Курдская народная сказка
ГАСАН И ГУСЕЙН
Жил-был когда-то падишах. У него не было ни детей, ни наследников. И из-за этого падишах был всегда печальным. Прошли годы. Падишах состарился. Как-то приходит к нему дервиш: — Вечер добрый, падишах! — Добро пожаловать, дервиш! — Падишах, о чем ты печалишься? — Да благоустроится твой дом, отец! Как мне не печалитъся и кому печалиться, как не мне? Кому достанется все мое богатство, кто сядет после меня на трон? Нет у меня ни дочери, ни сына. — Падишах, не печалься. Я дам тебе яблоко, одну половину ты съешь сам, другую отдай своей жене (Здесь нашел отражение мотив зачатия с помощью чудотворного яблока. Существует мнение, что корни этого мотива, распространенного и у других народов, восходят к библейско-кораническому мифу об Адаме и Еве.). Жена твоя родит двух сыновей. Если ты уступишь мне одного сына, я дам тебе яблоко, если нет ― не дам. — Клянусь богом, да будет его имя благословенно, если моя жена родит двух сыновей, одного ты можешь забрать. — Хорошо, ― ответил дервиш и дал падишаху яблоко. — Прощай, падишах, имена сыновьям не давай, даже если пройдет год, два, три, пять, пока я не приду. Если назовешь хоть одного, он умрет. — Дервиш, я тебе клянусь: не дам им имен. Дервиш ушел, а мы вернемся к падишаху и его жене. Падишах разрезал яблоко на две половины, одну съел сам, вторую отдал жене. Пришло время, и жена заметила, что затяжелела. Ровно через девять месяцев жена падишаха родила двух мальчиков-близнецов, похожих друг на друга, как две половинки яблока. Если у других дети растут годами, то сыновья падишаха растут месяцами. Семь лет падишах не дает им имен, ждет дервиша. Наконец дервиш пришел. Дети падишаха увидели его, и один из сыновей падишаха говорит другому: — Пошли ему навстречу, это наш отец. — Что ты говоришь, брат, наш отец ― падишах. — Нет, ― настаивает тот, ― это наш отец. И побежал навстречу дервишу. Дервиш его поцеловал и ввел с собой в дом падишаха. — День добрый, падишах. — Добро пожаловать, дервиш, да будет благословен твой дом! Молния ли тебя принесла, ветер ли тебя занес? Вот уже семь лет мои глаза не отрываются от дороги. — Падишах, ты сдержал свое обещание? — Да, сдержал. — Ты не давал им имен? — Тебе известно, что я не давал им имен. — Что ж, знай: одного зовут Гасан, другого ― Гусейн. Гасан бросился на шею дервиша, обнимает его, а Гусейн обнимает падишаха. — Падишах, наступило времи прощания, я ухожу, очень тороплюсь. Гасана я увожу с собой, он признал меня, а Гусейн: признал тебя, будь с ним счастлив. — Хорошо, ― ответил падишах. Вышли Гасан и дервиш из города. Гасан спрашивает дервиша: — Отец, а где наш дом? Дервиш отвечает: мол, то здесь, то там ― одним словом, всё время обманывает его и пятнадцать дней ведет неизвестными путями. А Гусейн говорит падишаху: — Отец, я не могу смириться с тем, что дервиш увел брата. Отпусти меня, я пойду искать его, может быть, найду и вызволю Гасана из рук дервиша. — Что ж, сынок, ступай. Хуже будет, если ты от горя умрешь на моих глазах. И Гусейн пустился в путь. А мы вернемся к дервишу и к Гасану. Долго они идут или коротко, доходят до одной скалы. Дервиш произнес заклинание, раздался треск, и скала разошлась. Вошли они в расщелину, смотрят ― благоустроенный дом. Дервиш говорит Гасану: — Сынок, ты здесь побудь, а я пойду в лес, немного дров нарублю, разожгу тандур (Тандур — печь из огнеупорной глины, врытая в землю.), сядем, отдохнем. — Хорошо, ― согласился Гасан. Дервиш сходил за дровами, растопил тандур и