Богатырские сказки

Тувинская народная сказка

БАЙ НАЗАР

    В давнее время жил старый человек, и звали его Бай Назар. У старика Бай Назара было восемь сыновей. Восемь сыновей угнали восемьсот его лошадей и были таковы. Когда сыновья угнали восемьсот лошадей и скрылись, старики остались одни умирать с голоду.
   Нашли они грудинку темно-каурой кобылы. Сделали из нее себе ужин и обед и только принялись за еду, как родился еще один мальчик. Старик сказал:
   — Ну, раз этот мальчик появился на свет, когда мы ели грудинку темно-каурой кобылы, назовем его Эр Тёстюк — Парень-грудинка (Эр Тёстюк — казахская форма имени; тувинская форма этого имени Эр Герзенг. Сказитель употребляет то казахскую, то тувинскую форму.).
   Прошло три дня, а мальчик стал уже таким, как трехлеток, через четыре дня он стал как мальчик-четырехлеток. Соорудил он себе лук из камыша и играл, стреляя вверх по птицам взлетающим, стреляя вниз по птицам слетающим.
   Однажды он подстрелил крыло рябчику. Погнался он за ним и увидел пожилую женщину, плетущую мешок. Он наступил ей на нитку так, что она оборвалась. Тогда она сказала:
   — Ну откуда ты взялся такой, что мог бы совершить насилие даже над собственной матерью! Если уж ты такой ловкий и сильный, взял бы и нашел восьмерых своих братьев! — и побила мальчика. Вернувшись домой, он спросил у родителей:
   — Что это за история? Куда делись восемь моих братьев?
   Я найду восьмерых своих братьев!
   Отец ответил:
   — Ах, мой мальчик, нет у тебя восьмерых старших братьев, все это выдумано, наврано, все это чушь, ничего такого нет и в помине!
   Однажды он зашел в юрту той самой женщины, что плела мешок, а ее мальчик захотел взять камышовый лук Эр Тёстюка, и тот крикнул:
   — Ты кто такой, что дерешься из-за моего камышового лука, — и щелкнул его. А мальчик сразу же умер. Увидев мертвого мальчика, женщина закричала:
   — Ну что ты за вражье отродье, такой может совершить насилие даже над собственной матерью! Если уж ты такой ловкий, источающий яд, если ты ничем не лучше ни черта, ни волка, то почему бы тебе не найти восьмерых своих ушедших братьев и не заставить их вернуться домой?
   И она избила мальчика чуть не до смерти. Вернувшись домой, он сказал своим родителям:
   — Я найду восьмерых своих братьев!
   Они сказали:
   — Нет у тебя никаких восьмерых братьев, люди соврали.
   Но он сказал:
   — Нет, я пойду!
   Взял он свой камышовый лук и отправился в путь.
   Шел он, шел и пришел в чужую страну, где как раз готовились к большому пиру. «Что здесь происходит?»— подумал он, и, когда он сидел на пиру, прислушиваясь, кто-то сказал:
   — Подайте старшему сыну Бай Назара!
   Когда на большом блюде внесли мясо и все набросились на него, он подумал: «Ну, теперь, когда я это увидел, я должен во что бы то ни стало найти моих старших братьев. Куда они понесут мясо?
   И он увидел, что мясо понесли троим юношам — старшему, второму и третьему сыновьям Бай Назара. Он подошел поближе к ним и уселся. Сел он возле них и сказал:
   — Я буду тоже есть это мясо.
   Люди сказали:
   — Не ешь!
   Но он крикнул:
   — Ха, я тоже сын Бай Назара, я — младший по имени Эр Тёстюк!
   Он познакомился с тремя старшими братьями, поговорил с ними и, не сходя с места, нашел восьмерых своих братьев.
