Татарская народная сказка

БЕЛЫЙ ВОЛК

   В давние времена жил-был падишах. Было у него четыре сына. Жена этого падишаха была раскрасавицей. Однажды падишах со своей женой запрягли добрых коней в добротные телеги и выехали в широкую степь, поставили шатёр.
   Ночью вдруг поднялся ветер и откинул шатёр. Владыка дивов налетел с неба, вырвал из рук падишаха его жену и взмыл с добычей ввысь. Проснулся падишах и видит: нет жены. Быстро разбудил кучера и поехал искать свою жену. Всю ночь искали, да что толку, на заре вернулись в город. Падишах разослал во все концы конных, а куда не могли доскакать кони, разослал письма, чтобы разыскали её.
   Минул год, как пропала жена. Старший сын вернулся с учёбы домой, к отцу, и сказал:
   — Отец, я достиг предела знаний. Позволь мне идти искать мою матушку.
   Отец отвечает:
   — Согласие даю. Что надобно на дорогу?
   Взял сын сто солдат, взял денег и припасов, чтоб хватило на год, и отправился на поиски. Ехали месяц, ехали год, а когда на земле-вертушке вырос волчок, да на праздной земле красивая таволга выросла, а на камне просо, на льду пшеница, и всё это с треском серпом сжали, тогда-то путники въехали в дремучий лес. Подъехали к роднику, к полянке.
   Старший сын подумал: «Сделаем тут привал, отдохнём денёк, коней накормим». Путники слезли с коней, поставили шалаши и спустились к воде. Принесли воду, приготовили ужин, уселись в кружок, как вдруг к шатру подошёл Белый волк. Поздоровался и сказал человеческим голосом:
   — Эй, дурни, кто разрешил войти в мой лес и топтать траву? Нету разрешения, немедленно уходите.
   Сын падишаха сказал:
   — Ступай сам, откуда пришёл. Вон видишь сто моих солдат, сейчас прикажу застрелить тебя.
   Разгневался Белый волк, услышав эти слова, на своём стоит, гонит пришлых. Не повинуются. Тогда Белый волк посмотрел на них в упор, прочёл заклинание, дунул, и все застыли, как истуканы.
   Теперь о падишахе. Ждал он вестей от сына пять месяцев, ждал шесть месяцев, и никакой весточки.
   Через год вернулись с учёбы два средних сына. Поздоровались с отцом и спросили дозволения идти искать матушку.
   — Мы тоже пойдём искать.
   Падишах отвечал:
   — Уж год, как нет вестей от вашего старшего брата. Если разлучусь с вами, что же мне, одинокому, делать?
   Сыновья продолжали настаивать каждый день. Наконец, отец уступил, дал разрешение ехать, срок положил — год.
   — Смотрите, чтобы через год здесь были.
   Сыновья также взяли по сто конных солдат, денег взяли и провианту на год, простились с отцом, с друзьями и в путь двинулись, две сотни да два человека. Утро ехали, вечер ехали, и когда шеи огрубели, а лица побурели, достигли того самого леса.
   Увидели родник, полянку, остановились на отдых. Слезли с коней, поставили шатры, принесли воды, приготовили ужин. А Белый волк тут как тут:
   — Кто разрешил въехать в лес и топтать лесную траву? Вон сколько — солдат и коней! Нет разрешения, — и стал их гнать.
   Братья думают: за ними сила — двести конных воинов. На волка кинулись:
   — Сам ступай, откуда пришёл.
   Пробовал Белый волк по-хорошему уговаривать, не вышло. Не послушались. Тогда Белый волк произнёс заклинание, потом дунул. Путники застыли истуканами.
   Теперь вернёмся к падишаху. Год миновал, как ушли средние братья. Младший сын из медресе (Медресе – школа; духовное учебное заведение у мусульман.), с учёбы вернулся. Поздоровался с отцом, расспросил о братьях. Отец ответил:
   — Вот уже два года, как ушёл твой старший брат, и уже год, как ушли средние братья. Ни слуху ни духу.
   Прослышав про то, младший брат решил:
   — Знать, что-то случилось, раз они не вернулись. Дай-ка и мне разрешение. Пойду искать.
   Падишах сказал:
   — Ежели и с тобой разлучусь, так на кого мне смотреть останется? Кто пропал, тот пропал, тебе, однако, нет моего позволения.
   Стал младший брат уговаривать отца, каждый день упрашивал, и падишах нехотя согласился. Сын успокоил его:
   — Отец, не буду просить войско и провианту. Дай лишь денег на год.
   Дал ему отец много денег.
   Оседлал младший сын коня доброго и выехал в путь. Прошло много месяцев, много дней, часов, минут, и наконец достиг джигит того самого леса, в котором были его братья. Хотел поехать через лес, увидел у дороги красивую полянку, подумал: «Уж много дней, как я не давал коню передохнуть. Сделаю привал, покормлю коня». С этими словами слез с коня, привязал коня к высокой ветке. Снял с плеча ружьё, зарядил и пошёл в лес: авось, на ужин птицу подстрелю. Не прошёл и десяти шагов, навстречу ему Белый волк:
   — Эй, джигит, что здесь ходишь-бродишь, куда путь держишь, из каких краев? Запрещено здесь без моего согласия топтать траву-мураву, а ты, как вижу, охотиться собрался на лесных птиц.
