Русские сказки Забайкалья, былички и бывальщина

Вот еще чудище слыхала.

Ночью девки кружали перед утесом. Стали замечать, что на этой лужайке поют, музыки играют. Храбрецы нашлись, пошли. Пошли поглядели, посидели. Услышали: идут, поют, музыки играют. Убежали, напутались! Не стали дожидать. А один вызвался - дескать, я пойду, я высижу. Стали примечать: действительно высидел. Вот пришли откуда-то из утесу, поют, музыки... Столы наставили, угощение наставили, музыка играет. Он на них глядел, глядел, все же не испужался, не убежал. Говорит:
- Вот эта девушка красива, я бы на ней женился. Пришел домой, и она пришла. К нему ложится. Вот куда бы он ни лег, она все приходит, ложится. Он стал сохнуть. Ему стало страшно: почто она ходит-то?! Родители говорить стали:
- Что ты такой? Что-то худаешь, что-то не ешь.
Он потом сознался. Они люди старые были. Крестик приготовили, говорят:
- Она к тебе придет ляжет, ты накинь на нее крестик. - Он так и сделал. Она пришла, он набросил крестик. Она обмертвела, не ушла, осталась тут. Рано утром встали; действительно, лежит. Что делать? Стали разговаривать. У ней нашлись родители, отец-купец. Пришли:
- Действительно, наша дочь.
Стали её отмаливать, ожила. Говорили, что она у них заклята была. Так, сказка...

Жених-мертвец

Одна девушка любила одного парня. Хорошо любила. Он умер, она об нем страдала. Вот она все думала и думала об ем, все сидела на лавочке, все думала, мечтала, ждала. Месяц ярко светит на небе, подъезжают к ней на карете и говорят:
- Садись, моя, поедем.
Села она в кошевку. Месяц светит, мертвец едет:
- Ты, невеста моя, не боишься меня? Она отвечает:
- Нет.
Едут дальше, а он опять спрашивает:
- Ты, невеста моя, не боишься меня?
- Нет, - отвечает невеста.
Заезжают по проулку на кладбище к могиле. Вдруг - ничего не стало, вздрогнула и тут же умерла.
Значит... везде искать стали. Приходят на кладбище, а она у могилки мертвая лежит. На святки это было, месяц светил, карета подъехала, и показалось ей, что это её сухарник.

Дружили парень с девкой.

У нее родители были богаты, а у него бедны. Девкины родители не соглашались, чтобы они сошлись.
Вот парень с девкой и договорились, что она за него убёгом пойдет.
Девка ишо днем узелок собрала и вынесла на улицу, в поленнице спрятала. Вот сидит, дожидатся ночи.
Пришла ночь. Эта девка слышит: кони остановились и захрапели. Она шубенку накинула, вышла тихонько на улицу, узелок взяла, за ворота выскочила. Там её в сани посадил парень - а все темно, - и только копоть полетела! Вот кони бегут! Темно, снег пошел. Парень на нее доху накинул, а сам спрашиват:
- Месяц светит, покойник едет! Ты его не боишься?
Она отвечат:
- Я с тобой ничего не боюсь. Дельше едут. Он опеть спрашиват:
- Месяц светит, покойник едет! Ты его не боишься?
-Я с тобой ничего не боюсь. - А самой так жутко вроде стало. У нее в узелке библия была. Она узелок растянула, библию вытащила и за пазуху спрятала. Едут дальше. Он снова:
- Месяц светит, покойник едет! Ты его не боишься?
- Я с тобой ничего не боюсь.
Тут кони остановились, и она увидела, что приехали на кладбище. И поняла, что это не жених, а мертвец из могилы её увез.
Вот он подошел к пустой могиле и стал показывать, как в неё входить надо. А девка не растерялась. Быстро сдернула шубенку, разорвала библию, засунула половинки в рукава и накрыла шубой могилу. Сама побежала. Там часовня была, она заскочила в нее и перекрестила дверь за собой. Досветла дождалась. Потом ушла домой. Родителям все рассказала, они тогда согласились выдать её за бедного парня. Он же ночью приезжал, а она уже с мертвецом-то уехала.

Девка с парнем дружила.