   Когда он вместе с ними решил ехать домой, они не могли найти вожака для восьмисот лошадей. Он словил черно-каурую кобылу, связал ей ноги и отхлестал ее: вжик, вжик, вжик, он хотел этим собрать всех лошадей, но не пришла ни одна. И он отпустил чернокаурую кобылу и словил бурую, стал хлестать ее — и собрались все кони.
   — Ну, значит, она и будет вожаком табуна, — сказал он. И когда он повел бурую кобылицу, двинувшись в путь, лошади одна за другой побежали за ней следом.
   Когда они прибыли на родную землю, их родители уже чуть не умирали с голоду. Прибыв в свою страну, они устроили пир, и старик сказал:
   — Теперь у меня девять сыновей, и я хочу дать им в жены девять дочерей одного человека! — и отправился на поиски.
   Пришел он к большой белой юрте. Вошел и увидел висящие в ряд восемь пар серег.
   Увидев, что висит всего восемь пар серег, старик заплакал:
   — Ах, как жаль, здесь только восемь пар серег, а у меня девять сыновей. О горе! Было бы их девять!
   Услыхал его плач хозяин юрты и сказал:
   — Их девять, пожалуйста! — и принес и повесил еще одни серьги. Тут старик сказал:
   — Да, их стало девять. Теперь посватаемся!
   А тот в ответ:
   — Вот одна из них!
   И он сосватал для своего младшего сына ту, чьи серьги были повешены последними. И взял он эту девушку.
   Один отдал свою дочь по имени Хенджевей, а другой взял ее и собрался в путь. И тут сказал отец девушки Хенджевей:
   — Вот что, вам захочется переночевать в месте под названием Хужурлуг Худук, что значит „Соляной колодец“. Но не делайте этого! Проезжайте мимо, не останавливаясь. И устройтесь на ночевку только тогда, когда минуете это место.
   Когда они отъехали, старик Бай Назар сказал:
   — Хе, я переночую у Соляного колодца.
   — Ох, не будем ночевать у Соляного колодца. Мои родители не раз меня предупреждали! Лучше не останавливаться в этом месте!
   Бай Назар возразил:
   — Что может понимать женщина в том, где надо ночевать! — И они переночевали у Соляного колодца.
   На следующий день после того, как они провели там ночь, девушка решила: „Пошлю я кого-нибудь к моему отцу, пошлю-ка. Пусть он даст свою кольчугу для Эр Тёстюка. Пусть даст свою белую верблюдицу для поклажи Эр Тёстюка, пусть даст своего Серо-голубого коня — хвост торчком, чтобы Эр Тёстюк скакал на нем“.
   И послала она одного человека. Отец дал свою кольчугу.
   — Серо-голубой конь — хвост торчком — первый среди моих коней, — сказал он и не дал его.
   — Моя белая верблюдица — первая среди моих верблюдов, — сказал он и не дал ее.
   Девушка обиделась и сказала:
   — Я ведь послала сказать тебе, что Эр Тёстюку нужно скакать, я ведь послала сказать тебе, что Эр Тёстюку нужно везти поклажу! Что же мне делать, когда ты дал не все, что нужно!
   Она сидела и плакала, и, когда ее отец узнал об этом, послал он Эр Тёстюку коня и верблюдицу.
   Вечером привязали белую верблюдицу, а утром, когда встали, увидели, что ее нет на месте. Так она и пропала. Бай Назар пустился в путь на поиски пропавшей белой верблюдицы.
   Подъехав к Соляному колодцу, он увидел, что около него лежит белая верблюдица, а рядом джелбеге — лежит на одном ухе, а другим ухом прикрывается. Он крикнул:
   — Бабушка! Бабушка! Вставайте и приведите мне этого верблюда!
   Она ответила:
   — Нет, нет! Если я встану, мне уже не сесть, сынок, а когда я сяду, мне уж не встать. Слезай с коня и сам бери верблюда!
   Когда он спешился и хотел взять верблюда, джелбеге схватила старика и сказала:
   — Я тебя съем!