   Джигит отвечал:
   — Думал подстрелить вон ту птицу и приготовить себе ужин. Устал очень, с ног валюсь. Долгий путь пройден. Раз не велишь, не буду без твоего согласия ни птиц стрелять, ни коня кормить. Видишь, привязал коня, голову задрав, чтобы траву не доставал. Сейчас выезжаю из леса.
   А волк в ответ:
   — Вижу, джигит, сам ты пригож, слова твои медовые, всё, как надо. В таком случае позволяю тебе ходить по лесу, кормить коня, стрелять птиц. Делай, как решил. Только вот эту птицу не трогай.
   За тем высоким тополем есть другая, большая птица, на ветке сидит. Иди, подстрели её, целься в грудку. С одного выстрела свалится. Потом принеси её, изжарь. Я тоже приду отужинать с тобой, — и волк отправился своей дорогой.
   Джигит послушался совета, подошёл к тополю, прицелился птице в грудку и выстрелил. Птица свалилась, и джигит, вернувшись к своему коню, распотрошил её. Затем поставил шатёр, приготовил ужин, пустил коня пастись, стал ждать Белого волка. Вдруг к шатру подошёл незнакомый юноша и поздоровался. Сын падишаха приветливо встретил гостя, пригласил вместе отужинать. Гость согласился, вошёл в шатёр. Уселись кушать. Были голодны и чуть было не съели всё подчистую. Сын падишаха вспомнил вдруг о Белом волке: «Еды осталось мало. Если придёт волк, чем буду потчевать?»
   Гость заметил беспокойство джигита:
   — О дружище, хорошо, ладком посидели. Отчего вдруг загрустил? Что тревожит?
   Сын падишаха рассказал о том, как птицу подстрелил, как Белого волка встретил, как договорились вечерять вместе. Гость успокоил его:
   — Ну, не кручинься. Белый волк — это я. Я знаю семьдесят ремёсел, умею принимать семьдесят обликов.
   Успокоился сын падишаха, стали они разговор вести о том о сём. Сын падишаха рассказал, из-за чего в путь вышел, как братья потерялись. Всё рассказал, как было.
   Белый волк спросил:
   — Ну, как думаешь, они теперь живы-невредимы?
   Сын падишаха в ответ:
   — А как же, ясно, живы-невредимы. Потому что не на дурной путь вступили, не с чёрной мыслью отправились они. Трое братьев, у троих по сто солдат, деньги, припасы есть.
   Белый волк сказал:
   — Если бы ты увидел сейчас своих братьев, узнал бы их? Идём, покажу тебе одно место» — и повёл юношу на то место, где каменным идолом застыл самый старший из братьев; камень успел мхом обрасти.
   — Гляди, узнаёшь? Не догадываешься? Тогда подскажу? Вот этот — твой старший брат, а рядом разбросанные камни — его храбрая команда. Своевольничали, я и превратил их в камни.
   Узнал джигит, кто в эти камни превращен, и заплакал. Умоляет Белого волка вернуть им прежний облик.
   — Ладно, — ответил Белый волк, — уважу твою просьбу, возвращу им человеческий вид. Да только брат твой и воины его не годятся тебе в спутники. Как только они оживут, отправь-ка их обратно в свой город.
   Белый волк посмотрел в другую сторону, произнёс длинное заклинание, подул на камни. Камни зашевелились, запрыгали, превратились в людей: кто ружьё в руке держит, кто коня седлает, кто скручивает цигарку, закуривает. Старший сын падишаха очнулся и крикнул:
   — Собирайтесь поживей! Долго же мы спали. Пора в дорогу.
   Тогда младший брат подошёл к старшему. Тот сначала не узнал его, младший рассказал о себе.
   — Я твой самый младший брат. Когда я учился, вы отправились разыскивать матушку, вестей от вас не было, и отец чуть не ослеп от слёз, ожидаючи вас. Я тоже ищу матушку. Пришёл в этот лес, встретил Белого волка. Сами вы себя погубили, волку перечили. Я подружился с ним, про вас узнал, упросил вернуть вам прежний облик. Меня жалеючи, он оживил вас. Возвращайтесь-ка вы в добром здравии.
   Старший брат вернулся со своими воинами в город.
   Попросил младший Белого волка, чтобы оживил и средних братьев. Послушался Белый волк, только отсоветовал брать их в товарищи:
   — Если очень нужно и сам пожелаешь, оставь при себе брата, который на год старше. Остальные не годятся в помощники, пусть возвращаются.
   Волк, как и в первый раз, оживил заклинанием остальных, и те, простившись, вернулись в свои края. Джигит оставил при себе брата, который на год старше.
   — Что ж, Белый волк, я путник, мне в пути быть гоже, не удерживай меня. Дозволь выехать из твоего леса.
   Белый волк:
   — Хорошо. Только я сам провожу вас до опушки. В лесу дикие звери водятся, как бы вреда вам не причинили.
