World Sayings.ru - Осетинская народная сказка - Крым-Саухал и его сын Хорошие предложения для хороших друзей

Случайная английская пословица:


Осетинская народная сказка

КРЫМ-САУХАЛ И ЕГО СЫН

   Крым-Саухал был алдаром, и было у него три сына. Двое из них были отданы в два дома на воспитание, третий же находился у себя дома.
   Однажды Крым-Саухал выехал в балц, и заехал он в степь. В степи он заночевал, стреножив своего белого коня. По прошествии третьей части ночи он проснулся, осмотрелся и видит, что издали на него стало наступать серое пламя. От страха он быстро снова заснул. К рассвету он опять проснулся, осмотрелся кругом и видит: близко от него исходит красное пламя. Он от страха опять быстро заснул.
   Когда он проснулся в третий раз, то видит, что дракон обложил его кругом, засунув хвост свой в свою пасть.
   — О боже, — говорит Крым-Саухал, — он же угрожает мне гибелью! Как бы мне вырваться отсюда!
   Он стал искать спасения от дракона и не находил его.
   — Как бы то ни было, а наступила моя гибель; предложу ему своего коня на съедение, чтобы спастись от него.
   Подвел он к дракону своего коня и говорит:
   — Вот тебе мой конь, съешь его!
   Но дракон не обратил на него никакого внимания, он даже не посмотрел на него.
   — Если ты не ешь конины, то съешь человеческое мясо. Я даже разденусь, лучше съешь меня, чем мне мучиться здесь!
   Дракон даже не пошевелился.
   — В таком случае, — предлагает Крым-Саухал дракону, — если ты не ешь мясо старика, то у меня есть три сына, и завтра я пошлю одного из них, клянусь тебе в этом именем своего бога.
   Дракон вынул свой хвост из пасти и удалился. Крым-Саухал вернулся домой и послал за двумя своими сыновьями, за теми, которые воспитывались вне дома.
   — Пусть кто-нибудь из вас, — сказал он им, — отправится к дракону, не дайте мне оказаться клятвонарушителем!
   Оба сына сказали:
   — Он не отдает себя на съедение дракону, а посылает нас!
   И каждый из них удалился в дом своего воспитателя: никто из них не посчитался с просьбой отца. Мать и отец стали горевать:
   — Что нам делать? Ведь мы оказались клятвопреступниками!
   Младший сын был еще в колыбели. Он зевнул, разорвал повязки колыбели и спросил отца и мать:
   — Что с вами, мать моя и отец? О чем горюете? Я поеду отец мой, вместо тебя! Оседлай мне коня и укажи дорогу!
   Отец оседлал для него белого своего коня и наказал ему:
   — Пусти коня своего по его воле, и там, где после дневного перехода он остановится, ты и заночуй!
   Младший сын Крым-Саухала выехал, и конь донес его туда, где ночевал его отец. Там же заночевал и он, подложив седло под свое изголовье.
   По прошествии третьей части ночи и на него с края степи стало наступать серое пламя, и он со страху быстро заснул. А на рассвете к нему стало подступать красное пламя, и он от страха опять быстро заснул, а после этого дракон обложил его.
   Младший сын Крым-Саухала стал предлагать дракону и коня, и себя на съедение, но он отказывался.
   — В таком случае, — говорит он дракону, — если ты не хочешь съесть меня здесь, то веди меня в свой дом, выступай впереди меня!
   И дракон выступил впереди него. А сын Крым-Саухала сел на своего коня и поехал за ним. Дракон завел его к подножию одной горы; там он ударил головой скалу, и открылась дверь. И он, и сын Крым-Саухала зашли, а дракон ударом хвоста закрыл дверь.
   Затем стал слышен людской говор. Дракон завел его в одно место, а сам исчез.
   — О боже, не погуби меня! — сказал сам себе сын Крым-Саухала. — Здесь слышен людской говор, что это может быть?
   Тут к нему быстро выбежали два дракона, один длиннее, а другой его роста; но так же быстро они удалились, оставили его в недоумении.
