Курдская народная сказка

ВОР ИЗ ШАМА

   Когда-то в Шаме жил вор. Его так и звали ― вор из Шама. И была у него одна особенность: он не крал у того, чьи хлеб и соль ему пришлось отведать.
   Однажды пришел вор к своим товарищам и сказал:
   ― Друзья, по-моему, в Шаме мы обшарили все дома, кроме тех, кого нельзя трогать, потому что мы ели их хлеб-соль. Пора отправляться к другому падишаху, посмотреть, как там дела.
   ― Хорошо, ― согласились друзья, ― пошли, но куда?
   ― А отправимся мы в город падишаха Америки (Как и в других аналогичных случаях, «Америка» ассоциируется с очень далеким краем.), ― сказал вор из Шама.
   Дошли они до этого города, вор из Шама и говорит:
   — Давайте-ка начнем с казны падишаха. Сегодня же ночью заберемся в казну, набьем золотом свои мешки и быстро скроемся.
   Сказано ― сделано. Когда мешки были уже набиты золотом и все собрались уходить, вор из Шама сказал:
   — Подождите меня здесь, я пойду проверю карманы падишаха, может, и там что найдется.
   Сунул вор из Шама руку в карман падишаха и вытащил что-то белое, блестящее. Лизнул он языком, а это ― соль.
   — Э, ― сказал он, ― я попробовал соль этого человека, теперь я не могу обокрасть его. Оставьте золото.
   — Как это, что ты говоришь? ― рассердились друзья.
   — Я говорю, что не нарушу свой завет.
   — Ну, тогда прощай. ― И, разозленные, грабители ушли.
   — Ступайте, ступайте, а я останусь здесь сторожить золото падишаха.
   Рано утром пришел везир, видит ― двери падишахской казны нараспашку, но золото в мешках целехонько.
   — Видит бог, падишах никогда не подумает, что это я украл золото, ― решил везир.
   Он взвалил себе на спину мешок и отнес домой. Так он перетаскал все золото из казны. А вор из Шама незаметно следил за ним. Везир с женой спрятали мешки с золотом под полом, а доски пола забили гвоздями.
   Затем везир пошел в диван падишаха. А уже по всему городу слух идет, что казна падишаха ограблена. Через некоторое время схватили невинных людей, которых признали грабителями.
   Вор из Шама думает: «Что же это такое: я казну грабил, везир ее присвоил, а повесят этих несчастных. Клянусь богом, я должен помочь правосудию».
   Тем временем к виселице уже подвели одного беднягу. Вор из Шама подошел поближе, спросил:
   — Почему казните невинных? Я кешиш (Кешиш ― «священник», «священнослужитель».), отпустите этих людей, а я схожу принесу книгу и по ней отыщу настоящего вора.
   Потом он обратился к повелителю города:
   — Будь в здравии, падишах, если я не найду вора, вели отрубить мне голову.
   Падишах отложил казнь и отпустил его. Пошел вор из Шама на базар, купил себе шляпу и книгу, переоделся в одежду кешиша, сунул книгу под мышку и вернулся во дворец:
   — Падишах, книга мне подскажет, куда идти, вы же все ― ты, падишах, везир, вскиль, кази ― ступайте за мной, — сказал вор из Шама.
   — Э, да будет бог доволен тобой. И вправду, ты хороший кешиш, разумно говоришь, ― обрадовался падишах.
   А везир испугался:
   — Не дай бог, этот всесильный кешиш приведет всех в мой дом.
   Но так и случилось. Шли они, шли и пришли прямо к дому везира.
   — Бог с тобой, куда ты нас привел? Это дом моего везира, ведь не он же обокрал меня, ― удивился падишах.
   — Будь в здравии, падишах. Ты не хочешь, чтобы я нашел твое золото? Откуда мне знать, чей это дом ― везира, кази или муфти. По книге я должен прийти в этот дом, я и пришел сюда.
   Вошли они в дом, вор из Шама опять заглянул в свою книгу.
   — Вскройте пол, ― велел он.
   Когда сняли доски пола, тут и нашлось все золото из казны падишаха.
   Падишах приказал схватить везира. Везира схватили и повели на виселицу.
   А вор из Шама опять задумался: «Везир ведь из-за меня погибнет. Если бы не я, его бы не поймали. Надо как-нибудь спасти везира».
   — Падишах, будь в здравии, но ты не должен казнить везира.