   Убрали шатёр и в путь тронулись. По пути Белый волк сказал:
   — Тебе, джигит, долгий путь предстоит, научу тебя, куда ехать, авось сгодятся мои советы. Где мы едем, это мой лес. Отсюда пути три дня, три ночи, и попадёте во владения падишаха дивов. Поедете по земле дивов ещё три дня, три ночи, встретится вам на пути золотой тополь в шестьдесят обхватов. У подножия тополя будет небольшое озеро. Как доедете до озера, выкопайте землянку, оставь в землянке своего брата. Сам же выкопай около тополя яму, схоронись в ней, присыпь себя землей, чтобы два глаза только оставались. Через несколько часов к озеру придёт на водопой табун лошадей. Лошади напьются и ускачут, через час грянет гром, загудит земля, поднимутся вихри, за шестьдесят вёрст послышится топот, появится пегий жеребец в шестьдесят обхватов и станет тереться гривой о золотой тополь в шестьдесят обхватов. Как устанет, выпьет всю воду из озера, снова к дереву подойдёт и станет тереться гривой, повернувшись другой стороной. На дне озера останется рыба. Пусть старший брат перетаскает её в свою землянку на пропитание. Жеребец будет долго тереться, пока не сломает золотой тополь в шестьдесят обхватов. Услышишь: дерево трещит, тут же выскакивай из ямы и садись верхом на пегого жеребца в шестьдесят обхватов. Не сумеешь верхом сесть — норови за гриву ухватиться, не уцепишься за гриву — за хвост хватай. Если сумеешь на жеребца сесть, может, матушку и отыщешь. А уж если взобрался, следуй, куда конь — хоть в воду, хоть в огонь. Упаси бог руку отпустить. Отпустишь — погибнешь. Сумеешь муки преодолеть — найдёшь матушку.
   Джигит в ответ:
   — Всё перенесу, что бы ни пришлось встретить, готов на всё.
   Белый волк:
   — Хорошо, джигит, верю, сыщешь свою матушку. Когда будете возвращаться, не забудь завернуть ко мне. Останавливайся в лесу, где хочешь, дашь отдохнуть коню, съешь, что заблагорассудится. Только не забудь быть моим гостем, иначе нет моего благословения. А как попадёшь в мой лес, я сам тебя разыщу.
   Попрощался сын падишаха с Белым волком, выехал из леса.
   Как и сказал волк, ехали три дня, три ночи и доехали до владений падишаха дивов, до золотого тополя. Вдвоём быстро выкопали яму, схоронились в ней, только глаза выглядывают. Долго ли, нет ли, лежали они, но вот показался табун лошадей. Напившись воды, лошади ускакали на луг щипать траву. Прошёл час, вдруг поднялся ветер, пыль закрутилась, застлала всё небо, пегий жеребец в шестьдесят обхватов поскакал к золотому тополю и стал тереться о него гривой, потом выпил озёрной воды, снова потёрся гривой, повернувшись другим боком. Золотой тополь в шестьдесят обхватов не выдержал и с треском сломался у основания. Не долго мешкая, джигит выскочил из ямы, ухватился за гриву коня, но сесть верхом не сумел, высоко было. Жеребец, почуяв человека, кинулся стремглав. Стал мотать его: то поднимался в облака, то бросался на землю, на горы, на камни. Достигли огненной горы. Пегий жеребец остановился около огненной горы и обратился к юноше:
   — О джигит, теперь отпусти руки. Я сейчас перескочу через огненную гору. Всё твоё тело опалит огнём.
   Джигит в ответ:
   — О жеребец, где я сгорю, там и ты цел не останешься. Не отпущу рук.
   Пегий жеребец понёс своего седока через огонь. Три часа таскал его сквозь пламя и жар, наконец, перенёс через гору. Обожгло джигита, болело тело. Оглянулся джигит — огненной горы нет. «Неправду говорил конь, это всего-навсего город», — подумал он и ещё крепче ухватился за гриву. Пегий жеребец в шестьдесят обхватов снова обратился к джигиту:
   — О джигит, теперь отпусти руки.
   Джигит в ответ:
   — Нет у меня рук, которые я отпустил бы, куда ты — туда и я. Так споря, доехали они до моря.
   Пегий жеребец:
   — Теперь, джигит, отпусти руки. Счастливо отделался ты, но от моря не спасёшься. Водой забьёт рот, ноздри, тут тебе и конец. Я же переплыву на тот берег.
   Джигит:
   — Не расстанусь с тобой. Куда ты, туда и я. Если забьёт мне водой рот и ноздри, то же самое и с тобой случится. Погибнуть, так вместе.
   Разгневанный конь понёс джигита в море.
   Три дня, три ночи плыли они и приплыли к другому берегу. Конь нырнул и стал мотать седока из стороны в сторону, но юноша жив остался.
   Поехали посуху и доехали до леса. Лес густой, такой густой, что и птице не пролететь.
   Пегий жеребец в шестьдесят обхватов обратился к седоку:
   — Видишь, какая чащоба. Я стану продираться через нее. Отпусти руки, пока цел, раздерут тебя ветки-сучья, только руки останутся, которыми ты ухватился за мою гриву.
   Джигит:
   — Не отпущу рук, лучше умру. Где меня разорвёт, там и ты цел не сохранишься.
   Разгневанный пегий жеребец понёс его через лес, стал бить о деревья, но джигит жив остался.
