмуд и сел на ее одежду. Две девушки превратились в голубей и улетели. А третья осталась в воде. Говорит ей Мирза Махмуд:
   — Я пришел за тобой. Если пойдешь за меня замуж, верну одежду, не пойдешь ― ничего не отдам. Ты будешь сидеть в воде, а я на берегу, пока не согласишься стать моей женой.
   Видит девушка ― делать нечего, отвечает:
   — Добрый юноша, верни мне одежду! Клянусь богом, я твоя, такова божья воля.
   — Вот и хорошо, ― обрадовался Махмуд.
   Взял он с нее клятву и вернул одежду. Оделась девушка, взялись они за руки и пошли к дому того «старика». Увидел «старик», что Мирза Махмуд привел гурию, сказал:
   — Сколько лет я уже здесь, а не сумел ее поймать. Ну, раз ты такой счастливый, пусть она будет мне сестрой, а тебе женой.
   Как-то Мирза Махмуд вспомнил о родном городе и сказал:
   — Как же так, за все эти годы я ни разу не вспомнил о родителях? Живы ли они? Поеду-ка я на родину.
   — Езжай с богом, ― ответил «старик».
   Взял Мирза Махмуд за руку свою жену, и пустились они и путь.
   Долго ли шли, коротко ли, жена сказала:
   — Я превращусь в голубку и полечу, а ты иди за мной.
   Прошли дни, месяцы, год, дошел Мирза до города своего отца. А там уже гурия ждет. По пути встретил он пастухов и спросил их:
   — У падишаха этого города есть сын?
   — Да, есть, ― отвечали пастухи, ― но он уехал и не вернулся.
   — Сообщите падишаху, что сын его вернулся, ― велел Мирза Махмуд, одарив пастухов золотом.
   А гурия и говорит Мирзе Махмуду:
   — Ты уже привел меня к себе. Я поклялась быть твоей женой. Но смотри, следи, чтобы рука моя не коснулась руки человека, а то я уйду и ты меня никогда не увидишь.
   Тем временем падишаху сообщили, что его сын вернулся. Падишах с дафом и зурной вышел ему навстречу. Он сперва поцеловал свою невестку в голову, а потом расцеловал в щеки сына. Кази и везиры сделали так же.
   Семь дней, семь ночей били в даф и играла зурна.
   Прошло некоторое время. Стали праздновать свадьбу сына везира. Хозяева свадьбы взяли даф и зурну и пришли за невесткой падишаха. Пришли, а Мирза Махмуд не может отказаться от приглашения ― ведь он сын падишаха. Ради отца он промолчал, что его жене нельзя идти, и ее увели на свадьбу. Ее увели, а он с разбитым сердцем стал ждать. Он же знал, что, когда ее рука прикоснется к руке человека, она улетит.
   Хозяева свадьбы и музыканты вернулись к себе и ввели невестку падишаха в хоровод. Как только ее рука коснулась руки танцующей рядом женщины, она превратилась в голубку и улетела.
   А Мирза Махмуд опять отправился на поиски гурии. Прибыл в город, где жил тот злодей-богач. Смотрит, а он все зазывает к себе работников. И решил он ему отомстить. Он опять нанялся к богачу, а злодей, конечно, его не узнал, у него таких работников много было, разве всех запомнишь? Не буду вас утомлять, почтенные. Все повторилось сначала. Только теперь-то Мирза Махмуд все знал. И когда дело дошло до драгоценных камней, Мирза Махмуд притворился немощным, не добросил камень до берега. Раз кинул, второй кинул, а камни до берега не долетели. Он сказал:
   — Я ослабел, не могу добросить камень до берега. Войди в воду, подойди поближе, я брошу камень ― ты поймаешь.
   Злодей залез в воду, отошел от берега довольно далеко и сказал:
   — Ну бросай теперь.
   Мирза Махмуд взял большой камень, размахнулся и запустил ему прямо в голову. Злодей качнулся, упал в воду и утонул.
   Потом Мирза Махмуд пошел по той дороге, которую ему когда-то показала лиса, и добрался до «старика». А «старик» и говорит:
   — Добро пожаловать, Мирза Махмуд. Я тогда забыл тебе сказать, что ты должен сжечь ее оперение, иначе тебе ее не удержать.
   Зачем мне вас утомлять? Как я вам рассказывал, так Мирза Махмуд и поступил. Когда он подстерег трех голубок у озера, он схватил оперение своей жены и спрятал его.
   Снова, теперь уже в последний раз, отправился Мирза Махмуд с женой на родину, последний, потому что, когда они наконец прибыли в город его отца, Мирза Махмуд сжег оперение голубки.
   Семь дней и семь ночей праздновали возвращение Мирзы Махмуда. Они радовались своему счастью, а вы радуйтесь своему!