World Sayings.ru - Татарские народные сказки - Паршивый жеребёнок Хорошие предложения для хороших друзей

Случайная английская пословица:


флаг Татарстана герб Татарстана

Татарская народная сказка

ПАРШИВЫЙ ЖЕРЕБЁНОК

   В древние времена жил один человек и было у него три сына. Младший сын, говорят, был плешивым. Они никогда не сеяли зерна. Раньше работал и кормил их отец. Когда отец состарился, а сыновья достигли совершеннолетия, сказал им:
   — Сыновья мои, давайте и мы будем сеять зерно, ведь народ сеет. Вы сходите на базар, привезите овса.
   Идут они на базар, привозят пять пудов овса. Сеют они все пять пудов на одном поле, длиной в восемьдесят саженей. Сеют и ждут неделю. Через некоторое время идут смотреть поле. Смотрят и видят, что овёс не взошёл. Возвращаются и говорят об этом отцу.
   — Эх, дети мои, вы не сеяли овёс, а продали и пропили, — говорит отец им, не верит.
   Сам идёт смотреть. Идёт, смотрит, овёс не взошёл.
   — На самом деле овёс не взошёл, — говорит отец, — или посеяли очень уж редко? Попробуем ещё раз посеять.
   Идут на базар, покупают ещё пять пудов овса. Ещё раз сеют на том же поле. Сеют и через неделю идут смотреть. Овёс опять не взошёл. У соседей взошёл и стоит зелёный-презелёный, а у них черным-черно. Приходят и говорят отцу:
   — Отец, наш овёс не взошёл.
   Теперь старик верит.
   — Сынок, на нашем поле есть, наверное, какая-то тайна, может, ночью пойдёшь сторожить? — говорит отец.
   Посылает самого старшего сына сторожить поле.
   — Сынок, сторожи всю ночь, не спи, — напутствует его.
   Этот сын, хочет-не хочет, но идёт сторожить. Их поле было на опушке леса. Появившись в поле, он немного стоит и уходит. Недалеко был кордон, идёт на кордон и там спит. Рано утром встаёт и идёт домой.
   — Так, сынок, что же там есть, на поле, что ты там увидел? — спрашивает отец.
   — Хи, — говорит сын, — что там может быть, даже соловьи там не поют, всю ночь не спал.
   Теперь отец посылает среднего сына.
   — Ну, сынок, теперь ты иди, может, у тебя что-нибудь получится, — говорит.
   Теперь идёт средний сын. Как только средний сын выходит, чтобы пойти на поле, вслед за ним выбегает его старший брат.
   — Братец, ты, наверное, один побоишься, я пошёл на кордон и там проспал, ты тоже спи, — говорит.
   — Ладно, абый, раз так, — говорит этот и уходит.
   Этот даже не заходит на поле. Прямо идёт на кордон, ложится и спит.
   Утром приходит. Отец опять спрашивает:
   — Ну, улым, что же было?
   — Нет, отец, там ничего не было, — говорит малай.
   — Взошёл овёс? — спрашивает отец.
   — Нет, не взошёл, — отвечает сын.
   Теперь дошла очередь до младшего сына. Этому сыну житья уж не было. На одной ноге Таза носок и лапоть, на другой старый валенок. Теперь Тазу говорит отец:
   — Ну, улым, теперь уж ты иди. Может быть, у тебя что-нибудь получится, у тех ничего не получилось.
   Таз говорит:
   — Пойти-то я пойду, но мне нужен будет один корык (Корык – шест, жердь.), вдруг появится какой-нибудь зверь.
   Дают Тазу то, что он просил и посылают его. Уходит он.
   Приходит в поле. С двух сторон поля остались, оказывается, огрехи, там выросла очень густая полынь. Таз заходит в заросли и ложится. Вот время доходит до восьми часов, до девяти, ничего не видать. Доходит двенадцать часов, ему уж хочется спать. Как он ни старался, начинает потихоньку засыпать.
   Тут неожиданно поднимается ветер-ураган. Только по его полю проходит этот ураган. Он крутится то на одном конце поля, то на другом, ходит ходуном по полю, будто его боронит. Таз растерялся: «Что же это?» — думает. Испугался, конечно. Когда этот ураган приближается к нему, он вскакивает и поднимает корык, думая: «Будь что будет». Как только он взмахивает корыком, перед ним появляется длинноволосая женщина. Таз начинает её беспощадно бить, и женщина начинает умолять его:
   — Ты не бей меня, я до утра взращу твой овёс, — говорит, — Потом у тебя, может, появится какая-нибудь нужда, я дам тебе один свой волос, подожжёшь этот волос и что угодно твоей душе, то и появится.
   Так, договорившись, взяв один волос, джигит уходит домой. Приходит домой и ложится спать. Ни отцу, никому другому ни о чём не говорит.
   Смотрят утром, Таз спит на печке.
   — Ну, Таз-шайтан, когда он успел прийти и лечь,— говорит отец. — Не сторожил, видимо, Таз-шайтан.
   Будят его. Тот встаёт.
   — Давайте, собирайтесь, овёс нашёлся, пойдём убирать, — говорит Таз.
   — Гей, Таз-дуралей! Разве за ночь овёс может созреть? — говорят.
   — Тоже мне, хранители поля! Я сторожил и всё сделал, — говорит Таз.
   Не поверив словам Таза, старшие братья идут смотреть. Когда дошли и увидели, обнаружили, что их овёс на четверть выше соседских и настолько густой, что нельзя просунуть серп. Теперь они собираются всей семьёй и идут на уборку урожая. Два старших брата, две невестки, Таз — все идут убирать урожай. За день еле-еле убрали весь урожай овса. Приходят домой лишь после захода солнца, такой богатый был урожай овса. Три дня они проветривали этот овёс. На четвёртый день привозят домой одну телегу и молотят. На пятый день просушивают. На шестой день увозят на мельницу. На седьмой день перемололи на муку и привезли домой. На восьмой день, в пятницу утром, сделали из неё блины. Замесили они теста для блинов аж целое квасное ведро.
   Две невестки пекут блины, старик и два сына всё это съедают. Таз лежит на печке. Ему не дают ни одного блина. Отец говорит:
   — Дайте и Тазу тарелку блинов с маслом, ведь урожай овса он сберёг.
   Старший сын говорит:
   — Хи, ни к чему беспокоиться, останется,— покушает, не останется, так нет, ты позаботься о своём брюхе.
   Они всё едят и едят, блинов остаётся мало. Женщины тоже принимаются есть. Теперь на дне тарелки остаётся пять-шесть блинов. Вот их и относит на печку невестка. Таз, конечно, был очень обижен этим. Берёт тарелку и с размаху бросает, тарелка разбивается и блины рассыпаются. «Эх, мне и поесть-то не дали», — говорит, плачет-заливается и лежит, скорчившись, на печке.
   Наступает вечер, приходит ночь. Таз лежит и думает: «Вот и сбылись слова той женщины, будь что будет, сделаю-ка, как она велела». Когда отец и старшие братья уснули, выходит он во двор и поджигает тот волос. В тот же миг появляется перед ним оседланный тай. На седле есть и камча.
   Жеребёнок этот говорит:
   — Садись, абый, ударь в правый бок, чтобы с левого выступила кровь, уезжаем.
   Бьёт он по правому боку жеребёнка, да так, что с левой стороны выступает кровь. Уезжают они. Летят и летят и вовсе исчезают с глаз. Три дня они летят. Через три дня оказались они в каком-то городе. На окраине города был один небольшой домик. Заходят они в этот дом. В этом доме жила одна старуха. Таз спрашивает у этой старухи:
   — Эби, живёт ли в этом городе падишах?
   — Живёт, улым, — говорит старуха.
   — Эби, не сходишь ли ты к падишаху, не нужен ли ему работник? — просит Таз.
   — Можно, птенчик мой, схожу я, — говорит старуха.
   Старуха идёт к падишаху. Просит разрешения и заходит.
   — Падишах мой, — говорит, — я слышала, что тебе нужен работник, у меня вот есть один человек.
   — Пусть приходит сам, — говорит падишах.
   Старуха возвращается и говорит об этом Тазу. Сел Таз на жеребёнка и поскакал. Жеребёнок останавливается у ворот.
