Норвежская народная сказка

ПЕР, ПОЛ И ЭСПЕН АСКЕЛАДД

   Жил на свете старик, и было у него три сына: Пер, Пол и Эспен Аскеладд. А кроме сыновей ничего за душой не имел, так он был беден. Оттого и поговаривал частенько, что, мол, хорошо бы сыновьям отправиться белый свет посмотреть — а там, глядишь, и на хлеб себе заработают. Не помирать же дома голодной смертью!
   Недалеко от его дома стоял королевский дворец, и прямо перед окнами короля рос большой-пребольшой дуб. Он был такой огромный, что заслонял от света весь дворец. Король обещал много-много денег тому, кто срубит дуб. Но никто не мог с этим справиться. Стоило отрубить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых,
   А ещё хотелось королю иметь колодец, вода в котором не иссякала бы круглый год. У всех его соседей были колодцы, а у него не было, и король считал это величайшим позором. Того, кто сможет вырыть такой колодец, он обещал щедро вознаградить. Но и эта задача оказалась непосильной, ведь королевский дворец стоял на высокой-превысокой горе. Стоило раз копнуть, как тут же натыкались на твёрдый камень. Но что король задумал, так тому и быть. И велел он глашатаям объявить по всей стране, что тот, кто срубит огромный дуб и выкопает колодец, который не пересыхал бы круглый год, получит в жёны принцессу и полкоролевства в придачу.
   Желающих было много, что и говорить. Уж они рубили-рубили, копали-копали, а ничегошеньки сделать не могли. С каждым ударом топора дуб становился всё толще, да и гора, сколько ни копай, мягче не становилась.
   Настал день, когда трём братьям тоже захотелось попытать счастья. Отец обрадовался. Даже если им и не удастся добыть принцессу и полкоролевства, думал он, может статься, они найдут работу у хорошего человека, и всё устроится как нельзя лучше. Когда братья сказали отцу, что собираются во дворец, он тут же согласился, и Пер, Пол и Эспен Аскеладд отправились в путь.
   Шли они, шли и пришли к склону горы, поросшей лесом. Слышат: с вершины доносится стук, будто кто-то дерево рубит.
   — Вот странно, и кто это там вздумал лес рубить? — говорит Эспен Аскеладд.
   — Вот чудак! Чему ж тут удивляться? — отвечают Пер и Пол. — Дровосек на то и дровосек, чтобы лес рубить.
   — А все ж охота мне посмотреть, кто это, — с этими словами Эспен Аскеладд свернул с дороги и пошёл вверх по склону.
   — Сходи-сходи. Такому младенцу, как ты, невредно будет и ходить поучиться, — закричали ему вслед братья, а он и в ус не дует, знай себе вверх лезет.
   Взобрался он на гору и пошёл к тому месту, откуда доносился стук. Видит: топор сам, один-одинёшенек рубит ель.