   Он крикнул:
   — Ах, не ешьте меня! Не ешьте меня! У меня есть восемь сыновей, я дам их!
   — Не хочу твоих восьмерых сыновей!
   — У меня есть еще восемьсот лошадей, я дам их тебе!
   — Не хочу восьмисот твоих лошадей!
   — Ну, коли так, у меня есть еще девятый сын — Эр Тёстюк, я дам тебе его!
   Она спросила:
   — А как ты мне его дашь?
   Старик ответил:
   — У меня его треугольный напильник, которым он точит свои стрелы. Я оставлю его здесь. Когда он придет за ним, съешьте его.
   Она согласилась, отдала ему белую верблюдицу и отпустила его.
   Вернувшись с белой верблюдицей, он увидел, что девушка Хенджевей избивает Эр Герзенга.
   — Ты уже не человек земли, ты человек того света!
   Когда Эр Тёстюк спросил, что случилось, она отвечала:
   — Твой отец продал тебя старухе-джелбеге, и теперь джелбеге съест тебя! Если ты думаешь, что я лгу, спроси своего отца, где твой треугольный напильник!
   Он спросил:
   — Отец, где мой треугольный напильник?
   — Твой треугольный напильник остался у Соляного колодца, мой сын, пойди за ним!
   — Коли это так, на чем мне поехать? — спросил Эр Тёстюк, и отец ответил:
   — Скачи на шестиногом коне, а на смену возьми восьминогого коня!
   Он взял двух коней и уже хотел ускакать, как девушка Хенджевей сказала:
   — Возьми кольчугу, которую дал тебе мой отец, и надень ее! Возьми Серо-голубого коня — хвост торчком, которого дал тебе мой отец, и поезжай на нем. Твой восьминогий конь не выдержит восьми лет, твой шестиногий конь не выдержит шести лет. И еще: если Эр Тёстюк на своем Серо-голубом коне — хвост торчком вернется целым и невредимым, пусть тогда белая верблюдица родит верблюжонка-самца. Если Эр Тёстюк вернется целым и невредимым, пусть этот кушак сам, не развязанный, упадет!
   И с этими словами она опоясалась шелком длиною в несколько метров. Сказав эти слова, она уложила белую верблюдицу и велела ее привязать.
   Эр Тёстюк пустился в путь. И когда он был в пути, конь его заговорил:
   — Ну вот, когда мы приедем в джелбеге, скажи: „Бабушка, бабушка, что это за семь детей позади тебя?“ Когда джелбеге оглянется, я быстро лягу, а ты постарайся схватить свой напильник.
   Когда они приблизились к ней, лошадь пригнулась, а Эр Тёстюк сказал:
   — Бабушка, бабушка, что за семь детей за тобой? Что с ними?
   Джелбеге оглянулась, а юноша, не сходя с коня, схватил свой напильник. И они умчались. Джелбеге испугалась, что они улизнут, и размахнулась своей железной палкой-кожемялкой, но лошадь не дала перебить себе ноги. Тогда она привязала к палке-кожемялке камень величиной с корову и принялась колотить им.
   Они мчались, мчались, мчались, не давая ей догнать себя, они опустились под землю, и, сойдя под землю, сказал Серо-голубой конь — хвост торчком:
   — Да, теперь мы — ты, Эр Тёстюк, живущий на земле, и я — сошли под землю. Как нам теперь снова выйти? Тут есть дворец змея Боббук Хаана, пойдем туда! Я подожду здесь, а ты войди во дворец. Когда ты войдешь, змея в черных пятнах вползет тебе за пазуху и выползет из рукава, а змея в желтых пятнах вползет тебе в штанину и выползет из-за пазухи. Не пугайся! Постарайся вынести это! Иди безо всякого страха и садись на почетное место! Если ты испугаешься, мы оба не сможем больше попасть отсюда на землю!