   — Ты меня привяжи здесь, а сам зайди, — говорит жеребёнок. — Устраивайся на работу, только если возьмёт и меня, если меня не сможет взять, то не нанимайся.
   Таз спрашивает разрешения и заходит:
   — Падишах мой, не нужен ли тебе работник? — спрашивает Таз.
   Падишах отвечает:
   — Нужен, у меня есть шесть коней, сможешь ли ты прокормить их один?— спрашивает.
   — Смогу, — отвечает Таз, — у меня есть один маленький жеребёнок, если разрешишь взять и этого жеребёнка, то смогу прокормить.
   — Ладно, возьмёшь, — говорит падишах, — вон маленькая конюшня, загонишь своего жеребёнка туда.
   Раньше он на шесть лошадей держал шесть работников. Теперь он решил уволить всех шестерых, и поставить на их место лишь одного Таза.
   День ходит Таз за лошадьми, а на второй день утром жеребёнок даёт ему золотое перо:
   — Проведи по лошадям этим пером, — говорит.
   Тот, прежде чем выйдет падишах, проводит по лошадям этим золотым пером и они начинают сверкать так, будто их только что вымыли. Выводит и привязывает все шесть лошадей. Выходит падишах, смотрит и поражается. «Что же он сделал с этими конями, — думает, — держал шестерых работников, они никак не могли такого сделать», — и ругает тех.
   Эти работники и сами были поражены, говорят между собой:
   — Нет, здесь, видать, есть какая-то хитрость, иначе он никак не смог бы этого сделать, давайте мы понаблюдаем за ним, — говорят.
   И решают однажды ночью проследить за ним. Следят. Таз выходит, всем шестерым в шести местах бросает сена и идёт спать, даже не выходит смотреть. Наутро выходит Таз и опять тем золотым пером проводит по лошадям, выводит лошадей и привязывает. Один из спрятавшихся работников видит это золотое перо. «Э, — думает, — вон что у него есть, оказывается». Идёт и говорит об этом падишаху. Падишах запоминает это: «Ладно», — говорит. Тем всем шестерым работникам даёт расчёт и прогоняет их, оставляет только Таза. Так довольно долго ухаживает Таз за лошадьми. Теперь все в округе удивляются выезду падишаха: такие красивые, такие ухоженные кони, как картинка они у него.
   Жили они так, жили, и однажды умерла старуха-жена падишаха. Когда скончалась старуха, конечно, загрустил падишах. Приглашает он к себе Таза, сидят они и разговаривают. Падишах говорит ему:
   — Вот, работник мой, у тебя, оказывается, есть золотое перо. Я сам видел. Раз есть перо, значит, должна быть и птица с золотыми перьями. Не достанешь ли ты мне эту птицу?
   — Не знаю уж, падишах мой, — говорит Таз, — пойду я подумаю.
   Выходит, обнимает жеребёнка и плачет.
   — Эх, мой тай, ведь золотое перо, оказывается, увидели, что же мы теперь будем делать? Падишах велит принести ту самую птицу с золотыми перьями, где же мы её достанем? — говорит Таз.
   Жеребёнок отвечает:
   — Не горюй, джигит, привезём, только нам нужно будет пищи на дорогу на три дня, через три дня вернёмся. Если к тому времени не вернёмся, значит, мы погибли, пусть падишах не ждёт нас.
   Пошёл Таз к падишаху, всё рассказал. Падишах велит приготовить и дать им пищи на три дня. И они отправляются в путь.
   Доходят они до берега моря. На том берегу растёт, оказывается, очень высокий тополь. На вершине этого тополя есть, оказывается, гнездо какой-то птицы. Из гнезда этой птицы висят нити трёх цветов: красная, зелёная и голубая.
   Жеребёнок говорит джигиту:
   — Вот, джигит, залезай на вершину этого дерева, оттуда висят три нити. Вот тебе ножницы. Не прикасайся ни к зелёной, ни к голубой, отрежь красную нить и спускайся, и не притрагивайся к гнезду.
   Таз взбирается на дерево, отрезает красную нить, кладёт в карман и спускается. Садится на коня и они едут домой. По пути Таз говорит:
   — Эх, мой тай, мы ведь везём только нить, не пошлёт ли падишах нас снова? Ведь птица осталась.
   Жеребёнок отвечает:
   — Не волнуйся, птица с золотыми перьями давно у тебя в кармане.
   Доезжают до дома, приносят падишаху золотую птицу, падишах запирает её в клетку. Хорошо, теперь вроде бы всё в порядке.
   Как-то раз, падишах послал в разные места сватов, не мог найти себе невесту. И вот услышал он: в одном городе, у падишаха по имени Алмаз, есть, оказывается, дочь по имени Йолдыз. Думает падишах: «Попробую-ка я об этом сказать своему работнику». Приглашает он Таза к себе.
   — Ты мне достал золотую птицу, джигит, достань уж и невесту. Вот, в таком-то городе, у падишаха Алмаза, есть, слышал я, дочь по имени Йолдыз, не сможешь ли ты привезти её мне? — спрашивает падишах.
   — Ладно, падишах мой, посмотрим, — говорит джигит. — Пойду я на улицу, подумаю.
   Выходит, обнимает жеребёнка и говорит:
   — Эх, мой тай, вот какое тяжёлое дело поручил нам наш владыка. В таком-то городе, у падишаха по имени Алмаз, есть дочь по имени Йолдыз, нужно её привезти нашему падишаху.
   — Хи, джигит, — говорит жеребёнок, — это для нас всего лишь игра, то ли ещё будет. Привезём мы её. Пусть только выполнит то, что мы ему закажем. Вот что нам надо: пусть он велит сделать для нас корабль. Плыть надо морем. В корабле должно быть двенадцать залов, в этих залах должно быть двенадцать часов, и все эти двенадцать часов должны быть подведены к двенадцати и чтобы так стояли. Бесшумно должен идти этот корабль, а еды нам надо будет на семь дней.
   Пошёл Таз и передал всё это падишаху. Падишах, конечно, не может отказать. Собирает он всех мастеров и велит построить корабль. Через неделю корабль был готов. Взяли они на дорогу еды и поплыли.
   Три дня плыли, на четвёртый день доплыли до очень красивого острова. Когда, алея, взошло солнце, на вершине горы показался дворец. На балконе этого дворца спали семь девушек. В это время корабль подал сигнал. Когда с корабля подали сигнал, младшая дочь проснулась. Проснулась и будит свою сестру:
   — Смотри-ка, сестра, — говорит, — что-то появилось внизу у самой воды, пойду-ка, посмотрю, что это такое.
   — Иди, раз так, — говорит старшая сестра.
   Та спускается, а сестры её спят. Подходит она к кораблю, о Аллах, какой красивый корабль, если только войдёшь, не захочешь выйти. Двери распахнулись настежь. У двери стоит джигит и смотрит. Девушка спрашивает у него:
   — Абый, можно ли войти внутрь и посмотреть?
   — Конечно, можно, ходи сколько хочешь, — говорит джигит.
   Девушка входит. Таз закрывает двери, и пускает корабль полным ходом. Девушка всё ещё ходит по кораблю. Заходит в одну комнату, заходит в другую. Она ходила, ходила и заблудилась, перестала понимать, откуда можно выйти. Тут ей на глаза попадаются часы:
   — Хи, всего-то двенадцать часов, оказывается, похожу-ка ещё.
   Через некоторое время ей на глаза опять попадаются часы. Там тоже двенадцать. Теперь она начинает понимать.
   — Куда же ты меня везёшь? — спрашивает девушка у джигита и начинает плакать.
   Джигит говорит ей:
   — Ты не плачь, мы везём тебя к такому-то очень богатому падишаху.
   Тогда она перестала плакать. Плывут они, плывут, на шестой день добираются до дома. Их встречают очень торжественно, с музыкой. На второй день справляют свадьбу. На свадьбу собирают весь народ города. И начинают они жить с падишахом припеваючи.
   Через некоторое время эта девушка начинает скучать по родному дому. «Эх, — думает, — кто же завёл мою головушку в эти места?» Через некоторое время она начинает уговаривать падишаха:
   — Этот работник нас погубит. До этого мы сами должны его изничтожить.
