Осетинская народная сказка

ТРИ ТОВАРИЩА

   Три товарища по взаимному уговору украли трех мальчиков и повезли их верхами в Грузию, чтобы обменять на материю. Двоим удалось продать мальчиков, обменять их на материю, и они подождали своего товарища, который не смог продать мальчика. Чтобы не задерживать их, он повез своего мальчика обратно.
   Едут они с хурджинами, полными материи, а у него — мальчик в хурджине. Он едет печальный, и товарищи подтрунивают пад ним. Так они едут и приезжают в одно село.
   На нихасе сидел какой-то старик; они поздоровались с ним. Тот встал им навстречу. Двое проехали мимо своей дорогой, а третий подъехал к старику и спрашивает его:
   — Не купишь ли ты ребенка?
   — Куплю, — отвечает тот.
   — Что ты за него мне дашь?
   — Я не даю ни денег, ни скотины. Если ты отдашь его мне за наставления, то я его у тебя куплю.
   Тот поразмыслил над предложением старика и сам себе печально говорит:
   — Если я отвезу его обратно, то меня убьют даже за кровь двух других. Лучше я отдам его ему.
   Старик сказал:
   — Перво-наперво: никогда не останавливайся на ночлег в старом русле реки. Это тебе одно наставление. А второе наставление такое: может быть, по дороге кто-либо предложит тебе остановиться на ночь у него; ты тогда не обращай внимания на положение солнца, но заходи к нему на ночлег. Это тебе мое второе наставление. А третье наставление такое: если когда-нибудь при тебе зайдет речь о мужчине и женщине, то похвали мужчину, а женщину похули. А четвертое наставление даю тебе в подарок: если ты рассердишься крепко и поднимешь правую свою руку, то схвати ее своей левой рукой. Вот тебе подарок, четвертое наставление.
   Мальчик остался у старика, а человек пустился нагонять своих товарищей. День клонился к вечеру. Товарищи его сделали остановку в старом русле реки; там он их и нагнал.
   — Почему вы тут остановились? — спрашивает он их. — Поднимемся на берег и лошадей своих пустим к сену.
   — А-а, ты умен! У тебя надо спрашивать совета, как же! Ты в своем хурджине несешь много материи! Это говорит о твоем мужестве!
   Он поднялся на берег русла реки и привязал своего коня к стогу сена, а сам устроил себе в сене постель и лег спать. Ночью погода резко изменилась, вдруг пошел проливной дождь. Товарищи его, усталые от верховой езды, заснули крепким сном и не проснулись от дождя. Русло, переполненное дождевой водой, стало потоком, и поток унес их, сонных, вместе с лошадьми.
   Утром выглянуло солнце. Он удивляется:
   — Куда девались и ущелье, и люди? Я не узнаю места, в котором нахожусь!
   Ходит он по берегам старого русла реки и видит: русло занесено илом. Он понял, что вода унесла его товарищей. Сел он на коня своего и поехал в раздумье. Солнце уже склонилось к закату, когда он доехал до одного села. Едет он селом и видит, что на нихасе сидит старик. Он поздоровался с ним.
   — Ты похож на путника, едущего издали. Остановись у меня на ночлег, — предложил ему старик.
   — Благодарю тебя, солнце стоит еще высоко, — ответил он, забыв о наставлении.
   Проехал он еще немного и сам себе говорит:
   — Яраби! Я за это наставление продал ребенка. Поверну обратно, может быть, он меня еще впустит к себе на ночлег.
   Он вернулся к старику и говорит ему:
   — Прости, добрый старик! В незнакомой стороне я плохо разбираюсь, близко ли, далеко ли друг от друга села. Поэтому прошу тебя оказать мне приют как гостю.
   — Гость — божий гость, — сказал старик, встал и привел его в свой дом. Он сначала убрал его коня, затем они вместе вошли в хадзар и сели. В хадзаре молодуха отвернулась лицом к стене, мать же была занята приготовлением ужина.
   Гость удивился и думает про себя: «Что это за диво? Если она дочь стариков, то такого обычая никогда не было, чтобы женщина скрывала от нас свое лицо; если же она невестка, то где ее муж?»