   И вот они уже приблизились к юрте этого змеиного хана. Эр Тёстюк вошел. Появилась змея в черных пятнах, вползла ему за пазуху и выползла из рукава. Змея в желтых пятнах вползла ему в рот и выползла через нос, вползла ему за пазуху и выползла из штанины. Так вот случилось. А когда он, не обращая на нее внимания и не выказывая ни малейшего страха, вошел и сел на почетное место, змея в черных пятнах превратилась в хана, а змея в желтых пятнах — в ханшу.
   — Ну, Эр Тёстюк, живущий на земле, зачем ты спустился под землю? — спросили они.
   И на их вопрос, почему он, Эр Тёстюк, живущий на земле, спустился под землю, он ответил:
   — Причина моего прихода такова: я хочу посватать за сына змеиного хана Боббук Хаана дочь Темир Хаана — Железного хана. Для того я и явился.
   — Ну, это хорошо, приводи ее!
   И змеиный хан отпустил его.
   Выйдя, он направился к своему коню, и, проехав немного, они увидели человека, ловившего и сразу же отпускавшего диких лошадей. Поймает и отпустит.
   — Эй, что это ты все время делаешь? — спросили они.
   Тот сказал:
   — Я слыхал, что Эр Тёстюк, живущий на земле, спустился под землю. Вот я и сижу здесь, так как хотел бы пойти вместе с ним.
   — Да, но в каком деле ты мастер, чтобы идти вместе со мной?
   На этот вопрос, в каком деле он мастер, чем он может быть полезен, если пойдет вместе с Эр Тёстюком, тот человек отвечал:
   — Я столь ловкий человек, что ловлю даже птицу на лету. Ни один быстрый зверь не догонит меня, любого я могу поймать!
   — Ну, тогда пойдем! — сказал Эр Тёстюк, и они пошли, взяв его с собой.
   Потом пришли они на место, где увидели человека, который прикладывал к земле ухо и слушал, потом прикладывал другое ухо к земле и снова слушал. Сидел человек, который слушал землю. Эр Тёстюк спросил:
   — Эй, что это ты делаешь?
   И тот ответил:
   — Пронесся слух, что Эр Тёстюк, живущий на земле, спустился под землю. И я сижу' здесь, так как хотел бы пойти вместе с ним.
   — А в каком деле ты мастер, что хочешь пойти вместе со мной?
   И тот ответил на этот вопрос:
   — Я — столь чуткий человек, что слышу все, о чем говорят, где бы то ни было на белом свете.
   — Ну, если так, будь моим товарищем, идем! — сказал он, они взяли его с собой и пошли, пошли…
   И увидели они человека, который целиком глотал мясо быка и сразу же выпускал его сзади, проглотит целиком и сразу же выпустит.
   — Что это ты там все время делаешь?
   — Говорят, земной Эр Тёстюк спустился под землю. Я сижу здесь, хотел бы стать его товарищем.
   — Ну а в каком деле ты мастер, чтобы стать мне товарищем?
   Тот ответил:
   — О, я такой огромный человек-великан, что ничто не может насытить меня. Съев мясо целого быка, я сразу же выпускаю его сзади — вот что я умею.
   — Ну, коли так, пошли с нами! — сказал Эр Тёстюк и взял его в товарищи.
   И опять двинулись они дальше и увидели в пути человека, который сидел у моря, выпивал его целиком и снова выливал.
   — Что это ты тут делаешь?
   — О, слыхал я, что Эр Тёстюк, живущий на земле, спустился под землю, и вот я сижу, так как хотел бы стать его товарищем.
   — А в каком деле ты мастер, чтобы стать моим товарищем?
   А тот на это:
   — Я выпиваю все море, так что оно все высохнет, а потом выливаю опять целое море — вот какие большие у меня способности!
   — Ну, коли так, будь моим товарищем, — сказал Эр Тёстюк, взял его с собой, и они отправились в путь.
   Шли они, шли и пришли туда, где какой-то силач поднимал гору и переставлял ее на другое место. Да, и сказали они этому могучему богатырю:
   — Что это ты делаешь?
