Волшебные сказки

Тувинская народная сказка

АРЖУ БУРЖУ ХААН

    
 
Это было тогда.
Когда внешнее море было еще болотом;
Это было тогда.
Когда гора Сюмбер была еще холмом;
Это было тогда,
Когда пышное сандаловое дерево было еще листиком —
 

   жили тогда старик со старухой. До пятидесяти лет не было у них детей. Они жили и сокрушались:
   — Хоть бы довелось еще нам увидеть мокроухого (Описательный оборот вместо слова "ребенок". Считают, что в бездетности повинны злые духи. В таком случае слово "ребенок" — табу, и надо его заменить.)!
   И вот, говорят, у старой женщины на пятьдесят пятом году родился сын.
   Когда родился сын, забили они семь баранов и устроили, рассказывают, пир.
   А потом старики стали рассуждать:
   — Мы оба уже стары, скоро придет нам время умереть, как сможет этот мальчик, когда нас не будет, воспользоваться нашим имуществом для поддержания своей жизни? — И стали думать да гадать: «А мы вот как сделаем! Наполним мошонки от семи баранов и таким образом накопим семь мешочков золота и спрячем их в сундуке».
   К тому времени, как собрали они семь мешочков золота и спрятали их в сундук, их сын вырос в мужчину, и, значит, настало ему время заняться торговлей.
   — О, мой мальчик, ты знаешь, как торгуют? — спросил его отец.
   — Ну, конечно, знаю! — ответил он.
   — Ну, коли так, бери с собой мешок золота, иди в город на базар и купи себе, что пожелаешь! — сказал отец, дал ему кошель денег и отослал ею.
   Придя в город, сын не нашел решительно ничего, что бы ему захотелось купить. Выйдя из города, он встретил по дороге человека с сушеной рыбой в руках.
   — Старший брат, а старший брат, откуда у тебя эта рыба? — воскликнул он, а тот ответил:
   — Она у меня из лавки!
   — А не продашь ты мне свою рыбу? — спросил сын стариков.
   — Может быть, и продам, а что ты за нее дашь?
   — О, я дам за нее мешок золота! — ответил он.
   Тот спросил:
   — А где же твое золото?
   И сын вынул из-за пазухи мешочек из мошонки барана. Тогда человек отдал ему рыбу, забрал золото и ушел.
   Что же было дальше? Когда родители спросили его: «Ну, какую ты совершил сделку?»— он сказал: «Я вернулся с рыбой!»
   — Ах, если мы съедим ее втроем, то останемся голодными! Что нам делать с этой сушеной рыбой? — воскликнула мать, побила сына и забросила рыбу за стопу одеял. Но отец его сказал:
   — В конце концов это то, что добыл наш единственный сын!
   И вскоре отец опять дал ему мешочек золота и сказал:
   — Пойди еще раз, попробуй себя в торговле и возвращайся!
   Тот пошел и встретил по пути человека, несущего на руках кошку. Он спросил:
   — Продашь свою кошку?
   — Да уж ладно, продам, а что ты за нее дашь?
   Юноша сказал:
   — Я дам мешочек золота.
   И когда тот спросил: «А где оно?»— он показал ему свое золото. И тот человек взял его золото, передал ему из рук в руки кошку и ушел.
   Когда юноша вернулся домой вечером с кошкой на руках, мать побила сына и воскликнула:
   — Ну на что она нам нужна? Уж лучше бы это была собака, которую можно держать на цепи! А мясо кошки даже в пищу не годится!
   Тогда его отец сказал:
   — И все-таки это то, что добыл наш единственный сын. Зачем ты бьешь его? — Так успокаивал он мать. А сын тогда подумал:
   «Хоть бы они еще раз послали меня! Они сказали, что хорошо бы иметь собаку, которую можно посадить на цепь. Если бы мне довелось найти собаку и вернуться с ней домой!»
   Через некоторое время они дали ему еще один мешочек золота. Сын пошел и увидел человека, который вел за собой собаку.
   — Эй, старший брат, а старший брат, продашь свою собаку?
   — Я-то продам, а что ты за нее дашь?
   — Я дам тебе мешочек золота.
   И когда тот спросил: «Где же твое золото?»— он показал ему свой кошель.