натянул над ним веревку. Затем говорит Гасану: — Гасан, сынок, влезь на эту веревку, потанцуй немного, а я прилягу отдохнуть, ведь я твой отец. Гасан не испугался, встал на веревку и стал танцевать. Тем временем дервиш поднялся, незаметно вынул нож и перерезал веревку. Гасан упал в горящий тандур, закричал. Но дервиш и пальцем не пошевелил. Так и сгорел Гасан в тандуре. Теперь мы вернемся к Гусейну. Он пешком шел следом за дервишем и Гасаном. А дервиш, сделав свое черное дело, улегся около тандура и заснул. Гусейн вошел в пещеру, видит ― дервиш спит около тандура, а в тандуре огонь горит. Подумал Гусейн: «Где же мой брат? Наверное, дервиш убил Гасана. Поищу-ка я здесь, может, и найду брата». Прошел он четыре комнаты, никого в них не нашел, а в пятой комнате человеческие черепа валяются. Один череп заговорил с Гусейном: — Гусейн, вон тот череп новый, потрогай рукой, он еще теплый, ― это череп твоего брата, Гасана. Только ты будь осторожен. Дервиш всех нас сжег в тандуре, он может и с тобой так же поступить. Послушай, что я тебе скажу. Он проснется и скажет: «Гусейн, ты пришел?» Ты ему ответь: «Да, отец, я пришел». Он тебе скажет: «Ты садись отдохни, а я принесу дров, разведу огонь, еду приготовим, поедим». Ты согласись. А когда он вернется и бросит поленья в огонь, он попросит тебя: «Потанцуй на веревке». Скажи ему: «Отец, я еще никогда не танцевал на веревке, сначала ты потанцуй, покажи, я посмотрю и тоже научусь». — Хорошо, ― ответил Гусейн. — Потом, когда дервиш встанет на веревку, ты ножом перережь ее, пусть он падает в тандур и горит. Перед тандуром есть маленькая дверь, открой ее, войди, увидишь родник, вылей воду из этого родника и перейди к другому, вымой в нем голову. Затем поднимись наверх, там увидишь коней. Садись на серого коня, а гнедой ― для твоего брата Гасана. Если ты сумеешь все это сделать ― все мы оживем, а не сможешь ― не видать тебе своего брата живым… — Хорошо, ― согласился Гусейн, ― постараюсь. Подошел он к тандуру, окликнул дервиша: ― Отец! — Гусейн, сынок, ты пришел? — Да, отец. — Добро пожаловать, сын мой! Я знал, что ты придешь по моим следам. — Отец, а где Гасан? — Я отправил Гасана по делу. Ты, сынок, побудь здесь, а я пойду в лес, принесу дров, разожжем тандур, еду приготовим. Дервиш сходил в лес, принес дрова, бросил их в тандур и говорит Гусейну: — Сынок, встань, потанцуй немного на веревке. — Отец, я никогда не танцевал на веревке. Покажи-ка мне, как это делается, я поучусь. Дервиш встал и начал танцевать на веревке. Гусейн, не теряя времени, перерезал веревку, дервиш упал в тандур, и пламя охватило его. Гусейн открыл дверь перед тандуром, вылил воду из первого родника, во втором вымыл голову, затем открыл третью дверь, увидел двух коней, гнедого и серого. Сел он на серого коня, но не знает, куда ехать, однако конь сам вышел на дорогу. Все черепа вновь превратились в людей. Гасан тоже ожил, подошел к роднику, вылил из него воду, в другом роднике вымыл голову, затем оседлал гнедого коня, который ждал его, и отправился вслед за братом. А мы вернемся к Гусейну. Долго ли, коротко едет Гусейн, может, десять, может, пятнадцать дней, наконец конь Гусейна остановился у дворца падишаха. Волосы у Гусейна блестят как золото. Люди удивляются, глядя на него. Коня его отводят в конюшню, а самого юношу слуги ведут на второй этаж, в покои падишаха. Гостя хорошо принимают, угощают. Проходит несколько дней. Приближенные говорят падишаху: — Падишах, лучше этого юноши не найти тебе зятя. Узнай у