   После этого выбежал к нему златокудрый юноша и приветствовал его:
   — Здравствуй, гость! Ты тут стоял в ожидании; прошу тебя, не будь на нас за это в обиде!
   И он завел его в хадзар. А там сидел великий хан на золотом стуле.
   — Здравствуй, зять мой! — приветствовал он сына Крым-Саухала. — Моя дочь из-за тебя перенесла много испытаний. А теперь поднимись к ней наверх. Придется ли она тебе по сердцу?
   А их было три сестры, и они странствовали по свету в облике драконов. Старшая из них охотилась за младшим сыном Крым-Саухала и не находила его; вместо него она набрела на его отца.
   Сын Крым-Саухала вышел с сыном великого хана из хадзара, и тот завел его в другую комнату, в которой находилась девушка сказочной красоты.
   — Вот сестра наша, — сказал ему сын великого хана, — понравится ли она тебе?
   Сын Крым-Саухала просветлел от восторга и сказал:
   — Раз вы снисходите до меня, то как я могу пренебрегать вами?
   Сын Крым-Саухала и ханская дочь стали жить там как муж и жена.
   У хана был единственный сын: он и сын Крым-Саухала оказались замечательными охотниками. Они охотились и дичью кормили все село хана.
   Хан их предупреждал не раз:
   — Никогда не подходите даже близко к Черной горе!
   Но однажды, будучи на охоте, зять хана стал подаваться в сторону Черной горы, а сын хана удерживал его. Но зять его не послушался, и сын хана повернул обратно домой, не последовал за ним в сторону Черной горы. Зять направился туда один. Он прибыл в окрестности Черной горы и застал там на пастбище видимо-невидимо скота. Среди скота оказался козел, у которого один рог был длиной в 10 аршин, а другой — в 12 аршин.
   «Почему они не допускали меня сюда, где пасется скота видимо-невидимо?» — удивляется про себя ханский зять.
   Тем временем наступил вечер. Козел просунул свои рога между седлом и потником коня ханского зятя, поднял и коня, и всадника на своих рогах, засвистел на отару овец и пригнал их к одной скале. Он засвистел, и в скале открылась дверь; вышел семиглавый великан и сказал:
   — Жить тебе, о козел мой, долго! Ты опять принес мне горную пташку!
   Великан загнал скотину в скалу, затворил дверь, снял ханского зятя и в пятку ему ввинтил самовертящийся вертел. Поставил вертел на костер, а сам растянулся у костра и заснул.
   К ханскому зятю подкатился человеческий череп и говорит ему:
   — Упрись ногами об очажный камень, чтобы вертел упал, иначе великан съест тебя. Мы — два ханских сына, и он нас съел точно так же.
   Тот уперся ногами об очажный камень, и вертел упал. А великан продолжает спать.
   Череп снова говорит ханскому зятю:
   — Раскали вертел докрасна и выколи ему оба глаза!
   Он раскалил вертел докрасна и выколол великану глаза. Великан вскочил; зять же хана успел спрятаться в шерсти его шубы.
   — Что это, какая-то блоха шевелится в шубе?
   Великан взял шубу и подержал над костром, но зять хана успел отскочить и спрятаться в углу.
   — Бог да не простит тебе, — обращается к нему великан. — Наверное, и скотина, и имущество мое предназначены на твое счастье. Вот, возьми мое кольцо, забирай и его!
   Как только зять хана надел на свой палец кольцо, великан стал кричать: «Вот он! Вот он!» Тогда он быстро отрубил свой палец.
   Ночь сменилась днем. Зять хана поймал козла, убил его, перерезал у него вены и содрал с него шкуру целиком, как на бурдюк.
   Утром великан вышел, открыл дверь и говорит:
   — Гони стадо, бодзо (Бодзо, бодзол (диг.), бодз (ирон.) — козел — вожак в отаре овец.)! От меня тебе пользы уже нет! Погони их утром по солнечной стороне, а вечером пригони их по тенистой стороне горы!