   Падишах согласился с ней.
   — Что же мы с ним сделаем, раз так? — спрашивает.
   — Вот что для него будет ловушкой, — говорит жена, — у нашего отца есть сорок коней и сорок лошадей, восемьдесят голов. Они очень строптивые. К ним никто не может подступиться, каждого, кто к ним подходит, они убивают. Им и корм дают только через решётку. Скажем ему, чтобы он отделил от сорока жеребцов сорок кобылиц и пригнал их сюда. Вот там его жеребцы и забьют.
   — Ладно, коли так, — говорит падишах, — повелю.
   Вызывает Таза и говорит:
   — Вот что, работник мой, у человека, который приходится мне тестем, есть восемьдесят голов лошадей. Сорок жеребцов и сорок кобылиц. Так вот, надо эти сорок кобылиц отделить от сорока жеребцов и пригнать сюда. Если их всех пригонишь, я тебя женю, построю тебе хороший дом.
   Выходит джигит, обнимает своего жеребёнка и плачет:
   — Эх, мой тай, — говорит, — надо привести сюда таких-то коней. — И рассказывает всё так, как ему говорили.
   — Эх, джигит, — говорит жеребёнок, — дни, когда я пригожусь тебе, ещё впереди. Ладно, пойдём, только всё надо будет сделать так, как я велю. На четыре мои копыта нужны четыре подковы из чугуна, по семьдесят пудов каждая, и должен сделать их падишах. На шею мне надо сделать цепь в шестьдесят пудов. После этого падишах пусть напишет бумагу: «Если выполнишь задание, от слов своих не откажусь».
   Таз заходит к падишаху и говорит:
   — Вот что, мой падишах, пригнать-то пригоню, но идти нужно по каменной дороге, жеребцу моему нужны подковы. Вели сделать четыре чугунные подковы по семьдесят пудов.
   Падишах был поражён. Раз он требует, нельзя ведь ему отказать. Собирает всех своих кузнецов и велит делать подковы. Возятся они семь дней и лишь на одно копыто жеребёнка ставят подкову. Пока они заканчивали работу, прошло пять недель. Подковали жеребёнка. Взяли пищи на одну неделю. Взяли еды и поехали.
   — Бей по правой ноге, да так, чтобы с левой ноги кровь пошла, — говорит жеребёнок. — А когда я буду трогаться, закрой глаза.
   Садится джигит верхом и уезжает. Там, где ступала нога жеребёнка, остаются ямы, как от снарядов. Весь народ был поражён. «Что это за чудо?» — думают.
   Через три дня, на рассвете, они доскакали. Вот перед ними очень большой хлев с железными дверями. Все двери закрыты на замки. Поблизости никого нет. Немного в стороне рос очень большой тополь. Жеребёнок велит Тазу взобраться на этот тополь.
   — Залезай на него, — говорит. — Я войду и через некоторое время выйду. Если с правой стороны появится кровь, спустишься ко мне, простимся, это значит что я погиб.
   Таз взбирается на дерево. Жеребёнок бегом обходит сарай и копытами бьёт по двери. Дверь немного отворяется. Во второй раз обходит и бьёт ещё раз. Когда он третий раз обходит и бьёт копытами, дверь открывается. Заходит он и начинает драться с жеребцами. Ударяет жеребца и убивает, ударяет и убивает. Когда убил двадцать жеребцов, вышел отдохнуть. Таз смотрит, нет крови на правой стороне жеребёнка. «Дело налаживается», — думает он и радуется, начинает прихлопывать руками и скакать. И когда он так скакал, сломалась ветка, на которой он сидел и упал он на землю. Жеребёнок тут же подбежал к нему и говорит:
   — Взбирайся быстрее, бестолочь, ведь прикончат тебя.
   Снова Таза сажает на дерево.
   Жеребёнок ещё раз заходит и убивает двадцать оставшихся жеребцов. Затем выводит за собой сорок кобылиц. Была одна очень хорошая кобылица среди них. Жеребёнок сажает Таза на неё, а сам гонит табун сзади.
   — Скачи скорее, иначе нас прикончат здесь, — говорит.