   — О, говорят, что Эр Тёстюк, живущий на земле, спустился под землю. И я пришел сюда, так как хочу идти с ним вместе!
   — Да, но если ты хочешь стать моим товарищем, в каком же ты деле мастер, покажи!
   — Ну, если я здесь поднимаю гору, то создаю гору на другом месте, где подниму гору, а где поставлю — вот в чем я великий мастер!
   — Ну, коли так, хорошо, пойдем с нами!
   И пошли они все вместе, и после долгих скитаний пришли они к тому Темир Хаану.
   Когда пришли они к Темир Хаану, там как раз в разгаре был большой пир, и люди другого хана сватались к его дочери, устроив состязание.
   — Ну, и я тоже буду участвовать в состязаниях, и мы выиграем! — сказал Эр Тёстюк.
   Они подошли и начали состязаться. Первым в состязаниях выступил спутник Эр Тёстюка, который умел ловить диких лошадей. На место скачки он пустил своего Серо-голубого коня — хвост торчком. На бегу сказал ему Серо-голубой конь — хвост торчком:
   — Слушай, ко времени моего возвращения натяни три ряда железной проволоки, если я смогу задержаться у этого тройного препятствия, я остановлюсь. Если я побегу дальше, не остановившись, мы никогда не сможем выбраться из преисподней.
   Коней пустили наперегонки, и они побежали сначала к старту. И когда Голубой конь — хвост торчком покрыл расстояние в три года, он повернул обратно. И когда он вернулся, были натянуты три ряда железной проволоки — первые два лопнули, а у третьего Голубой конь — хвост торчком остановился.
   — Ну как, выиграно состязание? — спросил Эр Тёстюк,
   — Ну да, ты выиграл, — был ответ.
   — А что будет теперь?
   — Теперь устроим борьбу!
   Когда сказали, что будет борьба, Эр Тёстюк послал бороться своего силача. И тот, кто поднимал гору и переставлял ее на другое место, уложил всех борцов.
   — Ну что, победил я в этом состязании? — спросил он.
   — Ну да, так.
   — А теперь что будем делать?
   Хан сказал:
   — Теперь сварим очень много мяса. Тому, кто съест все это мясо без остатка, я отдам мою дочь.
   Стали варить много-премного мяса, и, когда оно было готово, человек, который съедал мясо целого быка, все съел.
   — Ну, выиграл я это состязание?
   — Ну да, так.
   — А теперь что?
   — Мой чугунный казан свалился в океан, когда мы проезжали мимо. Я отдам свою дочь тому, кто вернет мне его, — сказал Темир Хаан.
   Тут сел Эр Тёстюк на своего Голубого коня — хвост торчком и взял с собой человека, выпивающего море. И, приехав на берег того моря, он крепко привязал своего Голубого коня — хвост торчком и попросил своего спутника выпить море. Трижды тот вобрал в себя море и вылил его в другом месте. Когда он вобрал его в себя и вылил в первый раз, оно обмелело у берега на палец; когда он вобрал его в себя и вылил во второй раз, море обмелело на два пальца; когда он вобрал его и вылил в третий раз, оно обмелело на три пальца — море уменьшилось, но совсем не высохло, таким оно и осталось.
   — Что же теперь делать?
   — Я нырну! Если поднимется вся свернувшаяся черная кровь, сидите вместе и плачьте. Если поднимется пенистая-пенистая бесцветная кровь, сидите и радуйтесь! — сказал Голубой конь — хвост торчком и вбежал в море.
   Эр Тёстюк и человек, выпивающий море, сидели у берега моря и смотрели, и, увидав, как поднялась пенистая-пенистая кровь, стали они радоваться. Но когда поднялась вся свернувшаяся черная кровь, они сидели и вместе плакали. Это случилось, когда Голубой конь — хвост торчком схватил своими резцами чугунный казан и сломал один зуб, и тут поднялась свернувшаяся кровь. Тогда он привязал этот казан к своему хвосту и выплыл. Потом привезли они казан хану, а после того как они привезли его к Темир Хаану, Эр Тёстюк спросил:
   — Ну, Темир Хаан, выиграл я состязание?