   Через три дня, три ночи вышли они, наконец, из леса. Долго ли ехали, нет ли, но вот доехали до высокой скалы. Пегий жеребец:
   — Ну, теперь отпусти руки, останься на этом месте.
   Джигит:
   — Умру, а рук не отпущу.
   Разгневанный пегий жеребец понёс его, ударяя о камни. Через три дня, три ночи выехали они на равнину. Пегий жеребец:
   — Многое ты, юноша, повидал. Эти воды, огни, горы, камни, — всё это поставлено для того, чтобы никто не проник во владения дивов. Теперь ты избавился от страшного, садись на меня верхом, я повезу тебя, куда надо.
   И пегий жеребец мчался три дня, три ночи. Потом остановился у песчаной горы и произнёс:
   — О мой друг и спутник, я выполнил свой долг. Дальше мне нельзя идти. Слезай и перевали через эту песчаную гору. За этой горой — гора Каф (Каф – сказочная гора, по мусульманским легендам, горная цепь, окружающая землю, также подразумеваются и Кавказские горы.). На той стороне горы Каф находятся коварные дивы, кровожадные львы, аждахи. Если сумеешь перейти на ту сторону, найдёшь там свою матушку.
   Слез джигит с коня, поблагодарил и остался стоять у подножия горы. Жеребец в шестьдесят обхватов отправился своей дорогой.
   Сын падишаха подкрепился немного и стал взбираться на гору. Не успел пройти несколько шагов, как песок под ногами осыпался, вниз потащило. Сколько ни старался взобраться, песок всё осыпался. Устал джигит, выбился из сил, вспомнил матушку свою, закручинился, заплакал. Вдруг увидел он, как с неба падает тёмное облачко. Испугался. Облачко всё ниже и ниже. Когда уже совсем низко опустилось, юноша заметил, что это не облачко, а птица. Птица покружилась и села рядом:
   — О джигит, садись на меня. Я унесу тебя в одно место, — молвила она.
   Сын падишаха не знал, как ему поступить: «Сядешь — погубит, и не сядешь — погубит», — и, доверив себя воле всевышнего, сел на спину птицы. Птица в тот же миг поднялась в бескрайнюю высь. Оробел сын падишаха.
   Птица спросила:
   — О джигит, испугался?
   — Да, боязно.
   Птица:
   — О друг, пока я с тобой, не бойся. Благодаря своему мужеству ты избавился от многих опасностей. Думаю я: «Видно, он доехал на пегом жеребце до песчаной горы и не может взобраться на гору». Стало мне тебя жалко, и я принял образ птицы Семруг и прилетел сюда. Я — твой верный друг Белый волк. Я перенесу тебя на вершину горы Каф, дальше мне нельзя. Сам найдёшь дорогу и разыщешь матушку.
   Птица Семруг перенесла джигита на вершину горы Каф и сказала напоследок:
   — Мне нельзя дольше оставаться. Улечу поскорее. Прощай, да осветит Аллах твою дорогу.
   На вершине горы джигит увидел много человеческих и лошадиных костей, удивился. Потом взял в каждую руку по лошадиной кости, чтобы опираться, стал спускаться с горы. Через три месяца спустился. Шёл он, шёл, а навстречу ему стая львов, набросилась на него. Но один лев сделал остальным знак, и стая не тронула юношу.
   Таким образом, с трудом избавился от напасти. Повстречал снова гору, но пониже. Поднялся на вершину горы и увидел: вдалеке что-то сверкает. «Что бы это значило?» — и он направился к сверкающему предмету. Подошёл поближе. Оказывается, это огромный медный дворец. Заглянул джигит, в окошко и оторопел: сорок девушек-рабынь разложили на столах человеческое мясо и моют его. «И меня такая участь ждёт, и моё мясо так же положат на стол и станут мыть», — подумал он и громко заплакал, но потом перестал. Плакать — толку нет. Смело зашагал к дверям, громко поздоровался.
   Одна из девушек, статная да красивая, щёчки — яблочки, брови — воронье крыло, открыла дверь. Ответила на приветствие, спросила:
   — О джигит, кто ты, человек или пэри?
   Сын падишаха в ответ:
   — Человек.
   Девушка:
   — Как ты добрался до этих мест, куда никто не доходил? Если конь пойдёт, копыта спалит, птица долетит — крылья опалит.
   Сын падишаха в ответ:
   — Я долго постился, маковой росинки во рту не было. Поведи меня во дворец, вели накормить.
   Девушка:
   — Тогда обожди. Моя госпожа — жена дива — из человеческого рода. Спрошу у неё. Как скажет, так и поступлю.
   Девушка пошла к своей госпоже и спросила:
   — О повелительница! У порога стоит некто из человеческого рода. Молит накормить его. Как прикажете?
   Госпожа;
   — Если из рода человеческого, пригласи, накорми.
   Услышав ответ, девушка направилась к дверям, впустила юношу, привела к госпоже. Джигит отвесил поклон. Госпожа села поодаль и велела девушке принести кушанья. Та принесла много блюд с жареной дичью, угостила пришельца. Когда юноша насытился, госпожа подошла к нему и спросила:
   — О джигит, из каких краёв будешь?
