Узбекская народная сказка

ДОЧЬ ПАСТУХА

   Сказкам-былям счету нет, жили-были много лет, далеко, совсем в глуши, где густые камыши, где водились звери, птицы, сизокрылые синицы, и красавец с крепким клювом, красноперый кыргаул (Кыргаул — фазан). Серый волк-бакаул (Бакаул — лицо, ведавшее кухней в ханском дворце.), ханской кухней ведал он, а лисица-ясаул (Ясаул — исполнитель приказаний.) на посылках бегала; ворона-вещунья, знахарка-колдунья, воробей-советник, ябедник и сплетник…
   Это только присказка, шутка-прибаутка, хочешь слушать — подожди, сказка будет впереди.
   Жил-был когда-то в далекой стране пастух. Жена у него умерла, оставив ему одну-единственную дочку.
   Вскоре пастух женился на вдове.
   Новая жена привела в дом свою дочь.
   Злая мачеха издевалась над падчерицей. Свою дочь она каждый день кормила сдобными лепешками, а падчерице давала кусок черствого хлеба и заставляла выполнять всю тяжелую работу в доме.
   У девочки от родной матери осталась корова да петух с курицей.
   Мачеха каждый день прогоняла девочку в поле и, дав ей целую охапку хлопкового волокна, наказывала: "Паси корову да напряди ниток".
   Где-нибудь в поле, поставив перед собой прялку, девочка принималась за работу. День-деньской она пряла нитки, в полдень быстро съедала кусок черствого хлеба, — размочив его в воде, и снова пряла до захода солнца. Но никак не успевала она напрясть и половины пряжи.
   Мачеха била бедняжку, таскала ее за волосы, щипала до синяков.
   Пастух во всем потакал жене и боялся заступиться за родную дочь. Однажды девочка сидела в поле и пряла, присматривая за коровой. Вдруг налетел сильный ветер, подхватил хлопок и унес.
   Девочка побежала за хлопком.
   Бежит она следом. Только захочет схватить хлопок, как ветер снова подхватывает его и гонит все- дальше и дальше.
   Бежала, бежала бедняжка, а ветер дул все сильней, унося хлопок в сторону высоких холмов, и, наконец, загнал его в пещеру.
   Девочка вбежала в пещеру, смотрит, а там сидит седая старушка с приветливой улыбкой на лице. Это была добрая волшебница.
   Приложив руки к груди, девочка сказала:
   — Здравствуйте, бабушка!
   — Здравствуй, здравствуй, дочка, иди-ка сюда! Какая беда стряслась над твоей головкой? — участливо спросила волшебница.
   Девочка все рассказала. Волшебница и говорит:
   — А ты, детка, не печалься, скорми своей корове хлопок, который дала тебе мачеха, а потом из ее вымени тяни нитки и сматывай в клубок.
   Волшебница погладила девочку по голове и добавила:
   — Если свалится на твою голову еще какое-нибудь трудное дело, приходи ко мне. Я сделаю так, что трудное станет легким.
   Не чуя под собой ног от радости, побежала девочка к корове и скормила ей весь хлопок. Потом стала тянуть из вымени нитки, словно доила корову. Нитки тянулись тоненькие, ровненькие.
   В один миг девочка надоила много-много ниток, смотала их и принесла мачехе. Мачеха злобно напустилась на неё:
   — Почему поздно пришла? Поди вычисти коровник, подмети двор!
   С той поры девочка каждый день справлялась с работой. Сколько ни даст мачеха хлопка, девочка весь спрядет, смотает в клубочки ровненькие нитки и приносит домой.
   Теперь девочку не за что было ругать, бить. Мачеха стала допытываться, почему она прядет так быстро нитки и, наконец, подкараулила.
   Смотрит, что за чудо — девочка из вымени коровы нитки вытягивает. Колдовство какое-то.
   — Так я и знала, все дело в корове, — сказала мачеха. Стала она уговаривать мужа:
   — Уж очень хочется мне говядинки покушать, так и тянет… Если можно, зарежьте для меня корову.