   — Почему? ― удивился падншах.
   — Пойдем в твой диван, скажу тебе слово, только отпусти сначала тех невинных.
   Пусть они возвращаются по домам, а мы послушаем, что вор из Шама говорит падишаху:
   — Падишах, ты когда-нибудь слышал про вора из Шама?
   ― Да, слышал.
   — Этот вор из Шама такой человек, что если попробует чью-нибудь хлеб-соль, то никогда нитки не возьмет в том доме. А твое золото из казны я первый вытащил. Проверь-ка свои карманы, в одном из них есть что-то белое, блестящее. Я достал это из твоего кармана и лизнул, оказалось ― это соль, поэтому я твое золото и не тронул. Но везир позарился на твое золото и украл его. А во всем я виноват. Но не пойман ― не вор. Если ты справедлив, отпусти и меня и везира, жаль мне его.
   — Хорошо, я его отпущу, ― согласился падишах. ― А тебе придется доказать мне свою ловкость: если ты украдешь у сына арабского эмира его коня Раджульбайда и приведешь его мне, тогда я поверю, что ты вор из Шама. Не приведешь ― велю отрубить тебе голову.
   — Будь в здравии, падишах, я пойду, как же мне не идти.
   Встал он и пустился в путь. День, два, три идет, бог знает, сколько. Только в сказке все быстро делается, а дорога все тянется и тянется.
   Дошел наконец вор из Шама до земель эмира арабов. Пришел он к дивану эмира, смотрит ― народ вокруг расселся, едят все. Увидел его сын арабского эмира и говорит:
   — Этот нищий ― чужестранец, мне жаль его. Дайте ему хлеба, он, наверное, голоден.
   — Да будет бог доволен тобой, благодарю тебя, ― сказал вор из Шама, ― но там, на дороге, меня ждут друзья. Дай мне и для них хлеба, мы поедим все вместе. Такой уж я человек, не могу есть один.
   Куро, раньше были подносы, из них сразу могли есть пять-шесть человек. А теперь подают в тарелках (Слова сказителя, обращенные к слушателям.).
   — Наполните подносы едой, дайте хлеба, пусть этот человек поест со своими друзьями, ― велел сын эмира арабов.
   Взял вор из Шама еду и вышел, а куда идти, не знает. Завернул он в переулок и вывалил всю еду бродячим псам. Затем вернулся в диван. Сын эмира спросил:
   — Ну, юноша, накормил ты своих друзей?
   — Да не оскудеет твоя рука, повелитель! Ей-богу, мы хорошо поели и очень благодарны тебе.
   Вернул вор из Шама подносы и вышел погулять ― коня он хотел украсть ночью. Вечером вор из Шама вновь встретил сына эмира.
   — Добрый юноша, тебе негде ночевать?
   — Негде, ― отвечает вор.
   Сын эмира привел его к себе.
   — Вот тебе комната, сейчас велю принести сюда постель. Ты не голоден?
   — Нет, я сыт.
   Какое сыт, в животе давно урчит, а есть он не может, должен обокрасть сына эмира.
   К ночи сын эмира пошел в конюшню убедиться, что кони накормлены. Он подошел к Раджульбайду, взял горсть кишмиша (В прежние времена богатые люди кормили своих породистых скакунов изюмом и орехами, чтобы кони не набирали лишнего веса.), покормил его с ладони, погладил и вернулся в диван. А вор из Шама все время незаметно следовал за ним. Сын эмира прихватил арбуз и пошел к жене.
   — Я принес арбуз, разрежь его, ― сказал он.
   Поели они арбуз, сын эмира лег спать, а жена села за веретено. А вор из Шама притаился в коридоре. Вскоре пришли какие-то люди и позвали ее:
   — Муж твой уже пришел?
   — Да, он спит. Торопитесь, а то вдруг проснется.
   Незнакомцы накинули веревку на шею сына эмира и только собрались стащить его с постели, как вор из Шама выхватил свою саблю и перерезал веревку. Затем он приподнял голову юноши и положил к себе на колени. Юноша открыл глаза, видит ― на шее у него петля из толстой веревки, а голова на коленях гостя.
   — Дорогой гость, да будет бог доволен тобой, что плохого я тебе сделал? Почему ты хочешь меня задушить?
   — Э, да не разрушится твой дом! Твое счастье, что я сегодня был твоим гостем. Вернее, я не был твоим гостем, я пришел за Раджульбайдом. Ты слышал про вора из Шама?