А его богатые убили, сказали, что на фронт уехал.
Он к ней в двенадцать часов пришел:
- Ну, Зина, собирайся, поехали. Она спрашивает:
- А где у тебя конь-то? Идут на луну-то, а он говорит:
- У тебя тень, а у меня нет.
Она поняла, что это неживой человек. Она его спрашивает:
- Далеко еще идти-то?
Пришли они на кладбище, он её подводит к могиле и говорит:
- Проходи,
Зина его первого пропустила. А сама начала ему по вещичке отдавать. Когда вещи-то все отдала, начала по бусинке отдавать, а сама-то все рассвета ожидает. Ночь уже спустила, петухи-то запели, и земля сомкнулась. Она давай кричать. Мужики мимо шли, подошли и выкопать не могли. Попа позвали, выкопали. А она и умерла, осталась со своим женихом.

У нас вот случай был.

У одной муж умер. Думала, переживала, боялась, что придет, - он и пришел. Никогда не надо бояться. А он приходил к ней каждую ночь и жил с ней как муж. Конфеты приносил. Она их ест ночью, а останутся - под подушку положит. Утром смотрит: а там вместо конфет орешки бараньи лежат. Рассказала все свекрови, а та и посоветовала:
- А ты сядь на порог, чеши волосы, а семя ешь. Только ногу не поставь в раствор - оторвет.
Так и сделала. Сидит, чешет. А он пришел и спрашивает:
- Что делаешь?
- Вшей грызу, - отвечает.
Он как хлопнет дверью и больше не приходил.
Всегда нужно слушать советы старых людей, ведь, чай, пожили годков-то и опыту у них поболе. Может, верой своей свекровь её убедила. Кто знат? Всяко быват.

Покойница на колокольне

Я с одной девушкой гулял. И вот девушка эта, невеста моя, померла. Я её очень любил и крепко жалел.
И вот собрались возле колокольни, вся молодежь бегат. Я и говорю:
- Э-эх, была бы там сейчас моя Маруся, я бы сейчас залез на колокольню.
А ребята привязались:
- А тебе не залезти на колокольню!
Время уже было одиннадцать - двенадцатый час. Я говорю:
- Но, да пустяки. Залезу! Залезу и позвоню.
Только туды залез на колокольню, гляжу: моя Маруся там сидит! Вот так, скорнувшись... Я её:
- Маруся! Она мне голоса не отвечат.
- Маруся!
Голоса не отвечат. Я с её платок сдяргиваю - и в карман, В колокол позвонил и спускаюсь, Ребятам говорю:
- Вот, она там счас была, платочек снял с нее.
Смотрят: верно, в еёном платке, в котором похоронили -этот платок. Действительно, правда.
Значит, домой пришел. Вечером она приходит и говорит:
- Отдай мне платок! Я, значит, ей выношу, кладу на крыльцо, говорю!
- Возьмите.
- Нет, как сумел снять, так сумей и повязать.
А на второй вечер она опять приходит.
- Коля, отдай мне платок.
Я опять вынес ей - она опять не берет.
И вот привели потом попа, поп ходил кадил тут, причастили меня - все это сделали.., поговел я. Но, решили: что же, делать нечего, придется идти повязывать. И только стал повязывать-то платок - она меня как схватит! Схватила крепко и зажала...
Потом не могли никак разжать: ни топором не разрубить, ни пилой не распилить. Так я тут и помер. Вместе меня с ней и похоронили... Ха-ха...

Клад

Это в старые годы было. Даже моей маме её мать рассказывала. Вот как.
Ходил бык. Ниоткуда просто возьмется и по избе ходит. И кто-то научил:
- Вы наотмашь ударьте его. Это клад у вас ходит. Стали ждать. Вот вышел бык. Хозяин-то вот эдак как махнул, - посыпалось золото!
Хозяин вробил: быка нету, а посыпалось золото! Он собрал это золото. Потом сосед-то и говорит:
- Это тебе Господь клад дал. Это твое счастье. А если бы ты на себя ударил, он мог бы задавить, этот бык.

Раз тоже кладь положили.

Сделали маленький ящичек и где-то под матку в доме затолкнули... Вот, теперь, эта старуха умерла, сын вырос, женился.
И как уедет сын, молодуха останется, спит спокойно - вдруг орет кто-то:
- Отойди - упаду! Отойди - упаду!
Она спичку чиркнула, подошла: весится гробик. Когда муж приехал, она рассказала:
- Вот так и так, третью уж ночь гроб выпадает. Страшно им стало - перекочевали в другую избу. Тут соседи собрались, с уружьями ночи караулили, но ничего не вышло. Как-то осенью зашел к ним мужчина:
- Пустите переночевать - весь перемок. Они и говорят:
- Вон иди, у нас изба на острове, там и ночуешь. А у нас тут ребятишек полно. А там ложись на печку.
...Он на печку лег. Вот подошла полночь. Кто-то и заревел:
- Отойди - упаду!
А он не сробел да и говорит:
- Падай!
Вот вдругорядь взревел:
- Отойди - упаду!
Он говорит:
- Падай!
Ну, упало - это гробик. Он утра дождался. Посмотрел: ага, самородки золота! Он это золото забрал, гробик с двумя-тремя самородочками принес хозяину.
- Вот какая чуда-то была. Это была кладь положена на вас, а вы боялись. Вот - получи. Если желашь - меня уважь, а не желашь - я и так уйду. - Ну, он ему еще одну самородку дал. Этот поблагодарил и ушел. Полный карман самородков унес. Вот какая кладь была.