   А пастух говорит:
   — Ладно.
   Зарезал он корову, тушу освежевал и разделал — отделил голову и ноги, порубил кости, разрезал мясо.
   Бедная сиротка с плачем пошла к доброй волшебнице и все ей рассказала.
   Волшебница погладила девочку по голове и говорит:
   — Не плачь, детка, иди домой да собери кости и ноги, шкуру и кровь коровы и зарой где-нибудь в укромном месте. Придет день, когда все это тебе пригодится.
   Девочка пошла домой и сделала так, как научила ее добрая волшебница. Однажды мачеха нарядила свою дочку, нарумянила, напомадила и собралась с ней на праздничный пир во дворец шаха. Перед тем как уйти, мачеха насыпала решето риса и решето мелкого гороха, смешала все и, поставив перед девочкой, сказала:
   — К моему приходу, чтоб ты выбрала все по зернышку, рис отдельно в одно решето, а горох — в другое. — Дала она девочке подзатыльник, закрыла дверь и ушла. Были у девочки петух и курица, оставшиеся от родной матери. Когда бедняжка сидела над решетом и плакала, петух и курица подошли к ней и принялись клевать. Но они не глотали зерна, а клювами перекладывали рис в одно решето, а горох — в другое и так по зернышку-по зернышку быстро отделили горох от риса.
   Девочка обрадовалась и побежала к доброй волшебнице. Выслушав ее рассказ, волшебница погладила девочку по головке и сказала:
   — Подожди немного, детка, сейчас придут мои дочери, четыре красавицы — пери. Ступай-ка ты с ними на пир в шахский дворец, я отпущу их с тобой. Но сначала ты пойди и откопай зарытые тобой коровьи ноги, голову и шкуру, посмотри, какая там тайна..
   Тут, откуда ни возьмись, подходят четыре прекрасные пери и почтительно приветствуют волшебницу.
   Дочь пастуха пошла с ними домой, разрыла яму, смотрит, а там вместо коровьей шкуры золототканная шуба. Копыта превратились в сапожки да такие красивые, словно лодочки, а кровь стала шелковым платьем, и кости-кораллами, алмазами и жемчугом.
   Четыре пери нарядили девочку, накинули на плечи золототканную шубу. Лицо девочки сияло, как луна в полнолунье, что бывает в четырнадцатую ночь. Ну, словом, стала она такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
   Отправилась девочка на пир в сопровождении дочерей волшебницы. Распорядители пира подумали, что прибыла царевна из какой-нибудь страны, приняли ее с уважением, подхватили под руки, повели в главный зал и усадили на почетное место. А мачеху с ее дочерью никто не приглашал, они так и остались стоять у порога.
   Девочке стали подносить самые лучшие кушанья: и леденцы, и всякие сласти, вместо хлеба — сладкое печенье, вместо воды — прохладный шербет.
   Когда кончилось угощенье, девочка вышла из-за стола и, протянув мачехе остатки, сказала:
   — Возьмите и скушайте!
   Мать не узнала свою падчерицу, с радостью схватила подачку, дала немного дочке, и стали они есть.
   Девочку провожали с пира с большим почетом.
   Побежала она домой, да так торопилась, что один сапожок потеряла.
   Пока мачеха собиралась да шла, девочка уже успела вернуться и как ни в чем не бывало сидела во дворе.
   Но вот пришла мачеха со своей дочерью и давай хвастаться:
   — Ах, сколько интересного мы видели! Какое веселье! Какое угощенье! И чего только мы ни кушали! Была там одна царевна, красавица! Ну как описать ее? Лицом, словно месяц. А речь, словно сахар, да что там сахар, слаще меда! А на столе так много вкусного. Она покушала и, что осталось, нам дала. Мы ели с наслаждением! А ты сидишь, бездельничаешь? Где горох? Где рис? Что ты с ними сделала?
   Девочка вынесла и поставила перед мачехой решето с горохом и решето с рисом. У мачехи от злости дыханье сперло. Она не могла вымолвить ни слова.
   На следующий день утром одна женщина нашла на дороге красивый сапожок.