   — Да, слышал.
   — Это я. Я пришел украсть у тебя Раджульбайда. Но я не обкрадываю тех. у кого ем хлеб. Поэтому я не стал есть то, что ты дал мне, а вывалил все бродячим псам, чтобы со спокойной совестью обокрасть тебя. Так вот, когда ты уснул, пришли трое и накинули на тебя веревку. Жена твоя торопила твоих убийц. Я пожалел тебя, перерубил веревку и спас тебя.
   — Вот что, ― сказал сын эмира, ― у моей жены семь братьев. Пойдем к ним и все расскажем. Я не буду убивать ее, пусть братья сами накажут сестру.
   Вор из Шама и сын эмира пришли к братьям и рассказали о случившемся. Рассердились братья и убили коварную женщину. А сыну эмира отдали в жены свою вторую сестру.
   Наступило утро. Оседлал сын эмира арабов Раджульбайда, надел на него сбрую, посадил на него вора из Шама и сказал:
   — В добрый путь, поезжай к своему падишаху.
   Увидел падишах, что вор из Шама привел разукрашенного коня, похвалил его:
   — Молодец, вор из Шама. Да благословит бог тебя и твою добрую, справедливую душу. С сегодняшнего дня я назначаю тебя своим везиром.
   Прошло некоторое время. Однажды вор из Шама решил: «Погуляю-ка я по городу, посмотрю, что есть, чего нет».
   Так он и сделал. Только вышел из дивана, услышал звуки дафа и зурны, грохот и шум. Видит ― четверо несут одного на носилках. А у того нижние зубы достают до бровей, а верхние свесились на грудь. Подошел вор из Шама к носилкам, спросил:
   — Что тут происходит?
   — Это же свадьба сына хамхама (Хамхам — служитель культа (священник) в еврейской религиозной общине.).
   — А куда вы его несете?
   — К его суженой.
   — Возьмите меня с собой.
   — Только ни звука! Молча иди рядом с нами, иначе не сносить тебе головы.
   Вышли они из города, смотрят ― большой дом стоит. А в нем девушка сидит взаперти.
   Сына хамхама ввели к ней и оставили их наедине.
   А вор из Шама ухитрился спрятаться в углу, он решил посмотреть, что дальше будет с сыном хамхама и с этой девушкой.
   Сын хамхама подозвал к себе девушку, но она закричала что было мочи:
   — Да поразит тебя сабля вора из Шама! За что же мне такая кара?
   — Надо же, будь я неладен, и тут меня знают. ― сказал; вор Шама.
   Выхватил он саблю, и покатилась голове сына хамхама. Затем он запер дверь, положил ключ в карман и ушел.
   Перед рассветом вернулся он домой. Наступило утро над присутствующими и над ним тоже. Утром вор из Шама пришел в диван падишаха, где собрались приближенные.
   — Будь в здравии, падишах, сегодня я видел чудный сон, ― сказал вор из Шама.
   — Да будет твой сон добрым, везир мой. Расскажи нам свой сои.
   — Я видел во сне свадьбу, слышал звуки дафа и зурны.
   — И что же дальше?
   — Четверо несли одного на носилках. А у того верхиие зубы доходили до бровей, а нижние ― до груди. Я спросил у одного носильщика, что это такое. Он мне ответил, что сына хамхама несут к невесте. Я тоже с ними пошел. Вышли мы из города, дошли до дома, а там девушка заперта.
   Сына хамхама впустили к ней. Девушка заплакала, а потом закричала: «Да поразит тебя сабля вора из Шама!» Я выхватил саблю и отрубил жениху голову.
   Тут падишах закричал и бросился ему в ноги:
   — Везир мой, вот уже два года, как моя дочь исчезла.
   — Э, да благоустроится твой дом, ведь это был сон.
   — Ради бога, прошу, помоги мне. Где этот дом?
   — Будь в здравии, падишах. Возьмем с собой кази, муфти и пойдем поищем тот дом.
   Пустились они в путь, нашли дом, открыли дверь. Запертая там девушка оказалась дочерью падишаха.
   Обрадовались отец и дочь, обнялись. Потом все вернулись в диван.
   Отдал падишах свою дочь в жены вору из Шама. Семь дней и семь ночей играли свадьбу. Пусть они радуются своему счастью, а вы радуйтесь счастью своего сына.