   Тот человек дал ему свою собаку на поводке и, взяв деньги, ушел.
   Вечером с собакой на поводке юноша вернулся домой.
   — Ах, на что нам эта собака? — воскликнула мать и опять побила юношу.
   — А не ты ли сказала, что хорошо бы иметь собаку, которую можно посадить на цепь? Раз ты так сказала, я и привел собаку! — сказал сын.
   — Это вовсе не сын, рожденный нами, это какой-то шулму, он погубит нас и превратит нас в кучку белых костей!
   Мать опять побила сына и сказала:
   — Давай убьем его!
   Но отец возразил:
   — Как может человек убить рожденного им сына? Лучше изгнать его куда-нибудь в чужие края!
   — Хорошо, так и сделаем! — сказала она.
   Тут отец стал избивать сына.
   — Вот тебе твоя рыба! — и сунул ее ему за пазуху. — А вот твоя кошка! — и сунул ее ему в одну руку. — А вот тебе твоя собака! — и сунул ее в другую, и изгнали они его в чужие края.
   Он бродил и плутал без всякой цели и попал на берег моря. Без еды и питья лег он спать и тут почувствовал: что-то трется о его бок так, что он никак не может уснуть. «Что же это такое?»— подумал он. Взглянул — а это сушеная рыба, лежавшая у него за пазухой, протерла ему бок до самого легкого.
   — И зачем это я все время таскаю ее за пазухой! — воскликнул он, схватил ее и сразу швырнул в море.
   А потом взял юноша на руки кошку, повел на поводке собаку и снова, не зная, куда направиться, стал бродить вокруг. И попался ему навстречу старец на белом коне и спросил его:
   — Эй, откуда ты?
   — Ах, я тот, кто бродит вокруг с кошкой на руках и собакой на поводке!
   И тот сказал:
   — У этого моря есть хан, и зовут его Белым Хааном лузутов. Он приказал мне: «Приведи мне юношу, ведущего на поводке собаку и несущего кошку на руках». Я возьму тебя с собой!
   Заплакал юноша:
   — Он убьет меня! Что ж мне теперь делать, как мне быть?
   — Ну, не плачь! Привяжи собаку и кошку к этой иве и оставь их здесь! — сказал старик; и когда юноша исполнил это, взял его к себе в седло.
   — Закрой глаза! И открой их, когда я скажу: «Гляди!»— сказал старик, и они поскакали прямо в море.
   Когда старик сказал: «Гляди!»— юноша посмотрел вокруг и увидел золотой храм на острове в море, а в этом храме сидел хан. Старец сказал:
   — Иди туда, хан будет принимать и угощать тебя три дня, а потом спросит тебя, чего ты пожелаешь, и скажет: «Если ты хочешь золота, оно у нас есть. Если ты хочешь серебра, оно у нас есть. Если хочешь одежду, вот одежда; если хочешь взять скот, вот и скот!» А ты тогда скажи: «Ничего я не возьму, ничего этого мне не надо! А если уж вы хотите подарить мне что-нибудь, то дайте мне вот этот ваш ларец!»— и погляди при этом на четырехугольный красный ларец, что стоит на высокой стопе ханских одеял.
   И действительно, хан три дня угощал юношу, а потом спросил его: «Чем же одарить тебя?» И юноша, вспомнив совет старца, ответил: «Ничего мне не надо!» Оглядевшись, он увидел на сундуке красный ларец, маленький и четырехугольный.
   — О, если хотите мне что-нибудь подарить, то подарите мне вот это!
   Хан поднялся на ноги, взял ларец и подарил ему. Юноша сунул его за пазуху.
   Потом пришел старец, сказал: «Закрой глаза!» Посадил его к себе на лошадь. Они вошли в море и снова вышли из него и увидели собаку и кошку на привязи.
   Старец спросил юношу:
   — Что дал тебе хан?
   — О, я попросил у него ваш красный ларец, и он дал мне его! — сказал юноша.
   — Дай мне его, пожалуйста, — сказал старец и взял у юноши ларец.