   Джигит отвечает:
   — Я сын падишаха. Когда я учился, потерялась моя матушка. С согласия отца, я вышел в путь искать её и вот достиг этих мест. Теперь не знаю, куда путь держать.
   Госпожа ему:
   — Пришёл ты, джигит, из дальних краёв, много лиха видал. Если найдёшь свою матушку, не обходи мой дворец, будете гостями. Хозяин этого дворца, девятиглавый див, улетел, через девять месяцев прилетит. Если в скором времени вернёшься, заходи, не бойся, в мой дворец.
   Джигит обещал госпоже выполнить её просьбу. Госпожа:
   — Я не верю твоим словам. Найдя свою матушку, от радости ты забудешь про меня. А чтобы не забыл, сделаю я так: девушку, что дверь тебе открывала, обручу с тобой, она здесь пока останется. Вспомнишь о ней и сюда заглянешь.
   Джигит согласился. Он вспомнил о брате: «У моего брата, наверное, кончились припасы, и он голодает. Поскорее выйду в дорогу» — и, взяв с собой припасы, он распрощался с невестой и отправился дальше.
   Шёл три дня, три ночи и вышел к серебряному дворцу. Заглянул в окошко — сорок девушек-рабынь разложили на столах человеческое мясо и моют его. Испугался: «Неужели и моё мясо так же положат на стол и будут мыть?»
   Но собрался с духом, подошёл к дверям и громко поздоровался.
   Вышла девушка, красивее прежней:
   — Кто ты, человек или пэри?
   — Человек. Долго в пути был, проголодался. Накорми странника.
   Девушка в ответ:
   — У меня есть госпожа. Пойду спрошу у неё.
   Пошла к своей госпоже и сообщила:
   — Пришёл некто из человеческого рода, устал с дороги, просит накормить.
   Получив согласие, впустила джигита. Госпожа расспросила обо всём. Сын падишаха рассказал, как всё случилось и кто он сам.
   Госпожа:
   — Очень хорошо, на обратном пути заходи в мой дворец. Чтобы не забыл, я сосватаю за тебя вот эту самую девушку, что дверь тебе открывала, вспомнишь о ней и приедешь.
   Три ночи ночевал джигит во дворце. Но вспомнил о брате: «Нельзя долго задерживаться» — и, простившись с невестой, отправился дальше.
   Шёл три дня, три ночи, видит — золотой дворец, а вокруг дивный сад. Сын падишаха постоял, полюбовался, потом подошёл к окошку и глянул в него: сорок девушек-рабынь разложили на столах человеческое мясо и моют его. Подошёл он к дверям и поздоровался, вышла девушка, еще краше прежних:
   — Кто ты, человек или пэри?
   Джигит не мог наглядеться на красавицу. Опомнившись, ответил, что он человек. Девушка так же спросила разрешения у госпожи и впустила путника во дворец, привела к госпоже.
   Поздоровавшись с госпожой, сев на указанное место, отведав кушаний, отпив предложенных напитков, джигит взглянул на госпожу и спросил:
   — О госпожа, из какого ты города?
   Госпожа в ответ:
   — Я жена падишаха, из такого-то города, меня украл див и привёз сюда. Прошло несколько лет, как я здесь. У меня было четыре сына. Наверное, они подросли, стали такими, как ты.
   Джигит:
   — А если бы один из них пришёл к тебе, ты узнала бы его?
   — Конечно, узнала бы, разве человек не узнает своего ребёнка?
   — Кто же я? Госпожа?
   — Не знаю.
   Джигит:
   — Я же твой сын. Я много месяцев искал тебя, и вот я здесь. Слава Аллаху, вижу твоё светлое чело, — и бросился к матери на шею.
   Пошли расспросы, слёзы радости. Рассказал сын, что отец жив, что двое братьев вернулись домой, что один брат остался на берегу моря. Когда он закончил рассказ, госпожа повела сына к одной из дверей во дворце, открыла её и впустила сына в комнату. Сын падишаха увидел посреди комнаты шар весом в пятьсот пудов. Мать велела сыну вынести этот шар. Сын тронул шар, но с места сдвинуть не мог. Тогда мать сказала:
   — Крылья у тебя еще не окрепли. Див улетел и вернётся через двенадцать месяцев. Два месяца уже прошло. Осталось десять. Он лакомится человеческим-мясом, приносит мясо домой. Див имеет яблоневый сад, озеро. Кто отведает яблок из этого сада, попьёт водицы из озера, тот станет первым батыром на свете. Ты три месяца кушай яблоки, пей воду. Я потом испытаю тебя, будешь поднимать шар. Пока ты ещё не батыр. Нельзя довериться тебе и выехать в путь.
   Послушался джигит и три месяца ел яблоки, пил озёрную воду. Мать велела ему поднять шар:
   — У дива была забава. Выносил в свободное время этот шар, кидал на вершину горы, ловил одной рукой и снова кидал.
   Слова матери обидели джигита, он с силой швырнул шар на вершину горы и хотел его поймать, но не сумел. Шар сбил его с ног и покатился к подножию горы.
   Мать сказала:
   — Сынок, крылышки твои крепче стали. Ещё пару месяцев, и наберёшь силушку.