Рассказывают, что в селе у нас это было.

В одном доме, когда уходили родители, девочка маленькая оставалась. И из подполья к ней девочка приходила. Играла с ней, играла и все просила ударить её, как-то дочка говорит матери:
- Мама, уходи скорей, ко мне девочка придет, и мы играть будем.
- Какая девочка? - спросила мать.
Ну, она ей и рассказала. Мать сразу догадалась, что это клад, и говорит дочери:
- Когда девочка придет, поиграет и попросит ударить её, так и сделай.
- Мне её жалко, - говорит дочь, - она маленькая.
- А ты её потихоньку ударь. Если она рассыпется, ты не охай, а молча сложи в мешочек, который я тебе дам. А потом меня позовешь.
Когда мать с отцом ушли и дочка осталась в доме одна, к ней снова пришла девочка и начала с ней играть. И опять стала просить ударить её. Девочка стукнула её, и она рассыпалась. Она сложила все это в мешочек, как просила мать, и пошла звать её.
Но когда пришли, в мешке были угли, а девочка говорит, что было золото.

Значит, раньше все клали клади.

На ребятишек клали. Деньги. Одна бабушка и положила деньги на внучку: вот вырастет внучка, пусть её будут деньги. И никто не знал. Старуха умерла.
Дочка выросла до трех лет. Мать вернется с поля - дочка к ней:
- Мама, ты мне оставила молочко, а его у меня пестренька кошечка вылакала!
А мать замыкала её в доме, и никаких кошечек нету. Вот ладно... Женщина стала бояться, начала подспрашивать старух: де, вот так, у меня девчонка обижается, что кошечка какая-то ходит и ест у нее молочко. А я, мол, с подворья окошечки все замкнула - не должна бы кошка быть. А одна старуха знатка была и говорит:
- Девка, ты купи ленточку - метра три - и накажи дочке: как прибежит кошка да станет молоко лакать, пусть она ей покрепче завяжет ленточку на шею.
Вот она так и сделала, наказала:
- Если появится кошечка, будет молочко лакать, ты ей ленточку на шею завяжи.
Замкнула, опять на работу ушла. Приходит.
- Ну что, дочка? Завязала? Та пошла снова к старухе:
- Что же теперь делать будем? Завязала девка-то. Кошки нету.
- А вот пойдем, посмотрим.
Пришли, залезли в подполье, давай светить. Эта ленточка весится из-под матки. Потянули - а там деньги! Вот такое было.

Наказание за непочтение к матери

Деревня Торга десять километров от Нерчинска стояла. Там было озеро, а по нему кочка носилась: куды ветер, туды и кочка. Поймал эту кочку бурят, а там икона ходяша. Отнес её в Нерчинск, в церкву, и там её поставил. Там сделали ей станок, перекрасили, и она ходила везде, а в Прокопьев день приходила обратно. Все приходили к ней: кто виноватый, кто грех имел. Один мужчина, лет сорока, тоже был у ней, приходил грех свой отмаливать, Время было на пасхе... Он с матерью жил порознь, И вот мать-то ждала, ждала, а его все нету. И пошла сама к сыну. Сын-то увидал мать из окошка да и кричит жене:
- Вон идет змея, убери мясо!
Мать заходит в избу:
- Вы чё, ребяты, не идете? Я вас ждала, ждала.
Мать ушла. Жена вытаскиват мясо, а на этим мясе-то змея сидит. Он подошел, взглянул, хотел убить, а она как прыгнула - так и на шею села. И обвилась.
Вот тут-то я его и видала. Он её носил и за иконой ходил, Дал обет: три года ходить. Мужик здорово за змеей ,ходил, кормил молоком, мыл её. Ходил мужик по селам и всё просил:
- Подайте грешному молоко.
Обвязывал шею красной тряпицей, чтобы не жгло её и люди глаза не пялили. Три года проходил, опять пошел к матери кориться, но она не слезла. А как помер, она и пропала.