   — Если ты меня спросишь, что там внутри, мой мальчик: там единственная дочь хана по имени Намхын Гызыл Уруг — Маленькая румяная девушка, а это — сияющий красный ларец. Если ты отправишься в гору, там найдешь свою страну и хана по имени Аржу Буржу. Когда дойдешь до середины безлюдной и блеклой степи, принадлежащей этому хану, где летают одни только вороны, отомкни замочек ларца и, не заглянув в него, ложись спать!
   И еще сказал старец:
   — Ты, конечно, все думаешь: почему хан отдал этот ларец? Единственный сын этого хана играл, приняв обличье рыбки, и попал в руки человека. Прошло уже три года, и вот ты принес эту рыбку. И его мать видела, как ты отпустил ее в море.
   И пошел тогда юноша с ларцом за пазухой далеко в степь, дошел до самой ее середины и, приоткрыв замочек, но не заглянув в ларец, улегся спать.
   И услыхал он вдруг громкие крики и страшный шум. Проснулся он и увидел, что в большом дворце, прекрасном, как дворец хана, сидит румяная девушка.
   — Ой, ай, случилось что-то ужасное!
   Юноша вскочил и хотел бежать, но девушка обняла его и сказала:
   — Эй, куда ты бежишь? Тому, кто хан, не надо ведь спешить на работу! Твое имя теперь — Гызыл Хаан — Красный хан!
   Она предложила юноше надеть шубу, подбитую собольими шкурками, и велела ему сесть на почетное место на золотой трон.
   А вокруг юрты кипело море, которое называлось Бушующим стремительным ядовитым морем. И там стал жить наш юноша, такой счастливый.
   А тем временем вышли на охоту два охотника этого Аржу Буржу Хаана. Ранили эти охотники джейрана и стали преследовать его, и один из них обратил внимание на капли крови, потерянные джейраном.
   — О, какая алая кровь у джейрана! Есть ли на свете женское существо с лицом такого цвета? — спросил он.
   — Ну как же, такая женщина есть. Если ты спросишь, что находится там на юго-западе, где клубится красный дым, так знай, это то, что называют Ядовитым морем, это оно кипит и дымится. Птицы не могут пролететь над ним, ничто живое не может переплыть его. Даже железо, попав в него, плавится. И все же посреди этого моря живет Намхын Гызыл — Маленькая румяная, супруга хана, которого зовут Гызыл Хаан, не так ли говорят?
   — Коли так, пойду я к моему хану и расскажу ему об этом, — сказал первый охотник и поспешил к Аржу Буржу Хаану.
   — Ну, охотник, что случилось? — спросил тот.
   И охотник ответил:
   — Мы стреляли в джейрана и ранили его и шли по его следу. А кровь у него такая алая! Я спросил у своего спутника: «Какая алая кровь у этого джейрана! Есть ли на этом свете женское существо с лицом такого цвета?» И он ответил: «Такая женщина есть. У Намхын Гызыл, супруги хана по имени Гызыл Хаан, живущего посреди Ядовитого моря, такое лицо!»
   — Я покорю и убью его, а потом пойду и завладею этой женщиной! — сказал Аржу Буржу и собрал своих людей. Собрав своих людей, он спросил старших из них, тех, кому было за пятьдесят:
   — Не знаете ли вы, как переплыть море, которое зовется Ядовитым?
   Они сказали:
   — О, если птица пролетит над этим морем, она сгорит и упадет. Если в него опустить дерево, оно тут же сгорит, и даже если в него попадет железо, оно сразу же расплавится. Поэтому нет никакого средства переплыть это море!
   Но тут старуха Дойну Хара, девяносто одного года от роду, сказала:
   — Ну как же это нет никакого средства?
   — А какое есть средство? — спросил хан.
   — О, есть одно средство: надо найти дерево Дондууд Бом, на котором раз в год гнездятся вороны.
   — Где ж найти такое дерево? — спросили ее, и старуха Дойну Хара, девяноста одного года от роду, ответила:
   — Расспросите астрологов и математиков во всех монастырях, они найдут его!
   Созвал тогда хан всех астрологов и сказал:
   — Ну-ка, на чьей земле стоит дерево Дондууд Бом, на котором гнездятся вороны? Разыщите его! Тот, кто не найдет его, поплатится головой!
   Потом он собрал всех этих астрологов в одном доме и запер выход. А они, эти ламы, чертили свои гороскопы, но ничего не находили.