   Удивляется гость, а сам видит, что от стены отделилась лягушка, влезла на сиденье около очага и стала греть грудь свою у огня. Ничего не оставалось гостю, как только спросить старика:
   — Недаром дедовская мудрость гласит: «Если гость болтлив, то его бьют собачьей ножкой». Прости меня, но мне кажется удивительным: если она дочь ваша, то почему она стоит, отвернувшись лицом к стене; если же она невестка ваша, то я не вижу у вас другого мужчины.
   Старик вздохнул и сказал:
   — Да падут грехи мои на тебя, ты снова напомнил мне о моих горестях! За морем у меня был товарищ-побратим; беременность наших жен пришлась в одно и то же время. И мы как любимые товарищи дали друг другу слово, что, если у меня родится дочь, а у него сын, моя дочь должна быть просватана за его сына; если же у меня родится сын, а у него — дочь, его дочь должна быть просватана за моего сына. Мы были товарищами-побратимами и сдержали свое слово: у него родилась дочь, вон та, что стоит, отвернувшись к стене, а у меня — вот эта лягушка. И его дочь пребывает в моем доме как жена лягушки.
   — Ах ты безбожник! — говорит гость старику. — Лягушка — мужчина, а мужчина содержит дом, женщина же его разрушает.
   Только он сказал такие слова, как кожа лягушки треснула и предстал перед ним вместо лягушки молодой человек с золотым чубом на голове. И девушка, и молодой человек попрятались.
   Старик сейчас же сообщил об этом матери и отцу девушки. Оба побратима-товарища были богаты скотиной. Мать и отец девушки прибыли со ста всадниками. Старик целый год угощал их мясом годовалых ягнят. А затем отец девушки пригласил к себе в гости отца молодого человека. Он угощал его и людей, прибывших с ним, в течение двух лет невиданными яствами и напитками. Затем гости поблагодарили его и выехали домой. Гость все еще оставался в доме старика. За ним всячески ухаживали, но он начал грустить, скучать по своему дому. Тогда старик спрашивает его:
   — Кажется, гость мой, тебе хочется уехать?
   Под разными предлогами он задерживал его у себя еще пять лет, а затем послал за отцом своей невестки:
   — Приезжай посмотреть мой подарок дорогому гостю.
   Тот оседлал своего богатырского коня, наполнил два двойных хурджина чистыми червонцами и говорит своей жене:
   — Хозяйка наша, если он не побрезгует ими, то и мы отблагодарим дорогого гостя нашего хорошего родственника.
   Старик наполнил для своего гостя фаэтон чистыми червонцами и подарил их ему вместе с возницей и лошадьми. Они проводили его в дорогу.
   Он доехал до своего дома поздней ночью и сошел с фаэтона. Жена спала. Он зашел не через дверь, а через окно. Слышит: жена все спит и храпит. Он прислушался, и ему послышалось, что в постели храпят двое. Он вытащил свою шашку и хотел было уже нанести удар, но в последний миг левой своей рукой схватил правую руку. Не нанеся им удара, он печально повернул обратно; сел в фаэтон и в неурочное время приехал к своему шаферу. Постучался к нему в окно:
   — Кто ты?
   — Я Махамат.
   Шафер выскочил к нему, стал обнимать. А он от печали не может даже слова вымолвить.
   — Что с тобой? — спрашивает его шафер.
   — Я нахожусь на пути к своей гибели, — говорит он.
   — Что с тобой? — снова спрашивает тот.
   — Я вернулся к себе в неурочное время и проник в комнату через окно. Жена моя спала; с ней спал мужчина — слышался храп двоих. Я вытащил свою шашку и хотел было ударить его, но левая рука моя схватила правую руку, и я отбросил шашку. А теперь я должен отправиться погубить свою голову где-нибудь.
   — Ах ты безбожник! — говорит ему шафер. — Ты семь лет не был дома, а молодец в семь лет уже становится возницей. Это — твой сын, он уже подрос и может быть возницей. Как же ему не храпеть, когда он спит рядом со своей матерью?!
   Они вернулись обратно, и шафер разбудил жену его и сына. И сегодня они еще живут в любви, в полном здравии. Как вы этого не видели, так да не увидите вы никакой напасти, никакой болезни!