   — Ты выиграл!
   — Ну и что же?
   На это Темир Хаан сказал:
   — Нужно убить этих шестерых, нужно запереть их в этом доме и сжечь.
   Чтобы сжечь их, разожгли большой костер и направили его на дом. Тогда человек, перемещающий горы, взял дом, свалил его, и все вышли наружу.
   — Ну, выиграли мы это состязание?
   — Ну да, так.
   — Да, теперь нужно взять их ядом, им шестерым нужно теперь дать яд! — сказал Темир Хаан. — Принесите им, этим шестерым, отравленное мясо! А неотравленное принесите нашим подданным!
   Но человек, слышавший все, что говорится на земле, услыхал это, и, когда принесли мясо, они сами взяли порции, предназначенные для подданных хана. А отравленное мясо, которое принесли им, передали они подданным Темир Хаана, и тогда очень многие из них умерли.
   — Ну что, выиграли мы состязание?
   — Да, так!
   Взяли они тогда дочь Темир Хаана. Пошли и привели ее к змеиному хану Боббуку. Боббук Хаан сказал:
   — Ну хорошо, прекрасно! Теперь мы дадим тебе девушку Хюнкээ. И дадим тебе пять человек. Идите наверх, на землю!
   И отпустили их. Эр Тёстюк взял девушку и пятерых мужчин, и они отправились в путь.
   Но так как путь на землю был очень далеким, все пять человек умерли. Осталась только девушка Хюнкээ.
   Взял он девушку Хюнкээ к себе на коня, на Голубого коня — хвост торчком, и ехали они, ехали, пока не подъехали к большому черному дереву. Приехав под дерево, они улеглись спать, но тут — о лама! — разразился сильный дождь, пошел град. И что-то плакало и кричало — это были птенцы, они пищали, пищали и кричали, не вылупившись еще из яиц.
   „Что это еще?“— подумали они и, подняв глаза на дерево, увидали, что вверх по лиственнице ползет змея в желтых пятнах. И пока она так ползла себе и ползла, они поняли, что это та самая змея, которая всегда пожирает птенцов птицы Хан Гэрди. Тут Эр Тёстюк выстрелил из своего камышового лука в верхний из шести шейных позвонков змеи, и она упала замертво на землю. А птенцы защебетали от радости и остались на месте целыми и невредимыми.
   Когда забрезжило утро, опять пошел снег с градом. И прилетела большая черная птица, прилетела и опустилась на вершину лиственницы. Ее птенцы были живы.
   — Что это за три предмета лежат там на земле, под деревом? — спросила она своих детей. — Лошадь и два человека — что с ними? Это люди, которых я съем!
   — О, это тот, кто спас нам жизнь! Не ешь их, не ешь их! — умоляли птенцы свою мать.
   — Коли так, то я пойду и встречусь с ними, — сказала она.
   Спустившись к подножию лиственницы, она спросила:
   — Что вы за люди?
   — Ох, я — Эр Тёстюк, живущий на земле и спустившийся в подземный мир. Мы возвращаемся и не можем никак выбраться, — ответил он. — Мы уничтожили тварь, которая из года в год пожирает твоих детей, твой выводок. Вон там, видела? — И они показали на змею.
   — Ну, раз так, что же мне сделать? Погляжу, не смогу ли я помочь вам выбраться из подземного мира. Там, где вам нужно выйти из земли, старуха-джелбеге, живущая у Соляного колодца, родила сына Шойунг Гулака — Чугунное ухо. Этот мальчик Шойунг Гулак сидит у отверстия в земле и ждет. Он сказал: „Когда выйдет Эр Тёстюк? Я убью его, когда бы он ни вышел!“
   Ну, что тут было делать? Та птица, добрая, взяла Эр Тёстюка вместе с Голубым конем — хвост торчком и девушкой Хюнкээ на свои крылья, доставила их к отверстию в земле и сказала:
   — Ну вот, если ты попадешь в беду, если ты даже попадешь в царство ада и окажешься в беде, сожги тогда это мое перо!»