него, откуда он, из какого роду-племени, и отдай свою дочь за него. — Дорогой, как тебя вовут? ― спрашивает у Гусейна падишах. — Зовут меня Гусейн. — Гусейн, дорогой, откуда ты едешь и куда путь держишь? — Будь в здравии, падишах, у меня нет ни отца, ни матери, я сам себе голова, вот и скитаюсь по свету. — Сынок, есть у меня дочь, но она слепая, хромая, глухая. Я хочу поженить вас. Будешь моим зятем? — Падишах, если ты так хочешь, я выполню твою волю. Гусейн догадался, что девушка слепая потому, что никого не видела, глухая потому, что не слышала чужого разговора, хромая ― значит, из дому не выходила. Гусейн идет в гарем к дочери падишаха. Но она ― за пологом, не показывается. Только он собрался уходить, как дочь падишаха окликнула его: — Подожди, юноша, отец мой прислал тебя ко мне. Покажись-ка, красив ли ты собою? Увидели они друг друга и сразу полюбили. Семь дней и семь ночей гремел барабан. Молодые радуются своему счастью. Прошло некоторое время. Однажды дочь падишаха спрашивает: — Гусейн, скажи, что ты больше всего на свете любишь? — Больше всего на свете я люблю охоту. А здесь еще ни разу не охотился. Дочь падишаха пошла к отцу и говорит ему: — Отец, Гусейн говорит, что очень любит охоту, а здесь ему еще не удалось поохотиться. — Скажи своему мужу, пусть он только не ездит к Большой горе, а так пусть охотится где пожелает. Дочь падишаха сказала об этом Гусейну. Юноша тут же оседлал коня и отправился на охоту. До вечера проездил он, но так и не повстречал никакой дичи. — У меня одна голова, и ту положу здесь (Устойчивая формула, означающая: «Умру, но добьюсь своего».). Пойду-ка я на Большую гору, что со мной там может случиться? ― решил Гусейн. Едет он на Большую гору, а ему навстречу газель. Он за ней. Но никак Гусейну не удается догнать газель. Прицелился он, выпустил стрелу, ранил ее в ногу. Газель захромала, сбавила ход, но и конь устал, уже не так резво бежит. Наконец газель перепрыгнула через пропасть, и конь тоже перемахнул на ту сторону. Газель скрылась в пещере, а перед Гусейном появилась четырнадцатилетняя девушка необыкновенной красоты. — Да буду я твоей жертвой, ― сказала она, ― вот уж семь нет, как я жду тебя. Богом предрешена наша судьба, ты должен жениться на мне. Незнакомка пригласила его в пещеру, и только Гусейн переступил порог, как она железным прутом ударила его по голове. Гусейн рухнул на землю. Теперь мы вернемся к Гасану. Он наконец добрался до того города, где жил Гусейн со своей женой. А надо сказать, что Гусейн обычно привязывал своего коня у ворот. Гасан был похож на своего брата, ведь они близнецы. Он спешился, привязал коня у ворот, а сам прилег и уснул. Слуги увидели, решили, что это зять падишаха, принесли его в покои падишаха. До полночи проспал юноша, видит падишах ― зять не просыпается, стал его будить: — Гусейн, пожалуй на свою половину. Ты, видно, так устал на охоте, что не нашел свою комнату. Она наверху, ступай отдохни. Гасан понял, что его брат находится здесь. Встал и пошел в комнату своего брата, видит ― там его жена. Обрадовалась она возвращению мужа: — Вай, Гусейн, да буду я твоей жертвой, ты наконец вернулся, ложись отдыхай. Разделся он, лег в постель, ни слова не промолвив о том, что он не Гусейн, а Гасан. Невестка тоже разделась и хотела лечь рядом. А Гасан, когда ложился, свой меч положил посередине постели. Увидела женщина меч и спрашивает: — Что плохого я тебе сделала, дорогой муженек? Почему ты положил между нами меч? — Милая невестка, я не Гусейн, а брат