   — День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь лес рубит!
   — Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, — отвечает топор.
   — Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял топор с топорища и сунул в котомку.
   Потом вернулся назад, к братьям, а те давай над ним потешаться:
   — Ну и что ж за диковину ты там увидел?
   — Да всего-навсего топор, — ответил Эспен. Пошли они дальше. Шли-шли и видят отвесную скалу.
   Слышат: сверху доносится стук, будто кто-то скалу долбит.
   — Вот странно, и кто это там вздумал так стучать? — говорит Эспен Аскеладд.
   — Да ты, видать, от большого ума всему удивляешься! — отвечают Пер и Пол. — Ты что, никогда не слышал, как стучит по дереву дятел?
   — А все ж охота мне посмотреть, кто это, — сказал Эспен.
   И как братья над ним ни насмехались, он знай себе вверх карабкается. Взобрался Эспен на уступ и видит: кирка сама, одна-одинёшенька, долбит скалу.
   — День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь так стучит!
   — Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, — отвечает кирка.
   — Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял кирку с рукояти, сунул в котомку и спустился к братьям.
   — Ну и какое диво дивное ты там увидал? — спросили Пер и Пол.
   — Да ничего особенного, всего-навсего кирку.
   И снова тронулись братья в путь. Шли они, шли и пришли к ручью. И им сил нет как пить захотелось, путь-то они прошли немалый. Только собрались утолить жажду, Эспен Аскеладд и говорит:
   — Вот странно, и откуда это вода в ручье взялась?
   — Странно, что ты ещё умом не рехнулся, так всему удивляться! Откуда ручей течёт?! Да ты что, никогда не видал, как из земли ключ бьёт?
   — Видать-то видал, а все ж охота мне посмотреть, — ответил Эспен и отправился вверх по течению. Сколько братья ни кричали ему вслед, он с пути не свернул.
   Шёл он, шёл, а ручей становился всё меньше и меньше, пока Эспен не увидал грецкий орех, из которого тоненькой струйкой сочилась вода.
   — День добрый! — поздоровался Эспен Аскеладд. — Вот откуда в ручье вода берётся! Так и лежишь здесь один-одинёшенек?
   — Да уж, давненько я здесь лежу, всё тебя поджидаю, — отвечал орех.
   — Ну, вот и я, — сказал Эспен, взял кусочек мха и заткнул им дырку, чтобы вода не вытекала. Потом положил орех в котомку и пошёл обратно.
   — Ну что, увидал, откуда ручей течёт? Должно быть, редкостное чудо! — дразнили его Пер и Пол. I
   — Да нет, обычная дыра, — ответил Эспен Аскеладд. Братья снова принялись смеяться над ним, а он и ухом не ведёт.
   — А мне, — говорит, — всё равно охота было взглянуть.
   Прошли они ещё немного и пришли ко дворцу. К тому времени все в королевстве уже знали, что можно получить в жёны принцессу и полкоролевства в придачу, если срубить высокий дуб и вырыть королю колодец.
   Многие уже попытали счастья, и дуб стал вдвое толще, чем прежде, — ведь, как вы помните, стоило отрубить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых. Королю это надоело, и он решил наказывать тех, кто не смог срубить дуб. Он приказал отстригать им уши и ссылать на пустынный остров. Но старших братьев напугать было нелегко: уж дуб-то срубить у них сил хватит, думали они.



   Пер, как самый старший, вызвался идти первым. Однако с ним случилось то же, что и с остальными: только он отрубил одну щепку, как на её месте выросли две новые. Королевские слуги тут же схватили его, отстригли уши и отвезли на остров.
   Потом пришел черед Пола. Но и с ним приключилась та же история: ударил он пару раз топором, и дуб стал расти на глазах. И его схватили и отправили на остров, а уши остригли ещё короче, потому как мог бы и остеречься, глядя на брата.
   Наконец и Эспен Аскеладд захотел попытать счастья.
   — Уж если тебе во что бы то ни стало охота выглядеть, как клеймёная овца, Эспен, можешь не утруждаться — мы отстрижём тебе уши прямо сейчас! — воскликнул король. Он был зол на Эспена из-за братьев.
   — А мне все ж охота сначала попробовать, — сказал Эспен, и королю ничего не оставалось делать, как разрешить.
   Эспен Аскеладд достал из котомки топор и насадил его на топорище.
   — Руби сам! — приказал Эспен топору, и топор принялся рубить — только щепки полетели. Не успели все и глазом моргнуть, как дуб лежал на земле.
   Тут Эспен достал кирку и насадил её на рукоять.
   — Копай сама! — велел Эспен. И кирка принялась долбить и копать, да так, что камни и земля полетели во все стороны, и уж можете мне поверить, колодец получился что надо — просторный и глубокий.
   Тогда Эспен вынул из котомки орех, потихоньку положил его на дно колодца и вынул из ореха мох.
   — Теки! — шепнул Эспен.
   Вода полилась ручьём, и скоро колодец был полон до краёв.
   Так Эспен срубил дуб, заслонявший от света окна дворца, и выкопал колодец, вода в котором не иссякала круглый год. За это он получил принцессу и полкоролевства, как король и обещал. И по правде сказать, не так уж и плохо, что Пер и Пол лишились своих ушей, а то пришлось бы им до скончания века слушать, как народ говорил, что, мол, не так уж и глуп этот Эспен Аскеладд, даром что всё удивлялся да нос повсюду совал.