   Сказав так, птица вырвала одно свое перо, дала ему, а потом Хан Гэрди улетела опять под землю.
   Тут уж Шойунг Гулак схватил Эр Тёстюка и сделал девушку Хюнкээ своей женой. Он поймал Эр Тёстюка, вырыл яму глубиной в семьдесят саженей и засунул его туда.
   Однажды Шойунг Гулак сел на Голубого коня — хвост торчком и поехал на охоту. Когда он пошел охотиться, он оставил лошадь на воле, спутав ей только передние ноги, но она сразу же убежала. Он снова и снова связывал ей и две ноги, и три, но она все равно рвала путы.
   На другом месте Шойунг Гулак связал Голубому коню — хвост торчком передние ноги своим поясом, так как больше у него ничего подходящего не было, а в кушак были спрятаны камни от огнива. Как только он ушел, Голубой конь — хвост торчком взял эти путы, побежал к яме и спустил кушак в яму. Он упал вниз к Эр Тёстюку, тот взял его, выбил огонь и поджег перо. Хан Гэрди сразу же узнала об этом и прилетела. У птицы Хан Гэрди были крылья длиной в семьдесят метров. Она сунула одно крыло длиной в семьдесят метров в яму и вытащила Эр Тёстюка.
   А потом собралась улетать.
   — Теперь спасай себя сам! Я уж больше ничего не могу сделать. У меня нет больше никакого способа помочь тебе, — сказала она и улетела.
   Тогда Эр Тёстюк пришел к девушке Хюнкээ и спросил:
   — Куда пошел Шойунг Гулак?
   — Шойунг Гулак пошел на охоту.
   — Что случилось с Голубым конем — хвост торчком?
   — На нем поехал Шойунг Гулак.
   — Ну, коли так…
   От Шойунг Гулака у девушки Хюнкээ был ребенок. Ребенок лежал в люльке.
   — Я вырою яму под этим ребенком в люльке и лягу туда. Когда приедет Шойунг Гулак, царапай ночью ребенка и щипли его, пока он не заплачет! — сказал Эр Тёстюк. — Когда Шойунг Гулак спросит: «Почему мальчик плачет?»— ты отвечай: «Мальчик плачет: „Ах, я сын Эр Тёстюка. Я не сын Шойунг Гулака. Если бы я был сыном Шойунг Гулака, он спрятал бы свой жизненный дух около меня“. Вот что хочет сказать мальчик»— так нужно тебе сказать.
   Эр Тёстюк вырыл яму в земле под люлькой, лег в нее и стал слушать. А девушка Хюнкээ, как он велел, довела младенца до слез. Эр Тёстюк лежал себе, полеживал, а Шойунг Гулак спросил:
   — Эй, почему мальчик плачет?
   И на этот вопрос, почему мальчик плачет, она ответила:
   — Этот мальчик плачет: «Я сын Эр Тёстюка, и, так как я сын Эр Тёстюка, Шойунг Гулак не хранит у меня свой жизненный дух.
   Если бы я был сыном Шойунг Гулака, он бы хранил свой жизненный дух рядом со мной!»— вот что он хочет сказать! — сказала она.
   Тогда Шойунг Гулак выгнал девушку Хюнкээ из юрты и шепотом сказал мальчику на ухо:
   — Ах, мой мальчик, ты — мой сын. Но мой жизненный дух не может быть вблизи тебя. Мой жизненный дух находится у семидесяти оленей, у Соляного колодца. Среди семидесяти оленей есть один рыже-бурый, и в рыже-буром сундучке внутри рыже-бурого оленя, мой мальчик, там и находится мой жизненный дух. И поэтому я не могу хранить его около тебя.