   Джигит продолжал есть яблоки, жил в саду. Через полтора месяца мать сказала:
   — Ну-ка, сынок, ещё раз испытаем. Времени становится всё меньше.
   Джигит швырнул шар, поймал его одной рукой, снова швырнул на вершину горы. Мать сказала:
   — Теперь сила твоя сравнялась с силой дива. Если он вернётся, у тебя достаточно сил, чтобы с ним тягаться.
   После этого мать повела сына в сарай и показала ему летательную машину. Выкатили её из сарая, починили-полатали, стряхнули пыль, приготовили к полёту. Поели-попили, взяли из дворца сорок одну девушку и невесту сына падишаха и поднялись в воздух. Мать прочитала заклинание, золотые дворцы и сад превратила в золотое яйцо, которое положила в карман. Летели на машине с утра до вечера, долетели до серебряного дворца. Джигит сказал матери:
   — Матушка, остановимся здесь, поверни руль машины. Здесь у меня ещё одна невеста. Заберём её с собой.
   Мать повернула руль, спустились у серебряного дворца. Там их с нетерпением ждали. Отдохнув и поев-попив, превратили серебряный дворец в серебряное яйцо, захватили с собой сорок девушек и невесту и полетели дальше.
   Подлетели к медному дворцу. В это время вернулся див медного дворца, поэтому никто не встретил гостей. Мать сказала сыну:
   — Сынок, улетим отсюда. Видишь, никто нас не встречает. Значит, див вернулся. Если войдёшь во дворец, див может вред причинить.
   Джигит ответил:
   — Матушка, нельзя мне не зайти. Здесь моя третья невеста осталась. Столько яблок съел я, столько воды выпил. Мне ли пугаться дива, — и вошёл в медный дворец.
   Его встретили плачем и воплями жена дива и девушки-рабыни:
   — Нет у нас счастья! Див вернулся. Спит в своём подземелье. Если проснётся, и нас, и тебя убьёт.
   Джигит посмотрел на жену дива:
   — Где он спит?
   И зашёл в подземелье. Там увидел дива. Див положил девять голов на девять сторон и безмятежно спал. Джигит вынул свой алмазный меч и хотел отрубить головы диву, но удержался: «Постой, спящего всяк может убить. Разбужу его, и померяемся силами. Если погибну, то по совести»,— и сел в изголовье спящего. Див всё не просыпался.
   Вернувшись во дворец, джигит сказал жене дива:
   — Ступай, разбуди вашего дива. Хочу померяться с ним силами. Жена дива:
   — Его можно разбудить с помощью шила. Возьми это шило и воткни ему в пятку. Он почует, проснётся. Проснувшись, станет уговаривать тебя ласковыми словами, но ты не поддавайся. Он очень хитёр. Чем нежнее да ласковее он, тем ты будь жёстче. Не то обманет. Смотри, не дай себя обмануть!
   Джигит взял шило и воткнул диву в пятку, тот ничего не почуял. Воткнул в другую пятку, див проснулся, крикнул жене:
   — Эй, жена, человеческое существо у нас. Почему не встречаешь, не угощаешь?
   Джигит ему:
   — Я не голоден. Давай вставай, выйдем, померяемся силами.
   Разгневался див, услышав дерзкие слова, вскочил с лежанки.
   Вышли на площадку, стали биться. Яростно бились, так что ровное место в кочки превратилось. Наконец, джигит изловчился, поднял дива в воздух и бросил оземь, да так сильно, что див по колено в землю ушёл. Див вскочил, бросил юношу оземь, тот по пояс в землю ушёл. Джигит разгорячился.
   — Нет, у нас не так бросают, а вот так, — и бросил дива оземь, тот по пояс в землю ушёл.
   Див стал просить:
   — О джигит, долго мы боролись, друг дружке не уступаем. Я проголодался, схожу поем.
   Джигит в ответ:
   — Бессовестный, не стыдно ли тебе одному кушать? Я тоже устал. И меня пригласи.
   Див согласился, пригласил джигита в дом.
   В комнате дива стояли два стола. Один стол был для хозяина, за другим усаживались гости. Див велел жене принести кушанья и воды. А вода была разная: одна вода силу прибавляла, другая — силу отнимала. Жена дива, смекнув в чём дело, подала диву воду, которая силу отнимает, а джигиту — воду, которая силу прибавляет. Див выпил и догадался:
   — Вы решили меня погубить!
   Хотел было расправиться с нею, да побоялся джигита.
   Снова вышли противники в степь, снова стали биться. Джигит поднял дива и бросил оземь, так что див по шею погрузился в землю. Выхватил джигит свой алмазный меч, срубил все девять голов дива. Потом вернулся во дворец. Жена дива и девушки стали благодарить:
   — Наконец довелось увидеть счастливый день.
   — Теперь собирайтесь с нами в путь, — сказал джигит.
   — Постой, здесь ещё наши соплеменники находятся, вызволи их, — упросила жена дива и дала ключи.
   Открыли одну дверь, видят: в комнате много стариков. Старцы знали привычку дива, подумали: «Схватит сейчас самого жирного из нас и сожрёт», — и стали прятаться друг за друга. Увидев переполох, джигит успокоил:
   — Эй, старцы, не бойтесь меня. Я, как и вы, человек. Я освобождаю вас из-под власти дива. Выходите!