   Он стал в открытой двери, растопырив ноги и, прощупав козла, шедшего впереди стада, сказал:
   — Увы, бодзо, как ты похудел от жалости ко мне!
   И бодзо оказался снаружи.
   Великан искал ханского зятя среди стада, но не нашел его. Тот в шкуре бодзо уже был снаружи.
   Великан стал в растерянности, а в это время ханский зять кричит ему:
   — Эй, большой осел! Какой совет ты мне дашь: погнать ли стадо по солнечной стороне или нет?
   Великан, охваченный злостью, выбежал, сорвался с обрыва и разбился насмерть.
   Ханский зять вернулся обратно в дом великана в скале и спрашивает человеческий череп:
   — Что нам делать?
   А тот ему ответил:
   — Собери наши останки в одно место и ударь нас войлочной плетью, которая находится под изголовьем. Тогда мы оба станем такими, какими были прежде.
   Он собрал кости ханских сыновей, ударил их войлочной плетью, и оба они стали еще лучше, чем были прежде. После этого они выступили в дорогу к себе домой с имуществом великана.
   Ханская дочь, жена сына Крым-Саухала, носила траур. Наступила годовщина траура.
   Два сына хана и зять хана уже приближались к своему селу.
   Встретили они пастуха, который пас сто быков и пел, оглашая своим пением весь свет.
   — Почему ты распелся, ведь ты пастух? — спрашивают его два ханских сына и ханский зять.
   — Почему мне не петь? — отвечает тот. — У хана семиголовый великан съел двух его сыновей и зятя. Теперь наступил день больших поминок по ним, и лучшее из их одежды достанется мне.
   — В таком случае это — мы; будь добр, отправляйся вестником к хану, а скотину твою погоним мы!
   Пастух явился к хану, и хан приказал отрубить ему голову, насадить ее на кол и выставить напоказ народу.
   Два сына хана и зять едут дальше и встретили чабана, который пас одних баранов и тоже пел вовсю, оглашая весь свет своим пением.
   — Что с тобой, почему ты поешь? — спрашивают они его. — Ведь ты чабан.
   Он им отвечает:
   — Двух сыновей и зятя хана съел семиголовый великан. Наступил день больших поминок по ним, и я пою потому, что лучшее из их одежды достанется мне.
   Они его тоже отправили вестником к хану, а хан приказал и ему отрубить голову, сказав:
   — Это тебе за то, что обманываешь меня!
   Затем ханские сыновья и зять доехали до пастуха, который пас одних ягнят; он поочередно то пел, то плакал. Они спросили его, в чем дело, и он им ответил:
   — У нашего хана семиголовый великан съел двух сыновей и зятя. Я пою потому, что шкурки ягнят достанутся мне. Но они содержали нас, давали просо и прочее, а теперь кто еще нас будет содержать? На сердце у меня становится тяжело, оттого я и плачу.
   — Иди тогда и подкинь мою старую папаху дочери хана, — сказал зять хана, — но сам ничего не говори до тех пор, пока не будешь спрошен.
   Тот подкинул папаху дочери хана. Дочь послала к своему отцу сказать:
   — Вот кто-то подбросил мне папаху твоего зятя!
   Стали разыскивать пастуха ягнят, нашли его, и он объяснил:
   — Мне папаху дали вот такие-то и такие-то, и, что бы вы со мной ни сделали, я ее подкинул ханской дочери.
   — А где же твои ягнята?
   — Всадники гонят их сюда, — сказал он.
   Тогда хан послал навстречу им людей и вместо поминок устроил пир. Гостей угощали в течение восьми дней и сверх восьми дней еще три дня.
   Пир миновал. Ханский зять прожил с женой некоторое время; но однажды ночью он от тоски зевнул, и жена спрашивает его:
   — Что с тобой?
   Он ответил ей:
   — Я покинул своих старых родителей, отца и мать, и мне хочется видеть их.
   — А почему ты в таком случае не сказал мне об этом раньше? Я скажу своему отцу, и мы отправимся вместе. Он будет тебе предлагать подарок, но ты ничего не бери, кроме старого сундука, стоящего за дверью.