   И тогда все они встали и убежали. Осталось только семеро лам. Один из этих семерых лам был слеп, у другого не было рук, у третьего — ног, это были семь слабых и больных созданий.
   На следующий день пришел хан и спросил:
   — Нашли вы дерево?
   — Ах, мы ничего не знаем!
   — Ой, ой, куда же делись все астрологи?
   — Мы ничего не знаем, мы — несчастные, без рук и ног, — отвечали они.
   — Тогда вы, семеро, и найдите его! А если не найдете, завтра поплатитесь головами! — сказал хан и оставил всех семерых в грусти и тоске.
   Один лама, сделав астрологические расчеты, сказал:
   — Вообще-то есть средство выбраться отсюда живыми. Прежде, когда мне были ведомы астрологические гороскопы и расчеты, я умел превращаться в птицу и летать. Но теперь я все забыл. Ничего уже не осталось в голове!
   Он чертил гороскопы и вдруг среди ночи вспомнил нужное число. Тогда семеро лам превратились в семь птиц и вылетели в окно.
   Улетели они и, когда решили переночевать на берегу моря, увидели, значит, большое дерево с густой листвой. Они сидели, спрятавшись в густой листве этого развесистого дерева, и, когда уже пожелтела на небе утренняя заря, они услыхали разговор двух воронов, сидевших на дереве.
   — О друг, о друг, — говорил один ворон, — сегодня я предвижу большую добычу. Как только наступит утро, мы выклюем жир из четырнадцати глаз и наедимся досыта! — так говорил он.
   — Как же это? — спросил второй, и первый сказал:
   — К этому времени выяснится, что дерево Дондууд Бом, на котором гнездятся вороны, не найдено, и мы наедимся жира из четырнадцати глаз!
   — А где же это дерево?
   — Да вот тут! — сказал первый и улетел.
   Семь птиц сделали на дереве отметку, полетели обратно в дом хана и уселись там.
   Пришел хан и спросил:
   — Ну, нашли вы его?
   И они сказали:
   — Мы нашли его!
   Теперь он послал старуху Дойну Хара, девяноста одного года от роду, с восемью десятками повозок, запряженных волами. Прибыли на место, а там стоит высокий железный тополь. Когда его спилили, то хватило, говорят, поклажи на все восемьдесят повозок, запряженных волами.
   — Возьмите все это и сгрузите у Ядовитого моря, — сказала старуха. Так они и сделали. А когда привезли они туда дерево и сгрузили его, из него связали плот. И когда этот плот погрузили в море, убедились, что он не горит в нем.
   Старуха Дойну Хара, девяноста одного года от роду, уселась на плот, сказала:
   — Я поплыву, разузнаю все, а потом вернусь! — и отчалила. На том берегу она вытащила плот и привязала его. А потом пошла, хромая, к аилу хана.
   Там стоял бронзовый храм с запертой дверью.
   Старуха подружилась с девушкой Намхын Гызыл, помогала ей носить воду и рубить дрова и, дождавшись дня, когда хан отправился на охоту, сказала:
   — Немного мне осталось жить на белом свете, что, если мне пойти поклониться в этот ханский храм?
   Девушка на это ответила:
   — О матушка, в этот храм нельзя войти ни одному человеку! Никто, кроме хана, не должен открывать его, и ключ от него находится в огниве хана.
   В один прекрасный день хан вернулся с охоты и, развязав свой кушак, оставил его вместе с огнивом. Подкараулила это хромая старуха, подползла и утащила из огнива хана ключ от храма. Спрятала она сияющий красный ларец за пазуху и убежала.
   А юноша опять проснулся посреди голой степи, к ноге его была привязана собака, к руке — кошка. Исчезли Ядовитое море и юрта, и девушки тоже уже не было — все исчезло. Так перехитрила его старуха Дойну Хара, девяноста одного года от роду.
   Кошка принялась ловить мышей и кормить ими юношу и собаку. Однажды собака взбежала на гору и закричала — ведь они все трое научились понимать язык друг друга:
   — О, давайте уходить! На северо-западе, там, где заходит солнце, вздымаются пары нашего Ядовитого моря!
   Все трое снялись с места и пустились в путь. Пришли они к морю, а оно кипит, и никак через него не переправиться. Плавать умела только собака, а юноша и кошка и знать не знали воды, и они сказали:
   — Что же нам делать?
