Осетинская народная сказка

О ТРЕХ СЫНОВЬЯХ ХАНА

   Давным-давно у одного села был холостой хан. Хан, конечно, был богат, а о женитьбе он даже не помышлял. Все село умоляло его, чтобы он женился, но он все отказывался и отказывался.
   — Бросьте! — говорил он народу. — Не просите меня, чтобы я женился, раскаетесь потом.
   Народ его все-таки упрашивал, потому что он жил с ними в любви.
   — Уважь нашу просьбу, — говорили ему. — Как бы тебе ни было трудно, все-таки ради любви нашей к тебе женись, чтобы иметь потомство. Если ты умрешь, то, может быть, кто-нибудь из твоего потомства согласится быть у нас ханом.
   Так они умоляли его. У хана не оставалось иного выхода, и так как он и сам любил народ, то он внял его голосу и женился. Он поместил свою жену в подземных комнатах, чтобы никто ее не видел, и у него от нее родилось три мальчика.
   Три сына с матерью жили в подземных комнатах, а хан целый день, с утра до вечера, пребывал на поверхности земли и решал вместе со своим народом общественные дела, чтобы народ ничем не возмущался.
   Однажды хан устроил пир для всего села. К нему собралось все общество от мала до велика, все, кто в состоянии был ходить на своих ногах. Люди сели за столы и стали пировать в комнатах хана, находившихся на поверхности земли.
   Сколько времени они пировали, богу ведомо, но, когда они встали из-за столов, старшим некого было поблагодарить за угощение, так как хозяйки не было в доме.
   — Где твоя хозяйка, распорядительница этого дома, та, которая так богато накрыла столы всякими приятными яствами, так приготовила пищу, что мы поели ее с удовольствием? — спрашивают они хана. — Почему ее нет здесь? Кому мы должны выразить свою благодарность?
   Хан им отвечает:
   — Я знаю хорошо, что ей следовало быть здесь, но, извините меня, она находится в подземных комнатах, и если я ее приведу сюда, то выйдет неприятность для вас всех, будете жалеть. Поблагодарите меня вместо нее, я вам и без этого верю.
   — Не настаивай постоянно на своем! Почему мы будем жалеть, если этот золотой человек постоит около нас, пока мы ее будем благодарить? Мы будем недовольны тобой, если ты сейчас же не дашь нам возможности увидеть светлое лицо этой женщины! — так твердо заявили они хану.
   Хан опять попал в безвыходное положение. Он испугался, что гости его будут на него в обиде, и он привел к ним свою жену и детей, но сказал:
   — Если теперь нас постигнет какое-либо несчастье, то вина будет всецело ваша!
   Пока хан вел эти речи, его жену вдруг схватил орел и отнес ее в свое гнездо на высокой горе. Люди были ошеломлены, они остались на месте с плачем и рыданием.
   Сколько времени они могли горевать, кто это знает, а затем разошлись они по своим домам. Младшие обвиняли старших, а старшие младших — и так они препирались между собой.
   Дети же были еще малы, они не поняли, что их мать похитили, и их отвели обратно в комнаты подземелья. Сколько времени они там прожили, кто знает. Когда они подросли, и они стали просить отца своего, чтобы он их вывел из подземелья к себе наверх.
   Отец вывел их из подземелья наверх. Сыновья хана были своевольные. Они уже принимали участие в играх. И стали они издеваться над дровосеками, не давали им возможности ехать в лес за дровами, а женщинам-водоноскам не давали ходить по воду. Жители села стали роптать.
   А однажды ханские сыновья разбили своими стрелами ведра соседки, вдовы-ведуньи. Она очень рассердилась и попрекнула их так:
   — Если вы уж так мужественны, то, вместо того чтобы громить мои ведра, поискали бы свою мать!
   Как только эти слова дошли до них, они, не промолвив ни слова, побежали домой с опущенными головами и поднятыми плечами. Отец увидел, как поспешно они вернулись домой, и спрашивает их:
   — Что с вами, мальчики, что опечалило вас?
   — Что опечалило нас? — отвечают ему мальчики. — Сегодня мы целый день наблюдаем и видим, что всех детей нашего возраста, какие только есть в нашем селе, ласкают их матери, радуются им, а мы стоим сиротами, как будто на свете появились без матери. Мы печальны потому, что ты не даешь нам возможности видеть нашу мать.
   Хан не хотел открывать им тайны их матери и сказал им:
   — Да будет светла память вашей матери, она давно умерла, и от вашей печали уже не будет пользы.
   — Она не умерла. Ты нас обманываешь. Укажи нам ее, а не то мы будем недовольны тобой, — сказали ему три его сына.