   — Ну что за сапожок! В жизни не видела я таких красивых сапожков! — удивлялась женщина. Она отправилась во дворец, пошла прямо к шаху и положила перед ним найденный сапожок.
   Шах сказал:
   — Хозяйка этого сапожка, наверно, очень красива.
   Потом он приказал своим придворным:
   — Обыщите всю страну, весь свет и найдите мне красавицу — хозяйку этого сапожка.
   Две старушки ходили по домам и примеряли сапожок всем девушкам, но ни одной из них он не пришелся по ноге. Стали они расспрашивать:
   — Где мы еще не были? Чей дом еще остался?
   Им говорят:
   — Еще остался дом пастуха.
   — Пойдем в дом пастуха, — сказали старушки.
   Узнав, что к ним собираются придти старушки, мачеха затолкала падчерицу в печь для лепешек и закрыла отверстие решетом. А свою дочь нарядила, напомадила и показала старушкам.
   Старушки стали примерять сапожок, смотрят, а пальцы даже в носок не входят. Мачеха вертится, суетится, велит дочке и так надеть, и этак примерить, но ничего не выходит.
   Старушки встали и говорят:
   — Ну хватит, пойдемте.
   Они уже хотели уходить, а в это время петух и курица взлетели на печку и заговорили наперебой:
   — Куд-куда, куд-куда? Тут-тут-тут посмотрите.
   Одна из старушек удивленно сказала:
   — Да разве курица может говорить? Кажется, в тандыре кто-то есть!
   Открыла она тандыр, смотрит, там сидит девушка, прекрасная, как луна.
   Полюбовавшись ее красотой, старушка стала примерять сапожок, надела на ногу, точь-в-точь, как будто на нее и шили.
   Старушки побежали к шаху и поспешили обрадовать его приятной вестью.
   — Государь, давайте подарки, нашлась красавица, уж такая стройная, изящная, щечки словно яблочко румяное, губки алые, ротик маленький, с наперсток, а глаза, как звездочки ясные в темном небе, так и горят, так и вспыхивают, ну и красавица! — расхваливали они девушку.
   Шах подарил обеим старушкам дорогие обновки, велел одеть их с головы до ног, а сам стал готовиться к свадьбе.
   Злоба бушевала в душе у мачехи, душила ее, подступая к горлу. Бросилась она ловить петуха и курицу:
   — Я вас проучу!
   Поймав бедных птиц, она оторвала им головы.
   Наступил день свадебного торжества. Мачеха нарядила дочь в роскошное платье, лицо ей набелила, щеки нарумянила, брови насурьмила, глаза подвела, одним словом сделала все, чтобы только ее дочь понравилась шаху. Закончив сборы в дорогу, мачеха тихонько подкралась к падчерице, схватила ее, выколола оба глаза, отвезла девочку на болото, заросшее густым камышом, и там бросила, а свою дочь проводила во дворец.
   Увидел шах свою невесту и ахнул. До того она была безобразна и противна, что он и глядеть на нее не хотел.
   "Уж видно мне суждено иметь такую некрасивую жену", — подумал шах.
   Но свадьбу уже откладывать было нельзя.
   Стала дочь мачехи женой шаха.
   В той местности, неподалеку от дома пастуха, жил старый ткач.
   Однажды старик пошел нарезать камышинок для намотки ниток.
   Подходит он к камышам и видит — лежит девочка ничком и горько плачет. Старик подошел к ней и спросил:
   — Ты что плачешь, девочка?
   Девочка рассказала ему обо всем, что с ней произошло.
   Старик сказал:
   — У меня нет сына, ни дочери. Остались мы вдвоем со старухой. Она прядет мне нитки на прялке, а я тку материю. Этим мы живем. Будь нам дочерью.
   Он повел девочку к себе в дом. Старушка очень обрадовалась. Девочка была ласковая, послушная, а старушка лучшей дочери и не желала. Бывало засмеется девочка таким звонким смехом, ну просто душа радуется, а из уст ее сыплются пышные розы, яркие весенние цветы. А если заплачет она, то не слезы льются, а шумным весенним дождем сыплется прекрасный сверкающий жемчуг.