   Эр Герзенг, который лежал под полом и слушал, понял все-все.
   — И теперь, когда Эр Герзенг — Эр Тёстюк все узнал, он пошел к Соляному колодцу. Пошел он к Соляному колодцу, вырыл себе яму в земле и лежал там себе, полеживал. Когда пришли к водопою семьдесят оленей, они насторожились. Они учуяли запах парня и испугались, перепугались. Ах, ему ничего другого не оставалось, как крикнуть:
   — Подождите! Остановитесь, семьдесят моих оленей! За что вы меня обижаете? Не убегайте от меня! Я убил Эр Герзенга, скакал на его лошади и надел его одежду. Поэтому, конечно, остался на мне его запах, семьдесят моих оленей.
   Услыхав это, семьдесят оленей вернулись и стали пить воду.
   «Шойунг Гулак говорил о рыже-буром олене с закинутыми назад рогами!»— вспомнил он о том, что услыхал. Навел свой лук из камыша и тут увидел в самом конце оленьего стада рыже-бурого оленя. Он выстрелил в рыже-бурого оленя и из него выпал рыжебурый сундучок. Схватил Эр Тёстюк выпавший рыже-бурый сундучок, открыл его, заглянул в него и увидел там девять птенчиков. Одного из них он оставил, а остальных восьмерых убил, свернув им шеи.
   — Я хочу встретиться с Шойунг Гулаком, пока он еще жив, — сказал он, сунул птичку себе за пазуху и ушел. Вернувшись, он спросил Хюнкээ:
   — Как Шойунг Гулак?
   Она ответила:
   — Он пока еще жив.
   — Ну что, разве не повезло мне, ах ты мерзавец! А теперь что с тобой? Как с твоей болтовней: «Я тебя съем, я тебя проглочу!»?
   При этих словах Шойунг Гулак вскочил, и они стали бороться. Они боролись так, что превратили пустыню в богатую водой землю, а богатую водой землю превратили в море, так они боролись, что горы превратили в пустыни.
   И дело обернулось так, что Шойунг Гулак был уже близок к тому, чтобы убить Эр Герзенга, но тот крикнул:
   — Хюнкээ, Хюнкээ! Иди сюда скорей! Вынь у меня из-за пазухи рыже-бурый сундучок, открой его и, если найдешь там что-нибудь живое, убей поскорей!
   Подбежала Хюнкээ, вытащила рыже-бурый сундучок, который был за пазухой у Эр Герзенга, открыла его и, взглянув туда, увидела, что там снова было девять оживших птенцов. И только когда она убила всех девятерых птенцов, свернув им шей, Шойунг Гулак умер.
   Да, а что же случилось потом? Тот мальчик, грудной младенец Шойунг Гулака, сказал:
   — Ты убил моего отца Шойунг Гулака! Когда-нибудь я убью тебя!
   В ответ на эти слова грудного младенца из люльки привязал его Эр-Тёстюк к черному камню и бросил в царство бездны глубиной в семьдесят саженей.
   Потом посадил девушку Хюнкээ на своего коня, и поскакали они, поскакали…
   Когда он прибыл в свою страну, белая верблюдица произвела на свет верблюжонка-самца. Когда девушка Хенджевей побежала к белой верблюдице, красный шелковый кушак развязался и упал.
   — О, дела Эр Герзенга идут хорошо, и он уже возвращается!
   Когда Хенджевей, девушка, ставшая уже седой старухой, остановилась, она снова превратилась в пятнадцатилетнюю девушку. Эр Герзенг, подъехавший как раз на своем сером двухлетке, в которого в этот миг превратилась его пятилетняя лошадь, Эр Герзенг, тоже ставший за это время белоголовым старцем, превратился в пятнадцатилетнего юношу, и теперь они были наконец навсегда вместе и устроили пир.