   Когда-то в Шаме жил вор. Его так и звали ― вор из Шама. И была у него одна особенность: он не крал у того, чьи хлеб и соль ему пришлось отведать.
   Однажды пришел вор к своим товарищам и сказал:
   ― Друзья, по-моему, в Шаме мы обшарили все дома, кроме тех, кого нельзя трогать, потому что мы ели их хлеб-соль. Пора отправляться к другому падишаху, посмотреть, как там дела.
   ― Хорошо, ― согласились друзья, ― пошли, но куда?
   ― А отправимся мы в город падишаха Америки (Как и в других аналогичных случаях, «Америка» ассоциируется с очень далеким краем.), ― сказал вор из Шама.
   Дошли они до этого города, вор из Шама и говорит:
   — Давайте-ка начнем с казны падишаха. Сегодня же ночью заберемся в казну, набьем золотом свои мешки и быстро скроемся.
   Сказано ― сделано. Когда мешки были уже набиты золотом и все собрались уходить, вор из Шама сказал:
   — Подождите меня здесь, я пойду проверю карманы падишаха, может, и там что найдется.
   Сунул вор из Шама руку в карман падишаха и вытащил что-то белое, блестящее. Лизнул он языком, а это ― соль.
   — Э, ― сказал он, ― я попробовал соль этого человека, теперь я не могу обокрасть его. Оставьте золото.
   — Как это, что ты говоришь? ― рассердились друзья.
   — Я говорю, что не нарушу свой завет.
   — Ну, тогда прощай. ― И, разозленные, грабители ушли.
   — Ступайте, ступайте, а я останусь здесь сторожить золото падишаха.
   Рано утром пришел везир, видит ― двери падишахской казны нараспашку, но золото в мешках целехонько.
   — Видит бог, падишах никогда не подумает, что это я украл золото, ― решил везир.
   Он взвалил себе на спину мешок и отнес домой. Так он перетаскал все золото из казны. А вор из Шама незаметно следил за ним. Везир с женой спрятали мешки с золотом под полом, а доски пола забили гвоздями.
   Затем везир пошел в диван падишаха. А уже по всему городу слух идет, что казна падишаха ограблена. Через некоторое время схватили невинных людей, которых признали грабителями.
   Вор из Шама думает: «Что же это такое: я казну грабил, везир ее присвоил, а повесят этих несчастных. Клянусь богом, я должен помочь правосудию».
   Тем временем к виселице уже подвели одного беднягу. Вор из Шама подошел поближе, спросил:
   — Почему казните невинных? Я кешиш (Кешиш ― «священник», «священнослужитель».), отпустите этих людей, а я схожу принесу книгу и по ней отыщу настоящего вора.
   Потом он обратился к повелителю города:
   — Будь в здравии, падишах, если я не найду вора, вели отрубить мне голову.
   Падишах отложил казнь и отпустил его. Пошел вор из Шама на базар, купил себе шляпу и книгу, переоделся в одежду кешиша, сунул книгу под мышку и вернулся во дворец:
   — Падишах, книга мне подскажет, куда идти, вы же все ― ты, падишах, везир, вскиль, кази ― ступайте за мной, — сказал вор из Шама.
   — Э, да будет бог доволен тобой. И вправду, ты хороший кешиш, разумно говоришь, ― обрадовался падишах.
   А везир испугался:
   — Не дай бог, этот всесильный кешиш приведет всех в мой дом.
   Но так и случилось. Шли они, шли и пришли прямо к дому везира.
   — Бог с тобой, куда ты нас привел? Это дом моего везира, ведь не он же обокрал меня, ― удивился падишах.
   — Будь в здравии, падишах. Ты не хочешь, чтобы я нашел твое золото? Откуда мне знать, чей это дом ― везира, кази или муфти. По книге я должен прийти в этот дом, я и пришел сюда.
   Вошли они в дом, вор из Шама опять заглянул в свою книгу.
   — Вскройте пол, ― велел он.
   Когда сняли доски пола, тут и нашлось все золото из казны падишаха.
   Падишах приказал схватить везира. Везира схватили и повели на виселицу.
   А вор из Шама опять задумался: «Везир ведь из-за меня погибнет. Если бы не я, его бы не поймали. Надо как-нибудь спасти везира».
   — Падишах, будь в здравии, но ты не должен казнить везира.