   У хана не было другого выхода, и он рассказал им, каким образом пропала их мать.
   — В таком случае, отец наш, счастливо тебе оставаться, а мы отправляемся на поиски своей матери, — сказали ему они: и выступили в дорогу.
   Шли они и шли, сколько времени они шли, бог ведает, и приметили они вдали какой-то замок. Дошли они до этого замка, видят: у ворот его сидит женщина, одна ее грудь доходит до подъема ее ноги, а другую она закинула через плечо на спину, кроме того, один клык ее доходил до небес, а другой уходил под землю.
   — Добрый день, мать наша! — приветствуют они ее.
   — Здравствуйте, дети мои! — отвечает она. — Если бы вы не назвали меня своей матерью, то я расправилась бы с вами по-своему. А теперь подойдите ко мне ближе, чтобы поговорить с вами душевно.
   Они подошли к ней ближе, и младший сын вытер сосок запрокинутой назад груди и пососал ее подобно новорожденному.
   После этого она их спрашивает:
   — Ну, солнышки мои, откуда вы, что ищете?
   — Что мы ищем? — сказали они. — Нашу мать какой-то орел унес на вершину горы, наверное, для себя в жены, и мы ищем того, кто укажет нам дорогу туда. Если ты знаешь об этом что-нибудь, то просим тебя, как просят бога, укажи нам ее, помоги нам!
   — Ваша затея — очень тяжелое дело, я же состарилась и не могу направить вас по правильному пути, но знать его я знаю. Идите прямо по дороге и дойдете до такого же белого замка. Там живет моя младшая сестра. Возьмите с собой вот этот мой головной платок в знак того, что я вас послала, и она вас направит по правильной дороге, на добрые дела.
   Они послушались ее и, поблагодарив, направились в ту сторону, куда она им указала. Дошли до младшей сестры и с ней поздоровались:
   — Добрый день, мать наша!
   Она обрадовалась им еще больше, чем старшая ее сестра, в особенности тогда, когда увидела в их руках головной платок своей старшей сестры.
   — Откуда и куда вы идете, дети мои? — спрашивает она их. Они рассказали ей про свое дело и стали просить, чтобы она направила их по правильному пути, оказала бы им какую-либо помощь. Женщина некоторое время хранила молчание, а затем достала из корзины своей золотую нить с крючком на конце и сказала им:
   — Идите, солнышки мои, прямо по этой дороге, дойдете до высокой горы, а дальше вам дороги вперед больше не будет. И тогда забрасывайте этот золотой крючок на вершину горы каждый по одному разу, крючок зацепится за гору, и тот, после броска которого крючок зацепится, пусть поднимется по этой золотой нити на вершину, а другие двое пусть спокойно сидят под горой, потому что и подняться на гору они не смогут, и сделать ничего не смогут.
   С таким наказом она отправила их в дорогу. Сколько времени они шли, кто знает, и дошли они к подножию указанной им высокой горы. Старший брат сказал:
   — Первая очередь закинуть нить принадлежит мне!
   Взял он золотую нить в руки и бросил ее, но нить поднялась всего на высоту в три раза больше его роста.
   Потом швырнул нить средний брат, но у него нить поднялась лишь в два раза выше, чем у старшего брата.
   Закинул нить младший брат, и крючок крепко зацепился за вершину горы. Нить повисла, как качели, и младший брат взобрался по ней на вершину. Там он некоторое время озирался кругом, а затем направился в сторону захода солнца.
   Шел он, шел и наткнулся на человеческий череп.
   — Добрый день, обиженный богом человеческий череп! — обратился к нему юноша.
   — Приходи здоровым, и да будет дело твое правым, — ответил ему череп. — Я не богом обижен, так поступил со мной мой младший брат из-за того, что бог даровал мне больше силы, он мне завидовал.
   — Бог да не простит ему! Удивительно плохая кровь у него, раз он не желает добра брату! Какое же все-таки ты мог причинить ему зло своим мужеством?
   — Никакого зла я ему не причинил, но отец одного земного хана похитил отсюда мать нашу в качестве второй своей жены. В отместку за это я намеревался похитить для себя в жены жену сына этого хана, если бы этот сын когда-либо женился. А брат мой даже и не помышлял о мести. Затем вышло так, что сын похитителя нашей матери женился на замечательной красавице, и мой злокозненный младший брат позарился на нее, захотел, чтобы она стала его женой. Когда я это понял, то притих, так как он видел во мне соперника. Однажды он нашел меня спящим и без крыльев моих и отрубил мне голову. И вот теперь я так мучаюсь. Сам же он надел на себя мою орлиную оболочку и однажды, когда у хана был пир, похитил на глазах всех собравшихся его жену. Остались у хана три сына, которые еще не различают правого от левого.
