Вьетнамская народная сказка

ПЯТЬ БУЙВОЛОВ, ШЕСТЬ СТОЛБИКОВ

   Давным-давно жили двое супругов. Дом их был полная чаша, но жаднее их не было в деревне, и повсюду шла о них дурная молва. Когда старики умерли, все свое богатство, обширные поля и пять откормленных буйволов оставили они дочери.
   Еще задолго до смерти жадный богач доверил ухаживать за буйволами своему слуге, который был безгранично ему предан. После того как прах богатого старика был предан земле, дочь, алчность которой превосходила жадность обоих ее родителей, решила отнять у слуги своих буйволов и держать их при себе дома. И она отправилась к нему. К вечеру молодая хозяйка добралась до дома слуги, который как раз пригнал буйволов с пастбища.
   Дочь богача стояла у двери хлева, наблюдая, как старый слуга загоняет огромных, толстых буйволов и привязывает каждого к отдельному столбику, врытому в землю. Вдруг девушка вздрогнула, — в углу хлева она увидела еще один столбик, у которого не было буйвола.
   «Перед смертью отец говорил мне, что несколько буйволов живет в доме этого слуги, — подумала жадная дочь богача. — Но, по-моему, он не сказал, сколько именно! Один столбик пустой, значит старик потерял одного буйвола…»
   И молодая хозяйка с коварством в голосе спросила слугу, сколько буйволов оставил ее отец.
   Удивленный старик ответил:
   — Твой почтенный отец оставил мне пять буйволов, столько, сколько ты видишь перед собой.
   Но дочь богача решила, что он ее обманывает, что старик потерял одного буйвола, и, разгневавшись, закричала:
   — Если буйволов было пять, то отчего же у тебя в хлеву шесть столбиков? Отвечай, где еще один буйвол!
   А дело было так: за день перед этим один из столбиков в хлеву сломался, и старик поставил вечером новый, чтобы каждый буйвол имел свою привязь. А утром, перед тем как выгнать буйволов на пастбище, старик починил сломавшийся столбик, и поэтому их стало шесть. Напрасно старый слуга рассказывал все это жадной дочери богача, напрасно подкреплял он свои слова нерушимыми клятвами, — ничто не могло убедить алчную девушку, сердце которой разрывалось от воображаемой потери.
   — Ты лжешь, негодный старик, — в ярости восклицала она, — ты потерял одного буйвола. А может быть, ты спрятал его?..
   Больно было слушать почтенному, убеленному сединами старцу эти обвинения, ибо он был известен в деревне как человек правдивой души, бескорыстный и честный. Но жадная дочь богача по-прежнему не желала слушать никаких объяснений и требовала, чтобы старик немедленно отправился в лес на поиски буйвола, намекая, что, наверное, ему не придется особенно долго его искать. Видя, что спорить с обезумевшей от жадности дочерью богача бесполезно, старик побрел в лес, хотя уже наступала ночь. А дочка богача громко кричала вслед старому слуге, чтобы он не вздумал возвращаться с пустыми руками.
   Старик шел между деревьями, раздвигая лианы и ветви кустарника, ничего не видя перед собой. Злые слова молодой хозяйки терзали его сердце, и он шагал, не разбирая дороги. Гнев и обида росли в его душе, и он решил, что только смерть может спасти его от лживых обвинений и злой клеветы. Снял он с себя пояс, привязал его к ветке, сделал на конце петлю и удавился.
   Едва сердце его перестало биться, как превратился он в темную ночную птицу. Однако обида жила и в сердце птицы. Исполненная злобы против дочери богача, полетела она по объятому мраком лесу, крича: «Бат ко, чои кот!» — «Хватайте девушку, привязывайте к столбу!» Но мало кто из людей мог понять слова птицы, потому что немногие отваживаются ходить ночью в джунглях, а с первыми лучами зари птица забивалась в темное дупло или расселину между скалами, боясь, что люди станут смеяться над ее странным обликом.
   Жадная девушка осталась в доме старика. Вскоре она начала волноваться, и в сердце ее росли подозрения и тревога. В конце концов она решила тоже отправиться на поиски буйвола, несмотря на ночную темноту. Проблуждав без всякой пользы несколько часов, она повернула уже обратно, как вдруг сильный порыв ветра погасил факел, которым она освещала себе дорогу. Небо было черным, как чернила, и тропинка потерялась в густой чаще; в отчаянии девушка остановилась около большого дерева и горько заплакала. Когда забрезжил рассвет и первые лучи солнца осветили дремучие заросли, дочь богача подняла покрасневшие от слез глаза и увидела в нескольких шагах от себя дорогу.
   Решив, что эта дорога ведет к ее дому, девушка побежала по ней что есть сил. Но чем дальше она бежала, тем глубже в лес заводила ее дорога. По слухам, в этой чаще водилось много хищных зверей, и поэтому сюда не осмеливался заходить ни один человек. В изнеможении упала дочь богача на землю, у нее не было сил, чтобы сделать хотя бы еще один шаг.
   Голод и жажда мучили ее, жизнь постепенно покидала ее, вот остановилось ее сердце, и тут же жадная дочь богача превратилась в уродливую ночную птицу, И в птичьем облике оставалась она алчной и злобной. Полетела она по спящему лесу, громко крича: «Нам чау, шау кот!» — «Пять буйволов, шесть столбиков!»
   В лесах и в горах эти птицы появляются только с наступлением ночи, а перед зарей спешат спрятаться в укромном месте, ибо боятся, что все твари будут насмехаться над ними, увидав при свете дня. Но когда эти птицы встречаются, они забывают обо всем на свете, кроме своей вражды.
   — Нам чау, шау кот! — кричит одна голосом, дрожащим от злобы.
   — Бат ко, чои кот! — отвечает с яростью другая,
   И люди Тхай-Нгуена, Бак-Кана и других мест, которые хорошо знают этих птиц, услыхав их крик, всегда рассказывают историю о жадной дочери богача и старом слуге.