   Хан подарил ему старый сундук. Он заколебался было, давать или не давать его зятю, но затем все-таки неохотно дал его ему со словами:
   — Пусть не будет счастья научившему тебя просить этот сундук!
   Зять выехал к себе и прибыл к окраине родного села. Там он сделал остановку, открыл крышку сундука, и оттуда появилось целое село, с готовыми домами и прочим.
   Он стал старшиной села и взял на свое содержание отца и мать.
   Два старших брата стали ему завидовать. Задумали они погубить брата и обратились за советом к знахарке. А она им посоветовала:
   — У Уасгерги за горами пасутся три коня; пусть он одного из них достанет для вашего отца.
   Сыновья подговорили отца и мать, и, когда утром младший сын зашел пожелать им доброго утра, они высказали ему свое недовольство.
   — Что случилось? — спрашивает ое их. — Что с вами?
   И они ему сказали:
   — Хорошо, что ты себе устроил село! А кто же приведет своему отцу-старику одного из коней Уасгерги, пасущихся за горами, коня, на котором он мог бы разъезжать ради удовольствия?!
   Сын опечалился и говорит:
   — Разве конь Уасгерги может попасть в мои руки?
   Зашел он к своей жене и говорит ей:
   — Мои братья не дают мне больше житья! Они вначале не уважили слова отца, а теперь натравили его, и он требует достать ему одного из трех коней Уасгерги.
   — Не горюй! — сказала ему жена. — Возьми с собой соли в двух хурджинах. За горами есть молочное озеро, и туда кони Уасгерги ходят пить. Ты рассыпь там соль. Когда кони почуют запах соли, то они ее вылижут. После этого они начнут пить из молочного озера и надуются. Не соблазняйся ни старшим, ни средним конем, быстро возложи свое седло на младшего и проворно садись на него; нанеси ему такой удар, чтобы от шкуры его отскочил кусок на подметки, а от ладони твоей руки — на ремень, а затем он тебе скажет: «Чей ты, собачий щенок? Ты пригодишься мне в качестве седока!» А ты ему ответь: «А ты чей, осленок? Ты мне пригодишься в качестве коня!»
   Младший сын добыл своему отцу Крым-Саухалу коня Уасгерги и пустил во двор со словами:
   — На, да доставит он тебе радость!
   Два брата снова засуетились, зависть к брату распирает их, и они опять обратились за советом к знахарке:
   — Что нам делать с ним? Он добыл для отца коня Уасгерги и при этом сам не погиб.
   — Что вы с ним можете поделать? — отвечает знахарка. — Вот две горы бьются, как два барана, а между ними есть такая шуба, которая плечами поет, рукавами хлопает, как в ладоши, а полами своими танцует. Пусть он достанет эту шубу отцу вашему для развлечения. Скажите своему отцу: «Что из того, что он добыл тебе лошака!».
   Братья передали совет знахарки своему отцу. Отец опять надулся на сына. Сын опечалился еще больше чем прежде; вернулся он к своей жене и рассказал ей о своем положении.
   — Не падай духом! — говорит ему жена. — Попроси у отца коня Уасгерги, которого ты ему добыл; нанеси ему такой же удар, какой ты нанес ему в первый раз, и если счастье тебя не покинет, то, когда две горы разойдутся в разные стороны, ты проскочишь между ними.
   Младший сын поехал на коне Уасгерги, нанес ему такой удар, как и в первый раз, схватил шубу и, пока горы снова сходились, вырвался; только у коня горы оторвали хвост. Люди собирались к этой шубе и удивлялись ей.
   А два брата еще больше озлились:
   — Она делает так, чтобы он еще больше прославился!
   Но все-таки они опять пошли к знахарке за советом, и она им сказала:
   — Если уж он так доблестен, то пусть достанет для отца место в раю!
   Братья научили отца, чтобы он попросил сына достать ему место в раю.