   Потом открыли другую дверь, в комнате было много старух. Они тоже перепугались, друг на дружку показывают: «Вот эта жирнее, вот эта жирнее». Джигит им:
   — Не бойтесь, выходите, я вас освобождаю.
   Жена дива сказала:
   — У дива есть мельница, на ней он перемалывал людей, потом съедал их. Снесите тело дива на мельницу. Пусть получит сам своё наказание...
   После трапезы джигит взял ружьё и пошёл охотиться в ближний лес. Никто не знал, куда он ушёл. А его мать сказала:
   — Долго мы здесь задержались, — и заторопила остальных.
   Все сели в летающую машину и полетели. Во дворце никого не осталось. Через два дня полета огляделись: нет с ними джигита на воздушном корабле. Вернулись бы, да боятся: вдруг кто-нибудь из родичей дива встретит их и погубит. Поэтому, пролетев ещё немного, опустились около большого города, развернули серебряный и золотой дворцы и стали ждать.
   А тем временем джигит бродил по лесу, настрелял дичи, набрал в карманы и тюбетейку (Тюбетейка – маленькая, с узором шапочка, облегающая темя.) ягод, чтоб угостить женщин и вернулся в медный дворец. А во дворце никого нет. Стал ходить по комнатам и набрёл на маленькую комнату. Посередине стоял столик, на нём лежал прут длиной в вершок. Джигит взял в руки прут и замахнулся им. Вдруг перед ним вырос ифрит.
   — Что прикажете? — спросил ифрит.
   Джигит догадался о волшебном свойстве прута и сказал:
   — Моя матушка и остальные покинули это место. Я остался один. За какое время доставишь меня к ним?
   Ифрит ответил:
   — За три дня доставлю.
   Срок показался джигиту долгим. Снова взмахнул прутом. Появился второй ифрит и спросил:
   — Что прикажете?
   — За какое время доставишь меня к моим спутникам? — спросил у него джигит.
   Ифрит ответил:
   — Задень.
   Джигит снова взмахнул прутом. Появился третий ифрит и сказал:
   — За два часа.
   Обрадовавшись, джигит сел на этого ифрита, и ифрит домчал его до места.
   — Не годится прямо заходить во дворец, — сказал джигит. — Они славную шутку сыграли со мной. Я тоже подшучу. Ты доставь меня на окраину города.
   Ифрит выполнил волю повелителя и скрылся. Джигит вошёл пешком в город. По дороге догнал одного старца. Полюбопытствовал: «Куда старец пойдёт?»
   Старец зашёл в один дом. Джигит за ним. Старец выпил из бутылки какой-то напиток и вышел. Джигит последовал за ним. Старик огляделся, взял оставшиеся деньги и снова зашёл, выпил. Потом зашли в другой дом. Оказалось, старец тот — сапожник.
   — Дедушка, я вижу, ты славный сапожник, — говорит ему джигит. — Отныне ты не будешь надрываться. У меня к тебе дело. Исполнишь, дам тебе тысячу рублей денег.
   — Попробую, что в моих силах, — обещал старец.
   — Вот что, на окраине города увидишь два дворца. Там находится девушка, в которую я влюблён. Будь сватом к ней.
   Выполняя поручение джигита, старец пошёл на окраину города и направился к дворцу. Девушка стояла у входа. Ночью приснился ей сон, будто кто-то к ней придёт. Увидя старца, она пошла к нему навстречу, привела во дворец. Старец подумал: «Это та самая девушка, о которой говорил юноша».
   — О дочь моя! У меня гостит джигит. Увидев тебя, он воспылал любовью и послал меня к вам сватом. Что скажете?
   Девушка старцу:
   — Ладно. Только калым (Калым – выкуп, выплачиваемый женихом родителям невесты.) будет большим. Не по силам обыкновенному смертному. Выполнит — я согласна. Калым таков: шёлковое платье. Чтобы оно без единого шва и мне впору было; чтобы через перстень протянуть можно было и в ладошке уместить. А ещё — кавуши (Кавуши – галоши, в большинстве случаев из толстой грубой кожи на твердой подошве, которые надеваются поверх мягких ичигов при выходе из дома.). Чтобы без единого гвоздика и чтобы были мне по ноге.
   А про себя подумала: «Если выполнит условие, значит, это он, мой муж».
   Старец ответил:
   — Очень хорошо.
   И, вернувшись, доложил джигиту.
   — Ладно, постой тут, я принесу тебе.
   Вышел джигит в степь подальше, чтоб даже собачьего лая не было слышно, взмахнул волшебным прутом. Перед ним возник ифрит.
   — О повелитель, что прикажешь?
   За какое время раздобудешь такое-то платье и такие-то кавуши? — спрашивает джигит.
   — За три часа добуду и принесу, — отвечает ифрит.
   Срок показался долгим, и джигит снова взмахнул прутом. Появился второй ифрит, сказал:
   — Добуду за час.
   И это показалось долгим. И джигит вызвал третьего ифрита.
   — Через полчаса положу требуемое перед тобой, — ответил тот.