   Скачут они, скачут. Так они добрались до одного леса. В этом лесу Тазу встретилась одна старуха и спрашивает:
   — Улым, куда ты ведёшь этих лошадей?
   — Ведём домой, — отвечает Таз;
   — Нет, сынок, не сможешь ты их пригнать домой, вот-вот вас догонят и убьют, — говорит старуха.
   Старуха была очень бедная, джигит отдаёт ей белый платочек:
   — Эби, — говорит,— когда придёт нужда, протрёшь глаза. Ты как-нибудь задержи тех, кто за нами гонится.
   — Ладно, — соглашается старуха.
   Таз продолжает свой путь. Когда погоня была уже близко, старуха затопила всё водой. Те остались за водой.
   Доезжает Таз до дома. Падишах был поражён, «Как он смог выполнить задание?» — недоумевает. А народ шумит вовсю.
   Теперь строят большую конюшню и сорок кобылиц загоняют туда.
   Жена падишаха начинает опять беспокоиться.
   — Эх, — говорит, — если он пригнал этих кобылиц, то на него уже нет никакой управы, он прикончит нас всех. Мы должны прикончить его раньше.
   Падишах спрашивает:
   — Что же мы можем сделать?
   — Пусть сделают казан в восемьдесят вёдер. Нальём туда сорок вёдер молока и сорок вёдер воды, — говррит жена. — Вскипятим всё это. Когда вскипятим, я брошу в казан своё золотое кольцо и велим ему достать кольцо из кипящего котла. Он не сможет этого сделать, там и сварится.
   — Коли так, то быть может и умрёт, — говорит падишах.
   Вызывают Таза и говорят о том деле:
   — Если достанешь кольцо, то отдам тебе половину падишахства и женю тебя, — говорит падишах.
   — Ладно, падишах мой, пойду я, — говорит Таз.
   Выходит, обнимает жеребёнка и плачет:
   — Эх, мой тай, что же теперь будем делать? Вот такое-то дело нам поручили, — говорит.
   — Как-нибудь уж достанем, — говорит жеребёнок. — Только слушайся меня. Пусть падишах готовит большую площадь, пусть соберётся весь народ города. Казан должен быть в центре. Ты сядешь на меня, и я обойду майдан один раз и заржу, второй раз обойду и заржу, третий раз обойду и заржу. После этого ты прыгнешь в казан. Только не бойся, прыгай смело, вода в казане будет уже холодной.
   Таз идёт к падишаху.
   — Подготовь вот так-то и так-то,— говорит ему Таз.
   Падишах соглашается. Пишут бумагу: если сможет Таз достать золотое кольцо, то половина падишахства достанется ему, к тому же падишах обязывается женить Таза.
   Таз садится на жеребёнка и скачет вокруг майдана. Раз обходит и жеребёнок ржёт, второй раз, третий. После третьего круга Таз прыгает в казан. И тут же схватив кольцо в зубы, выплывает. Весь народ радуется, в ладоши хлопает. Падишах глубоко оскорбляется, не хочет отдавать полпадишахства Тазу.
   — Раз он смог достать, неужели я не смогу сделать то же самое? — говорит. — Я сам нырну и достану.
   Жена обнимает его и начинает плакать:
   — Не ходи, — говорит.
   Но тот не слушает её и ещё больше упрямится:
   — Сам нырну! — говорит.
   Велит привести самую лучшую кобылицу. Казан кипятят ещё раз. Падишах садится на кобылицу и три раза обходит по кругу, а на третий раз прыгает в казан. Но успел он лишь прыгнуть, тут же полностью сварился и мясо отстало от костей.
   Таким образом, джигит Таз победил падишаха.
   Десять дней веселились, десять дней справляли свадьбу. И я был на торжествах, сегодня пошёл, вчера пришёл. Не было конца и края угощениям, сами пили ковшами, мне досталась лишь ручка ковша.

Главная

Sayings

Помощь

Каталог




0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75



С помощью поиска можно
выбрать лучшую народную мудрость мира,
необходимую именно Вам и именно сейчас.
Поиск по всей коллекции:
"Пословицы и поговорки народов мира"
World Sayings.ru



Главная | Sayings | Помощь | Литературный каталог



NZV © 2001 - 2022