   Отец опять разобиделся на сына. Сын был настолько удручен, что не знал, что ему и предпринять. Он опять зашел к жене, и жена ему говорит:
   — А как я могу достать ему место в раю? Дорогу туда я могу тебе указать. Сначала ты достигнешь двери рая. Дверь эта скрипучая, и, если раздастся ее скрип, Барастур (Барастур (диг.), Барастыр (ирон.) — по мифологическим представлениям осетинского народа, божество загробного, потустороннего мира.) потустороннего мира заорет на тебя так, что ты сразу превратишься в каменного истукана. Но ты захвати с собой чашку топленого масла, смажь им дверные петли, и тогда дверь перестанет скрипеть. Ты пройдешь в дверь и увидишь там нагую женщину. Принеси ей полный наряд, и она пропустит тебя без слов мимо себя. Ты пройдешь дальше, и бесчисленное множество кур поднимет кудахтанье, но ты рассыпь для них сапетку проса, и они набросятся на него, станут клевать. После этого ты достигнешь скрипучего моста; скрип его слышен до небес, но ты иди, расстилая по нему вату, и он перестанет скрипеть.
   Сын так и сделал. Он попал в потусторонний мир, предстал перед Барастуром и приветствовал его:
   — Да будет, Барастур потустороннего мира, день твой добрый!
   Тот удивился и спрашивает его:
   — Кто ты такой?
   Сын Крым-Саухала рассказал ему о своих испытаниях и попросил у него для своего отца места в раю. Барастур в ответ на это сказал:
   — Окаменей ниже колен своих!
   И тот окаменел сразу же ниже колен своих. Он снова стал рассказывать о перенесенных им испытаниях и просить у Барастура место в раю для своего отца. Барастур снова сказал:
   — В таком случае окаменей до талии!
   И он окаменел до талии. Около Барастура сидела родная сестра сына Крым-Саухала; она стала ругать брата за то, что он явился к Барастуру потустороннего мира.
   Он и в третий раз рассказал Барастуру о своей жизни, о тяжелых своих испытаниях, просит у него место в раю для своего отца. Но Барастур сказал:
   — Окаменей до плеч своих!
   И он окаменел до плеч.
   Он в четвертый раз рассказал о себе, и в тот момент, когда Барастур хотел было произнести «Окаменей весь!», сестра младшего сына Крым-Саухала прикрыла рот Барастура своим платком и не дала ему произнести эти слова. Поклонившись Барастуру, она попросила его:
   — Молю тебя, дай мне то, что я у тебя попрошу!
   Сказал ей Барастур:
   — Прощаю тебе, ты — счастливая душа. Пусть бог сделает его еще лучше, чем он был!
   И он стал еще лучше, чем был.
   А затем Барастур вручил ему войлочную плеть и наказал ему:
   — Иди, собери в одно место своего отца, мать свою и братьев, проведи ею по ним, и они без страдания окажутся в раю.
   Он захватил войлочную плеть и вернулся домой. Пригласил к себе своих родителей и братьев. Сначала он ударил войлочной плетью отца и мать: они превратились в кабана и кабаниху и бросились наутек. После этого он ударил войлочной плетыо двух своих братьев, и они превратились в двух дворняжек. Испугавшись, что две свиньи могут от них спастись, они бросились за ними, нагнали их и загрызли их на щебне ада.
   А младшему сыну Крым-Саухала Барастур сказал:
   — Один бог знает, что с ними будет. Тебе же, который перенес столько страданий, когда-нибудь уготовано будет место в раю.
   И он прожил со своей женой долго, а затем умер, и бог удостоил его места в раю.

Главная

Sayings

Помощь

Каталог




0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Словарь непереводимых слов



С помощью поиска можно
выбрать лучшую народную мудрость мира,
необходимую именно Вам и именно сейчас.
Поиск по всей коллекции:
"Пословицы и поговорки народов мира"
World Sayings.ru



Главная | Sayings | Помощь | Литературный каталог



NZV © 2001 - 2022