Сказки о животных и кумулятивные сказки небылицы

Тувинская народная сказка

НЕБЫЛИЦА

    Так вот! Давным-давно, в те времена, когда еще не было на свете моего отца, я пас лошадей моего деда. Ну, отправился я однажды отдохнуть куда глаза глядят. Отвязал ничто от своего седельного ремешка!. Принес три больших сизых камня, чтобы очаг сложить, и только разжег огонь, как закурлыкал мой дорожный котелок: зильдир-зальдир, да возьми и опрокинься. Оказывается, вместо камней я принес трех заснувших голубей.
   Ну, отправился я дальше, пришел в другой аил, а там как раз в полном разгаре большой праздник, и на угощение закололи муху- четырехлетку, пировали уже целых четыре дня, и все были сыты и довольны. А тут появился и я да присоединился к пировавшим, наелся до отвала, а вечером, когда улегся спать, смазал жиром один из своих сапог по самый носок, а вот на головку другого сапога жира недостало (Поев мяса, жирные пальцы вытирают о сапоги или о кожаный аркан, чтобы сохранить их эластичность, используя тем самым даже малейшие остатки жира.).
   Проснулся я ночью оттого, что раздалось: зилир-залир, зилир- залир. Прислушался, а это спорят мои сапоги.
   — Ты сожрал жира больше, а я меньше жира сожрал, — и давай драться. Отвесил я две оплеухи виноватому, да и невиновному столько же, засунул один под подушку, другой — под ноги и улегся.
   А утром, только я встал и отправился за лошадьми, как послышалось из леса: тиш-таш. Пошел я поглядеть, кто там, и увидел змей. Они сидели и жевали смолу! Помог я немножко змеям жевать смолу и пошел дальше и тут услыхал за холмом: пид-пад, пид-пад!
   «Наверно, в аиле у какого-нибудь хана теребят шерсть, чтобы свалять из нее войлок», — подумал я, ведь была осень. А оказалось, это тарбаган взбивает подушку из сена. Он хочет, чтобы в норке у него было тепло и уютно. Повзбивал я сено вместе с тарбаганом да отправился к своим лошадям. А тут как раз ожеребилась одна из моих кобыл, она была жеребой уже пятнадцать месяцев. Принесла она зеленого жеребенка с белым пятном на носу. Сел я на кобылу, поместил на седло перед собой жеребенка и хотел было ехать, но кобыле было не выдержать меня. Тогда я сел на жеребенка, перекинул через седло перед собой кобылу и поскакал.
   Поскакал, доехал до аила, там переночевал. Утром проснулся, вышел из юрты — а коней нет как нет. Воткнул я в лед на озере свой укрюк, взобрался на него, огляделся, но ничего не увидел. Воткнул я в верхний конец укрюка свой нож, залез на него — и опять ничего не увидел. Нашлась у меня еще только штопальная игла, всадил я ее сверху в нож, забрался на нее и тогда увидел своих лошадей. Хотел поскакать за ними, а коня-то у меня не было. Поскакал я тогда на мухе и пригнал своих лошадей, но, когда я решил напоить их, оказалось, что мне нечем сделать лунку во льду озера. Тогда я оторвал себе голову, выбил своей нижней челюстью дыры во льду и напоил хорошенько лошадей.
   Потом поехал дальше. Но когда я захотел крикнуть, не раздалось никакого крика; когда захотел свистнуть, не раздалось свиста — вот что со мной случилось! Захотел я провести рукой по голове, да ведь я забыл ее там, где делал ею лунки. Тогда я поскакал туда и нашел свою голову. Собрал я кое-как свой ум-разум, ой-ой- ой! Значит, и так бывает, что человек сам теряет свою голову! Но конечно, тот, кого при этом не было, примет мою историю за ложь!