Бурятская народная сказка

СИРОТА БОРО

    
   1 Жил в родных местах сирота Боро - Уншэн Боро-парень со своей женой. Было у них семь черных овец, две сивые лошади да рыжая собака в три сажени. От семерых овец семь лет не было ягнят. [Уншэн Боро] пас своих овец и посматривал, не будет ли от них ягнят.
   Прошло семь лет, и большая их овца принесла двух ягнят. Положил [Уншэн Боро] ягнят в короб повесил на дерево и пошел домой.
   - Овца наша ягнят принесла, - говорит жене Уншэн Боро.
   - А почему же ягнят не принес? - спрашивает жена.
 
   2 Пошел за ягнятами - две вороны опередили его, выклевали у них по одному глазу. Оседлал он хорошего сивого коня и погнался за воронами. Догнал их, вынул у них по одному глазу и поехал обратно. Полетели две вороны к Эсэгэ Малану жаловаться "Уншэн Боро-парень вынул у нас по одному глазу", - жалуются они.
   Эсэгэ Малан отправил семь небесных волков и сказал: "Съешьте хорошего сивого коня Уншэн Боро-парня".
   Трехсаженная рыжая собака Уншэн Боро-парня завыла. Тогда Уншэн Боро открыл сундук, достал хадак саженный и с этим хадаком обращается к своей собаке, спрашивает:
 
   3 - Рыжая моя собака в три сажени, за три года вперед предвидящая приближение злого врага, почему залаяла?
   - Семь волков придут, чтобы съесть твоего хорошего сивого коня, - отвечает его рыжая собака.
   - А как же мне спасти хорошего сивого коня? - спрашивает он у собаки.
   - Хорошего сивого коня отведи на открытую, чистую поляну, [пусть пасется], на привязи. А плохонького сивого коня накрой [попоной], дай [ему] сена и привяжи во дворе.
   Так и привязал. Ночью явились семь волков: "Вот его хороший сивый конь", - решили они и съели плохонького сивого коня.
 
   4 На следующее утро Уншэн Боро оседлал хорошего сивого коня и помчался за волками Догнал их, со всех семерых содрал шкуру. Пошли волки к Эсэгэ Малан-тэнгрию жаловаться, волоча содранные шкуры.
   Эсэгэ Малан-тэнгрий отправил тогда девять шолмосов: "Убейте Уншэн Боро-парня", - сказал он им.
   Опять трехсаженная рыжая собака стала лаять да выть. Уншэн Боро открывает сундук, вытаскивает оттуда саженный хадак и с этим хадаком обращается к своей собаке, спрашивая:
 
   5 - Рыжая моя собака, за три года вперед предвидящая злого врага, почему залаяла?
   - Девять шолмосов собираются тебя убить.
   - А как же мне спастись? - спрашивает Уншэн Боро.
   - В котле огромном, как Хангай, кипяти конский помет. С наступлением вечерних сумерек придут [шолмосы]. Когда я буду лаять и смотреть в сторону, ты приготовишься. Как я с лаем повернусь к дому, так и станешь обливать этим кипятком с пометом все углы и стены, приговаривая: "Да очистится мой дом, ум махум !"
 
   6 Завечерело, рыжая его собака лает и в сторону смотрит, а Уншэн Боро-парень приготовился. Как только повернулась [она] с лаем к дому, Уншэн Боро стал все углы и стены обливать кипятком с пометом, приговаривая: "Да очистится мой дом, ум махум!" Девяти шолмосам, заглядывающим в щели, ошпарил глаза кипятком. Опять они пожаловались Эсэгэ Малан-тэнгрию. Эсэгэ Малан-тэнгрий отправил тэнгриев Гунан и Дунэн и сказал "Сразите громом Уншэн Боро-парня".
 
   7 Опять залаяла, завыла его трехсаженная рыжая собака Тогда Уншэн Боро открыл сундук, достал саженный хадак и с этим хадаком обращается к рыжей своей собаке:
   - За три года вперед предвидящая злого врага моя трехсаженная рыжая собака, почему залаяла?
   - Эсэгэ Малан-тэнгрий отправляет тэнгриев Гунан и Дунэн, чтоб громом тебя сразили, - говорит его рыжая собака.
   - А как же мне спасти свою жизнь? - спрашивает Уншэн Боро.
 
   8 - Из трех холмиков, на которых пасутся твои овцы, стань на правом. Надвинутся тучи с правой стороны, и "трах-тах" загремит гром, тогда прыгни на средний холмик. Над средним бугорком "трах-тах" раздастся - прыгнешь на левый холмик. Над левым бугром "трах-тах" прогремит, снова прыгни на средний. Когда рассеются тучи и появится сияние, ты прицелишься-прицелишься и выстрелишь туда, где сияет.
   По совету рыжей собаки, Уншэн Боро стал на правый бугорок. С правой стороны надвинулись тучи, "трах-тах" загрохотало над ним вверху. Тогда Уншэн Боро-парень прыгнул на средний бугорок. Когда над средним бугорком раздалось "трах-тах" - прыгнул на левый бугорок. Когда над левым бугорком прогремело "трах-тах", он снова перескочил на средний бугорок. Когда стоял на среднем бугорке, что-то сверкнуло, он выстрелил - и прострелил хвост золотому дракону. Гунан и Дунэн тэнгрии отправились с жалобой к Эсэгэ Малану.
 
   9 Эсэгэ Малан потребовал к себе самого Уншэн Боро-парня. Поехал к нему Уншэн Боро, оседлав своего хорошего сивого коня.
   - Уншэн Боро-хубун, зачем ты выковырял воронам глаза?
   - У меня было семь овец. Семь лет не было от них ягнят. Через семь лет большая овца принесла двух белолобых ягнят - барашков. Обрадовался я, положил их в короб, повесил на дерево и побежал домой к жене "Почему ты не принес ягнят?" - спросила жена.
   Пошел я обратно [за ними], две вороны успели по одному глазу у них выклевать. Я хотел одного ягненка принести в жертву [хозяину] огня, а другого - тэнгриям. Одноглазые ягнята никуда не годятся - ни огню, ни тэнгриям их не преподнесешь.
 
   10 - Прав Уншэн Боро-парень, - сказал Эсэгэ Малан. - Зачем ты содрал шкуру с семерых волков?
   - Я думал, что семь волков съедят моего хорошего сивого коня, и оставил его на открытой, чистой поляне. А плохонький сивый конь останется у меня, - решил я и привязал его во дворе. А съели-то волки плохонького сивого коня, хорошего не тронули. Со злости и содрал я с них шкуру.
   - Прав Уншэн Боро-парень. Зачем ты ошпарил девяти шолмосам глаза?
   - Девять шолмосов - это девять, а я один. Почему же они сразу не зашли и не убили меня, а подпирали стенки? От злости я и ошпарил им глаза.
 
   11 - Прав Уншэн Боро-хубун. Зачем же ты прострелил хвост золотому дракону Гунан и Дунэн тэнгриев?
   - Сразили бы сразу меня, коль хотели, зачем же разнесли мои холмики? Хотел им показать, как надо стрелять и прострелил хвост золотого дракона.
   - Прав Уншэн Боро-хубун, - сказал Эсэгэ Малан. - Пусть семь твоих овец размножатся до семи тысяч, из двух твоих скакунов выйдут две тысячи. Пусть все это станет в народе улигером-сказанием, - благословил Эсэгэ Малан-тэнгрий и отпустил Уншэн Боро-парня домой. Так рассказывают [в народе].