его. Зовут меня Гасан, потому я и положил между нами меч. Но ты никому не говори про меня. А где Гусейн? — Гусейн ушел на охоту и не вернулся. — Пусть никто об этом не знает, кроме тебя. А в какую сторону уехал Гусейн? Невестка показала дорогу и предупредила, чтобы он не ходил на Большую гору. Рано утром Гасан встал, сел на коня и поскакал к Большой горе. По дороге повстречал газель, погнался за нею. У входа в пещеру газель превратилась в девушку и сказала: — Да буду я твоей жертвой, я тебя так давно жду. Мы обязательно должны пожениться. — Хорошо, отчего не пожениться? — Пожалуйста, входи. — Добрая девушка, я ведь не знаю дороги. Ты иди впереди, а я пойду за тобой. Когда он вслед за ней вошел в пещеру, увидел у входа железный прут и подумал: «Наверное, этим прутом она убила Гусейна». Схватил он прут и ударил им девушку по голове. Та упала и не встает. Прошел Гасан глубже в пещеру, а там пленники, некоторые еще живы. Среди них увидел юноша и своего брата. Облил он его водой, тот пришел в себя. Гасан рассказал брату о своей встрече с газелью, о том, как ударил он ее прутом и наказал ее. — Очень жаль ее, ― воскликнул Гусейн. ― Я-то уже женат, возьми девушку себе. Привели братья девушку в чувство в спрашивают: — Как тебя зовут? — Зовут меня Геляфруз. Меня заколдовали. Когда я выходила из пещеры, я превращалась в газель и заманивала сюда охотников. А потом била их железным прутом. Но делала я все это не по своей воле, а потому, что у меня на шее волшебное кольцо. Теперь наконец Гасан ударом железного прута расколдовал меня. Я снова стала обыкновенным человеком. И никому не хочу причинять зла. — Ну что ж, ― обрадовался Гасан, ― теперь ты моя. Освободили они оставшихся в живых, собрали все имущество и повезли в дом падишаха, тестя Гусейна. Семь дней и семь ночей гремели даф и зурна. Пусть падишах радуется, что его зять вернулся, а Гусейн радуется, что брат его нашелся. Вскоре Гусейн обратился к тестю: — Падишах, да благоустроится твой дом! Ведь и мы сыновья падишаха, только не говорили, какого мы рода, для этого есть причины. Нашему отцу семьдесят лет, он ждет нас, отпусти нас к нему. Согласился падишах: — Конечно, поезжайте. Собрал он братьев с их женами в дорогу, и братья пустились в путь. А мы пока расскажем о Геляфруз. У нес были два львенка. И так они привязались к Гусейну, что всюду сопровождали его. И это несмотря на то, что мужем ее стал Гасан. А в одной стране жил падишах, который. давно добивался руки Геляфруз для своего сына, но безуспешно. Вот он и подстроил все так, что Геляфруз заколдовали и превратили в газель-злодейку. Этому падишаху и рассказали, что сыновья другого падишаха увезли красавицу Геляфруз. Его сын собрал свое войско и выехал навстречу Гасану и Гусейну. А мы теперь вернемся к братьям. Едут они долго или коротко, может, десять, может, пятнадцать дней. И львята с ними. Едут они, охотятся на дичь. И львята охотятся, растут. Превратились в больших, страшных львов. Остановились братья на очередную ночевку. А когда рассвело, они увидели, что окружены войском, да таким многочисленным, что только бог знает, сколько там было воинов. — Гасан, увози женщин, я буду биться с врагом, насколько моих сил хватит. Проедешь семидневный путь, на восьмой день я догоню тебя. — Хорошо, ― согласился Гасан. И вот началась битва. Гусейн убивает десятерых, конь его в два раза больше, а два льва по триста человек разом укладывают. Семь дней длилась битва; счастлив был тот, кто дома остался. Кому удалось бежать, тот