   — Почему? ― удивился падншах.
   — Пойдем в твой диван, скажу тебе слово, только отпусти сначала тех невинных.
   Пусть они возвращаются по домам, а мы послушаем, что вор из Шама говорит падишаху:
   — Падишах, ты когда-нибудь слышал про вора из Шама?
   ― Да, слышал.
   — Этот вор из Шама такой человек, что если попробует чью-нибудь хлеб-соль, то никогда нитки не возьмет в том доме. А твое золото из казны я первый вытащил. Проверь-ка свои карманы, в одном из них есть что-то белое, блестящее. Я достал это из твоего кармана и лизнул, оказалось ― это соль, поэтому я твое золото и не тронул. Но везир позарился на твое золото и украл его. А во всем я виноват. Но не пойман ― не вор. Если ты справедлив, отпусти и меня и везира, жаль мне его.
   — Хорошо, я его отпущу, ― согласился падишах. ― А тебе придется доказать мне свою ловкость: если ты украдешь у сына арабского эмира его коня Раджульбайда и приведешь его мне, тогда я поверю, что ты вор из Шама. Не приведешь ― велю отрубить тебе голову.
   — Будь в здравии, падишах, я пойду, как же мне не идти.
   Встал он и пустился в путь. День, два, три идет, бог знает, сколько. Только в сказке все быстро делается, а дорога все тянется и тянется.
   Дошел наконец вор из Шама до земель эмира арабов. Пришел он к дивану эмира, смотрит ― народ вокруг расселся, едят все. Увидел его сын арабского эмира и говорит:
   — Этот нищий ― чужестранец, мне жаль его. Дайте ему хлеба, он, наверное, голоден.
   — Да будет бог доволен тобой, благодарю тебя, ― сказал вор из Шама, ― но там, на дороге, меня ждут друзья. Дай мне и для них хлеба, мы поедим все вместе. Такой уж я человек, не могу есть один.
   Куро, раньше были подносы, из них сразу могли есть пять-шесть человек. А теперь подают в тарелках (Слова сказителя, обращенные к слушателям.).
   — Наполните подносы едой, дайте хлеба, пусть этот человек поест со своими друзьями, ― велел сын эмира арабов.
   Взял вор из Шама еду и вышел, а куда идти, не знает. Завернул он в переулок и вывалил всю еду бродячим псам. Затем вернулся в диван. Сын эмира спросил:
   — Ну, юноша, накормил ты своих друзей?
   — Да не оскудеет твоя рука, повелитель! Ей-богу, мы хорошо поели и очень благодарны тебе.
   Вернул вор из Шама подносы и вышел погулять ― коня он хотел украсть ночью. Вечером вор из Шама вновь встретил сына эмира.
   — Добрый юноша, тебе негде ночевать?
   — Негде, ― отвечает вор.
   Сын эмира привел его к себе.
   — Вот тебе комната, сейчас велю принести сюда постель. Ты не голоден?
   — Нет, я сыт.
   Какое сыт, в животе давно урчит, а есть он не может, должен обокрасть сына эмира.
   К ночи сын эмира пошел в конюшню убедиться, что кони накормлены. Он подошел к Раджульбайду, взял горсть кишмиша (В прежние времена богатые люди кормили своих породистых скакунов изюмом и орехами, чтобы кони не набирали лишнего веса.), покормил его с ладони, погладил и вернулся в диван. А вор из Шама все время незаметно следовал за ним. Сын эмира прихватил арбуз и пошел к жене.
   — Я принес арбуз, разрежь его, ― сказал он.
   Поели они арбуз, сын эмира лег спать, а жена села за веретено. А вор из Шама притаился в коридоре. Вскоре пришли какие-то люди и позвали ее:
   — Муж твой уже пришел?
   — Да, он спит. Торопитесь, а то вдруг проснется.
   Незнакомцы накинули веревку на шею сына эмира и только собрались стащить его с постели, как вор из Шама выхватил свою саблю и перерезал веревку. Затем он приподнял голову юноши и положил к себе на колени. Юноша открыл глаза, видит ― на шее у него петля из толстой веревки, а голова на коленях гостя.
   — Дорогой гость, да будет бог доволен тобой, что плохого я тебе сделал? Почему ты хочешь меня задушить?
   — Э, да не разрушатся твой дом! Твое счастье, что я сегодня был твоим гостем. Вернее, я не был твоим гостем, я пришел за Раджульбайдом. Ты слышал про вора из Шама?