   — Я здесь подожду
   Ифрит сходил в золотой дворец, взял мерку с девушки, принёс платье и кавуши. И они очень понравились джигиту, принёс их домой и передал старцу. Старец отнёс во дворец, отдал платье и кавуши девушке. Пришлись в пору. Девушка подумала: «Такое может выполнить только человек, побывавший в государстве дивов», — и велела старцу привести к ней вечером жениха.
   Настал вечер. Джигит со старцем явились во дворец. Их радостно встретили рабыни, мать джигита. Старцу дали обещанные деньги, свернули серебряный и золотой дворцы в яйца, сели на небесный корабль.
   Мать приказала:
   — Пусть сын мой сядет первым.
   И, посадив джигита впереди, все тронулись в путь. Через несколько дней подлетели к тому месту, где находился старший брат юноши. Его посадили на корабль и полетели к своему городу. На пути спустились в лес, в котором жил Белый волк, на красивую полянку. Белый волк тут как тут. Превратился в красивого молодца, поздоровался со всеми. При виде красавца глаза у девушек запылали пожаром. Сын падишаха, узнав Белого волка, познакомил его со своими друзьями, угостил на славу и потом обратился к нему:
   — Друг мой, Белый волк, моё слово к тебе таково: вот эти три — мои жёны, а эти три — для моих старших братьев. Выбери себе из оставшихся.
   Волк выбрал ту, которая ему приглянулась. Девушка обрадовалась: «Прекрасный мне достался молодец».
   Простившись с Белым волком и его молодой женой, все остальные полетели дальше.
   Через несколько дней показался город. Хозяйка серебряного дворца, бывшая жена двенадцатиглавого дива, сказала:
   — Это мой родной город, в нём останусь, — и, поблагодарив джигита, осталась.
   Подлетели к другому городу. Бывшая жена девятиглавого дива сказала:
   — Это мой родной город, — и, спросив согласия, поблагодарив, осталась.
   Джигит таким образом оставил в этом городе всех освобождённых им людей, кроме своей наречённой и девушек, выбранных для братьев.
   Скоро показался родной город. Приземлились. До города оставалось пять вёрст, но был вечер, и решили переночевать. Мать юноши вынула яйцо, и из него возникли дворцы и сады. Когда сыновья со своими жёнами улеглись спать, мать вышла из дворца, сняла с пальца кольцо, взятое у дива, свистнула. Можно сосчитать пылинки на земле, но невозможно счесть ифритов, которые столпились перед ней.
   — Что прикажете, госпожа?
   Женщина сказала им:
   — До того, как наступит рассвет, перекиньте золотой мост от дворца к городу. Пусть по обе стороны моста протекают две реки, текущая одна в ту, одна в эту сторону, на реках пусть плавают невиданные, диковинные утки, гуси и оглашают окрестность приятными голосами. Пусть по берегам растут яблони, а яблоки, наливаясь, зрея, пусть падают в воду, и птицы их подбирают. На мосту должна стоять тройка коней, чтобы колёса у телеги были из золота, а кучером посадите страшилище — ифрита, чернее чугуна. Сделайте до утра, как велела, — и, сказав это, легла спать.
   Не прошло и нескольких часов, как прибывшие ифриты постучались в дверь её опочивальни. Вышла она из дворца и увидела, что всё исполнено по её желанию. Отослала она ифритов. Вскоре и рассвело.
   Когда рассвело, падишах поднялся с ложа, вышел из дворца и увидел мост, протянувшийся до самого порога.
   — Ах, беда, вода поднялась до порога! — закричал он и велел визирям узнать, что случилось.
   Визири вышли поглядеть на зрелище и успокоили падишаха:
   — О светлейший, это не вода. В скором времени жди вестей. Видать, жена твоя или дети вернулись.
   Падишах на радостях облачился в праздничные наряды, сел на трон и стал ждать. Жена через ифрита переслала ему письмо, в котором было написано: «Ваша светлость, уважаемый государь, к тебе моя просьба: слава Аллаху, мы живы-здоровы, вернулись. В десять часов ждите на этом мосту с родичами, муллами-муэдзинами. Ифрит отвезёт вас.
   Созвал падишах родичей, мулл-муэдзинов. Скоро подъехал ифрит и посадил всех в роскошную карету, запряжённую тройкой коней, вмиг примчал ко дворцу. Гостей встретили сыновья, невестки падишаха, оказали подобающие почести, угостили на славу. Затем многие гости уехали, остался падишах с муллами-муэдзинами и с сыновьями. Младший сын падишаха поведал отцу, что привёз матушку в целости-сохранности, и попросил, чтобы отец снова обвенчался с ней. Падишах согласился. Устроили игры, справили свадьбу, закололи не родившуюся кобылицу, а кости её падишах и его жена, сказывают, по сей день гложут.
   Падишах привёз жену в свой дом, и зажили они счастливо. Сыграли свадьбу и сыновья. Тридцать дней были игры, сорок дней гуляли на свадьбе. Младший сын падишаха остался жить в золотом дворце с тремя жёнами. Бывшие жёны дивов написали ему письма, приглашали к себе в гости. Побывал он в гостях. Встретили с почётом, щедро одарили и проводили. А джигит, вернувшись, зажил в своём дворце в своё удовольствие и поныне, говорят, живёт.