спасся, а кто не успел ― погиб. Как и обещал Гусейн, на восьмой день он догнал брата. А Гасан (ведь все-таки он был почти сыном того злодея-дервиша) стал завидовать брату. «И воин-то он храбрейший, и жена его краше моей», ― думает он. И решил он погубить своего брата. Вырыл он в своем шатре глубокую яму, как колодец, прикрыл ее ковром, на ковер поставил стол с яствами. — Пригласи к нам моего брата, ― велел он жене. Пригласила Геляфруз Гусейна в свой шатер. И только он ступил ногой на ковер, как тут же провалился в яму. А Гасан тем временем приказал свернуть шатер, забрал обеих женщин и уехал. Только львы остались с Гусейном. А дочь падишаха, жена Гусейна, незаметно вернулась к яме, бросила ему два конских волоска из гривы двух коней. — Гусейн, спрячь эти два волоска, они тебе пригодятся, ― крикнула она ему, ― потрешь их друг о друга, перед тобой появится конь. По этой дороге много народу и ходило и ездило. Люди видели двух красивых, могучих львов около ямы. Кидали им еду. А львы сталкивали эту еду в яму. Так несколько месяцев они кормили Гусейна. Однажды люди из богатого торгового каравана заметили, как львы сталкивали пищу в яму. Подошли, ааглянули в эту узкую, глубокую, как колодец, яму. А там что-то сверкает. Пошли они к базэрган-баши (Базэрган-баши ― купец; владелец торгового каравана.), рассказала ему об увиденном. Затем вернулись уже с веревкой к яме и вытащили Гусейна на свет божий. А он блестит весь, подобно золоту. — Ночью я не рассмотрел дороги и свалился в эту яму, ― солгал юноша своим спасителям. Привели его к базэрган-баши. Тот обрадовался: — Возьму-ка я его с собой в город. Увидев такого красивого юношу, никто не откажется купить мой товар. Приехали караванщики в ближайший город и рано утром отправились на базар. Увидели люди необыкновенного юношу, стали говорить друг другу: — Такой красивый юноша на базаре торгует, что ни есть, ни пить, лишь бы на него глядеть. Слух о красоте юноши дошел и до дочери падишаха того города. Говорит она своей служанке: — Иди посмотри, правду ли говорят о его красоте. Девушка отправилась на базар и лишь поздно вечером вернулась домой. Дочь падишаха спрашивает ее: — Почему ты так долго не возвращалась? — Ханум, если б ты его увидела, семь дней не сводила б с него глаз. — Неужели правду ты говоришь? ― удивилась дочь падишаха. — Ей-богу, сущую правду. Утром дочь падишаха нарядилась в свои лучшие одежды, как и подобает дочери падишаха, и отправилась на базар. Увидела она юношу. И впрямь красив он собою. И не одним сердцем, а всеми тремястами сердцами, будь их у нее столько, полюбила она его. Подошла она к базэрган-баши, спрашивает его: — Кем тебе приходится этот юноша? — Никем, он мой друг. — Не продашь ли мне его? — Отсыпь мне столько золота, сколько он весит, и забирай его. Дочь падишаха согласилась. Принесла она золото. Поставили на одну чашу весов Гусейна, на другую стали сыпать золото. А Гусейн и говорит: — Добрая девушка, ведь человека нельзя мерить золотом, положи лучше на весы землю (Смысл этой фразы в том, что золото по сравнению с землей не представляет никакой ценности; земля ― высшая ценность на свете: она кормит живых, в нее хоронят мертвых.). Привела его дочь падишаха во дворец, заставила переодеться в женские одежды и провела в свою комнату. И остался юноша жить у нее. Но вскоре падишах проведал об этом и приказал казнить Гусейна. Но когда он увидел юношу, поразился его красоте и пожалел: — Посадите юношу в бочку, положите побольше еды, бочку засмолите и