   — Да, слышал.
   — Это я. Я пришел украсть у тебя Раджульбайда. Но я не обкрадываю тех. у кого ем хлеб. Поэтому я не стал есть то, что ты дал мне, а вывалил все бродячим псам, чтобы со спокойной совестью обокрасть тебя. Так вот, когда ты уснул, пришли трое и накинули на тебя веревку. Жена твоя торопила твоих убийц. Я пожалел тебя, перерубил веревку и спас тебя.
   — Вот что, ― сказал сын эмира, ― у моей жены семь братьев. Пойдем к ним и все расскажем. Я не буду убивать ее, пусть братья сами накажут сестру.
   Вор из Шама и сын эмира пришли к братьям и рассказали о случившемся. Рассердились братья и убили коварную женщину. А сыну эмира отдали в жены свою вторую сестру.
   Наступило утро. Оседлал сын эмира арабов Раджульбайда, надел на него сбрую, посадил на него вора из Шама и сказал:
   — В добрый путь, поезжай к своему падишаху.
   Увидел падишах, что вор из Шама привел разукрашенного коня, похвалил его:
   — Молодец, вор из Шама. Да благословит бог тебя и твою добрую, справедливую душу. С сегодняшнего дня я назначаю тебя своим везиром.
   Прошло некоторое время. Однажды вор из Шама решил: «Погуляю-ка я по городу, посмотрю, что есть, чего нет».
   Так он и сделал. Только вышел из дивана, услышал звуки дафа и зурны, грохот и шум. Видит ― четверо несут одного на носилках. А у того нижние зубы достают до бровей, а верхние свесились на грудь. Подошел вор из Шама к носилкам, спросил:
   — Что тут происходит?
   — Это же свадьба сына хамхама (Хамхам — служитель культа (священник) в еврейской религиозной общине.).
   — А кула вы его несете?
   — К его суженой.
   — Возьмите меня с собой.
   — Только ни звука! Молча иди рядом с нами, иначе не сносить тебе головы.
   Вышли они из города, смотрят ― большой дом стоит. А в нем девушка сидит взаперти.
   Сына хамхама ввели к ней и оставили их наедине.
   А вор из Шама ухитрился спрятаться в углу, он решил посмотреть, что дальше будет с сыном хамхама и с этой девушкой.
   Сын хамхама подозвал к себе девушку, но она закричала что было мочи:
   — Да поразит тебя сабля вора из Шама! За что же мне такая кара?
   — Надо же, будь я неладен, и тут меня знают. ― сказал; вор Шама.
   Выхватил он саблю, и покатилась голове сына хамхама. Затем он запер дверь, положил ключ в карман и ушел.
   Перед рассветом вернулся он домой. Наступило утро над присутствующими и над ним тоже. Утром вор из Шама пришел в диван падишаха, где собрались приближенные.
   — Будь в здравии, падишах, сегодня я видел чудный сон, ― сказал вор из Шама.
   — Да будет твой сон добрым, везир мой. Расскажи нам свой сои.
   — Я видел во сне свадьбу, слышал звуки дафа и зурны.
   — И что же дальше?
   — Четверо несли одного на носилках. А у того верхиие зубы доходили до бровей, а нижние ― до груди. Я спросил у одного носильщика, что это такое. Он мне ответил, что сына хамхама несут к невесте. Я тоже с ними пошел. Вышли мы из города, дошли до дома, а там девушка заперта.
   Сына хамхама впустили к ней. Девушка заплакала, а потом закричала: «Да поразит тебя сабля вора из Шама!» Я выхватил саблю и отрубил жениху голову.
   Тут падишах закричал и бросился ему в ноги:
   — Везир мой, вот уже два года, как моя дочь исчезла.
   — Э, да благоустроится твой дом, ведь это был сон.
   — Ради бога, прошу, помоги мне. Где этот дом?
   — Будь в здравии, падишах. Возьмем с собой кази, муфти и пойдем поищем тот дом.
   Пустились они в путь, нашли дом, открыли дверь. Запертая там девушка оказалась дочерью падишаха.
   Обрадовались отец и дочь, обнялись. Потом все вернулись в диван.
   Отдал падишах свою дочь в жены вору из Шама. Семь дней и семь ночей играли свадьбу. Пусть они радуются своему счастью, а вы радуйтесь счастью своего сына.