   Узнала волшебница о том, что девочка живет у ткача и пришла ее проведать. Девочка звонко рассмеялась, из уст ее посыпались розы. Волшебница, обращаясь к ткачу, сказала:
   — Положите розы в корзинку, пройдите с ними мимо шахского дворца и покричите: "Цветы, цветы, продаю цветы!" Если выйдет жена шаха и спросит, продаете ли вы цветы и сколько они стоят, вы отвечайте: "Продаю не за деньги, а за пару глаз".
   Старик сделал так, как сказала волшебница. Подойдя к воротам дворца, он стал кричать:
   — Цветы, цветы, продаю цветы!
   Вышла на крыльцо жена шаха и спросила:
   — Сколько стоят ваши цветы?
   Старик ответил:
   — Цветы продаются за пару глаз.
   Жена шаха вспомнила, что в сундуке лежат выколотые у девочки глаза, велела принести, отдала их старику.
   Старик вернулся домой. Вечером волшебница вставила девочке глаза, намазав их целебной мазью.
   Утром проснулась девочка и почувствовала, как глаза у нее сами раскрылись, вспыхнули и засверкали ярким огнем. Заплакала девочка от радости, а из глаз ее, сверкая чудесными огнями, посыпался драгоценный жемчуг. Засмеялась девочка звонким, радостным смехом, и из уст ее посыпались пышные розы и яркие весенние цветы.
   Каждый день старик наполнял корзину цветами и драгоценным жемчугом и носил продавать. Скоро он стал богатым, построил много прекрасных домов, прорыл большие каналы, провел воду в пустыни и степи, засеял и благоустроил новые земли, и степи ожили. Он осушил болота и насадил в них прекрасные сады.
   Однажды шах, объезжая свою страну, увидел, что степи и пустыни стали населенными и благоустроенными, а на высоких холмах построены красивые прочные дома. В садах всюду поют соловьи, воркуют горлинки, в зеленой листве мелькают нарядные попугаи, с ветки на ветку порхают разные птицы, наполняя воздух радостным щебетанием.
   — Кто благоустроил эти места? — спросил шах.
   — Все это сделала красавица-девушка, дочь старого ткача, — ответили люди.
   День и ночь думал шах о дочери ткача. "Лишь бы мне хоть раз посмотреть на нее, а потом будь что будет, если даже я умру, жалеть не буду" - Однажды девушка выехала на охоту. Ее сопровождали сорок подруг. Все они ехали верхом, у всех были вороные кони. Девушка охотилась на одном берегу реки, а на другом — охотился шах.
   Шах увидел девушку.
   Пораженный ее красотой, он лишился чувств и упал с лошади.
   Девушка подъехала, привела в чувство шаха и помогла вернуться во дворец. По дороге она обратилась к шаху с просьбой:
   — О государь, если вы сочтете пристойным для себя, то пожалуйте к нам в гости всем своим домом с визирями, с тысячью лучших джигитов.
   — Ладно, — сказал шах.
   В день приезда шаха по распоряжению девушки зарезали сорок баранов и стали готовить разные вкусные блюда. Шаха приняли в роскошно убранной гостиной и начали угощать.
   В полночь девушка вышла к гостям, скрыв лицо свое под белым покрывалом. Взяв в руки дутар, она заиграла и стала рассказывать по порядку о том, что с ней случилось. Окончив рассказ, она сбросила покрывало с лица. Глаза ее вспыхнули, засверкали ярче звезд.
   Пастух бросился к своей дочери, обнял ее и сказал со слезами:
   — Прости меня, родная, я, как слепой, ничего на видел.
   В гневе шах приказал отрубить головы своей жене и теще. Но дочь пастуха стала упрашивать шаха:
   — Оставьте их, не убивайте! Чем казнить, лучше прогоните их, пусть они походят, поживут одни на свете.
   Шах согласился и прогнал жену и тещу.
   Так дочь пастуха достигла своего желания.