бросьте в реку. И что с ним будет, на то уж воля судьбы. Слуги так и сделали: засмолили бочку, в которой сидел бедный юноша, и столкнули в реку. Плыла-плыла бочка по реке, да и остановилась у мельницы. Мельник вытащил ее из воды, выбил дно, а в бочке ― юноша. У мельника не было детей, говорит он Гусейну: — Не хочешь ли стать моим сыном? Гусейн согласился и остался жить у мельника. Вскоре на падишаха этой стороны напал соседний падишах. И стали здесь собирать войско. Пришел наказ и мельнику идти на войну. Гусейн говорит мельнику: — Отец, вместо тебя я пойду на войну, а ты оставайся дома. — Иди, сынок. У мельника была старая кляча. Оседлал ее Гусейн и отправился воевать. А когда выехал за город, отпустил клячу пастись, вытащил два волоска из конской гривы, потер их друг о друга. И тут же перед ним явился гнедой конь. — Что прикажешь, ― спросил он юношу, ― мир разрушить или благоустроить? — Пусть мир благоустраивается, а мы в нем еще поживем. Достань мне саблю и подходящую к твоей масти одежду. А на седле коня уже все лежит. Переоделся Гусейн, свою одежду спрятал, сел на коня и поскакал на поле битвы. Вражескому войску, как ягодам в виноградных гроздьях, счета нет. Врезался он в середину вражеского войска и давай рубить саблей налево и направо. Конь его ― вихрь, сабля ― молния, одежда на ветру развевается. Всех перепугал незнакомый всадник, разбежалось вражеское войско, а Гусейн вернулся к мельнику. А полководцы победившего падишаха стали похваляться: они, мол, так бились, так бились, что все вражеское войско обратилось в бегство. И лишь один воин не захотел хвастаться и решил сказать правду: — Падишах, вот уже три дня на поле битвы появляется всадник, подобный молнии, и один воюет с вражеским войском. В первый же день мы все в страхе разбежались, он один воевал. На следующий день падишах сам выехал на поле боя, видит ― юноша на белом коне, как белая птица, врезался во вражеское войско и на глазах у всех стал истреблять врагов. Никто не мог сравниться с ним в смелости и отваге. Не знал Гусейн, что сражается за своего отца. И падишах не узнал сына. Вечером конь Гусейна превратился в белую птицу, и птица улетела. Гусейн вернулся домой, на мельницу, и говорит жене мельника: — Матушка, война кончилась. Я слышал, что сын падишаха Гасан уехал когда-то и не вернулся. Правда ли это? — Все это правда, чтоб ослепли мои глаза. Гасан когда-то ушел с незнакомым дервишем, а Гусейн последовал за ними выручать брата. Гасан не очень давно вернулся с двумя девушками. И одну из них должны выдать замуж за сына везира, если к тому времени Гусейн не возвратится. — Сколько дней осталось до свадьбы? — Три дня, ― отвечала жена мельника. Через три дня Гусейн появился иа праздничном джриде. Лицо его по самые глаза было прикрыто платком. Он прискакал и крикнул: — Вызываю иа состязание сына везира! Сын везира вышел, и Гусейн одним ударом свалил его с коня. — Теперь я вызываю на состязание сына падишаха! ― выкрикнул Гусейн. Когда Гасан выехал на мейдан и увидел всадника с закрытым лицом, он по глазам сразу узнал брата, не смог побороть свой страх и сразиться с ним. Гусейн же, не раздумывая, убил коварного брата. — Хватайте, держите его! ― закричал народ. Но Гусейн сам подскакал к падишаху, сошел с коня и приказал: — Бейте в даф, сегодня моя свадьба. Падишах был очень удивлен. — Отец, неужели ты не узнаешь меня? Я Гусейн. Семь дней и ночей гремел даф. Смелый юноша достиг своего счастья, а вы радуйтесь своему.
|
Главная
Sayings
Помощь
Каталог
|