   Так ответил ему череп. Когда юноша услышал такие речи, он зарыдал и открылся ему:
   — В таком случае это — наша мать, и да не простит ему бог! Почему он отомстил нам, ни в чем не повинным, за дедушку?
   Череп был смущен.
   — Следовательно, ты явился на поиски? — спрашивает он.
   — Явиться-то я явился, но каким образом я смогу вырвать мою мать из рук такого проклятого существа?
   — Не падай духом, — сказал ему череп. — Не так уж трудно вырвать твою мать из его рук и отомстить ему, если ты поступишь так, как я тебя научу. Сейчас он спит глубоким сном, скинув орлиную оболочку, вот в том доме. Ты сейчас же пойди туда и разруби его голову пополам его же мечом. А затем возьми из-под его изголовья войлочную плеть и ручкой ее слегка нанеси ему удар, тогда будет то, что годно богу: он превратится в прах. После этого возьми с матерью своей все его добро, но и меня не забудь: ты захватишь с собой войлочную плеть и мои орлиные крылья, положишь их на меня, затем ударишь войлочной плетью, и я приму прежний свой вид.
   Юноша выслушал наставления черепа — лучшего ему и не надо было — и быстро направился туда, куда он ему указал. Он ворвался в дом похитителя своей матери и видит, что погубивший брата спит с храпом, а мать его вытирает свои слезы кончиком головного платка.
   Она увидела своего сына и зарыдала:
   — Зачем ты, безбожник, явился сюда? Довольно было моей гибели! Он проснется и сожрет тебя, тогда и я должна буду покончить с собой. Уходи отсюда! — просит она, обняв его.
   — Не бойся, мать моя, — говорит он ей. — Хорошо, что я нашел тебя, а остальное — дело легкое.
   Он схватил меч спящего и разрубил им его голову пополам. Затем он выдернул из-под изголовья его войлочную плеть, ручкой ее слегка ударил его и — да постигнет эта участь врага твоего! — тот превратился в пепел.
   Затем они с матерью собрали все добро, какое было в доме, и пришли к черепу, захватив орлиные крылья и войлочную плеть. Юноша положил крылья на череп, а затем ударил его войлочной плетью, и череп превратился в молодого человека, каким он был прежде.
   Они поблагодарили друг друга, и сын с матерью направились к золотой нити. Дошли до нее, и сын велел спуститься сначала своей матери. Когда мать оказалась внизу, у подножия горы, братья подожгли золотую нить. Нить вспыхнула и сгорела.
   Младший брат не мог уже спуститься с горы. Он искал, бедняга, спуск, но не находил. В поисках спуска он, подобно лисе, метался по краю обрыва из стороны в сторону. Так он промучился некоторое время, а затем пошел искать спасения в ту сторону, куда несли его ноги.
   А внизу два сына напугали мать свою:
   — Скажи, что спасли тебя мы, что младшего сына ты даже не видела, а то убьем тебя.
   Мать дала им обещание, и когда они прибыли к хану, она сказала все так, как от нее требовали два сына.
   Хан некоторое время радовался их возвращению, но он ожидал, что и младший сын вот-вот явится домой. Увидев же, что его все нет и нет, он счел его умершим, и стали по нему справлять положенные обычаем хисты (Xист — поминки, тризна.).
   Прошел год с того дня, как посчитали младшего брата умершим. Отец и братья устроили по нем годовой хист на большом ровном месте, и все люди со всей округи стали собираться, чтобы помянуть его.
   Но правда на своих путях всегда торжествует. Некоторое время младший брат прожил на горе, а затем к нему явился тот череп, которого он вернул в прежнее его человеческое состояние. Они оба были несказанно рады друг другу, долго и подробно расспрашивали друг друга.
   Когда тот, кто был черепом, узнал, что беспокоит молодого человека, он посадил его к себе на орлиную спину и в мгновение ока опустил во дворе его отца, а сам улетел обратно.
   Хан вместо хиста устроил пир. Он долго расспрашивал сына, почему он не возвращался столько времени, и тогда тот рассказал отцу и всем собравшимся обо всем, что с ним приключилось и что он перенес. Хан и собравшиеся дали ему право убить своих братьев и мать своей собственной рукой, но он их простил, не убил их. И до сегодняшнего дня они живут и поживают.
   Как из всего этого вы ничего не видели, так да не посетят вас ни болезни, ни напасти!