   — Ведь когда-то это море даровал нам сам Лузут Хаан, и быть того не может, чтобы мы сгорели в нем, — сказала собака и сунула в море переднюю лапу — лапу не обожгло. Сунула она в море вторую переднюю лапу, и с ней тоже ничего не случилось.
   Прыгнула собака в море и поплыла как ни в чем не бывало. Выйдя из моря, она сказала юноше:
   — Привяжи кошку покрепче к мой голове!
   И с кошкой, привязанной к ее голове, собака переплыла Ядовитое море и побежала к храму хана. Потом вырыла в земле ямку, и обе они в ней спрятались.
   На рассвете, когда хан вышел из юрты помочиться, кошка под полой хана проскочила в юрту и пробралась за пазуху к девушке.
   — Ой, кошка, откуда ты взялась? — воскликнула та, узнав свою кошку.
   — Эй, а где красный ларец? — спросила кошка.
   — Твой красный ларец внутри того храма. Старуха Дойну Хара обхватила его обеими руками и никогда не спит. Сидит всю ночь и держит его вот так, что ты тут поделаешь? И нет туда входа.
   Тем временем кошка услыхала, что хан возвращается, и опять скользнула к порогу.
   Тут сказала Румяная девушка:
   — Что бы ни случилось, отнеси это юноше! — и дала ей белый платок, завязанный тремя узлами.
   Кошка взяла его в зубы и прыгнула на порог и, когда хан вошел, опять проскочила под его полой, принесла завязанный платок и дала его собаке. Собака схватила платок и, посадив кошку себе на голову, переплыла море.
   Юноша, встретив собаку, развязал платок и увидел, что там еды на три года.
   И его собака и кошка — все втроем они наелись досыта.
   Потом собака опять поплыла с кошкой на голове, они добрались до своей ямки и залегли, значит, в ней.
   Так они спрятались. А кошка принялась ловить мышей. Одна мышка, когда она поймала ее, заговорила:
   — О горе, горе! Пощадите мою жизнь! Не убивайте меня! Я дам вам вместо себя других мышей. Я ведь мышиный хан! — вот что сказала мышь.
   — Ого, еще чего! Я умираю с голоду, — сказала кошка. — Я тебя съем! — крикнула она и только хотела загрызть ее, как мышь снова взмолилась:
   — О горе, горе, пощади мою жизнь! Я — хан!
   — Ну, если ты хан, — сказала кошка, — то созови своих мышей!
   И как только эта мышка издала писк, вся местность вокруг покрылась мышами. И тогда кошка сказала:
   — Да ты и впрямь хан! Проройте мне отсюда подземный ход к тому железному храму и проделайте в нем дыру, из которой было бы видно лицо старухи Дойну Хара.
   — О, это можно! — ответил мышиный хан, и множество мышей принялись рыть землю; пыль поднялась столбом, и вскоре мыши скрылись под землей. Кошка шмыгнула за ними и увидала, что под землей уже вырыт ход, и, продвигаясь по нему, она добралась до отверстия, выходившего в храм. Выглянув из него, она увидела черную старуху Дойну, сидевшую в храме и державшую вот так красный ларец.
   Кошка подкараулила момент, когда старуха отвернулась. Она выскочила, отбежала и уселась в тени от старухи. И вдруг она бросилась на нее, прыгнула ей на плечи и выцарапала ей оба глаза.
   Старуха завопила в страхе: «Ай, ай!»— и уронила на пол ларец. Кошка ухватила ларец зубами и побежала по подземному ходу к собаке. Собака приняла у кошки ларец, посадила кошку себе на голову, переплыла Ядовитое море и вернулась к юноше.
   Юноша, собака и кошка снова отправились бродить втроем и добрались до обширной степи.
   Проснувшись, они увидели вокруг себя Ядовитое море, ставшее в три раза больше.
   Ядовитое море Аржу Буржу Хаана высохло, а потом погибла в пламени вся его земля. Осталась принцесса лузутов — Маленькая румяная девушка, которая стала еще краше. С улыбкой, от которой озарялась сиянием вся внутренность юрты-дворца, она поднялась и пошла ему навстречу.