Осетинская народная сказка

Бык Отуга

   Бык Отуга был такой, что голова его находилась в Баксанском ущелье, а зад — в Небесном ущелье.
   Однажды напал на него орел, поднял его в своих когтях, и понес. Он опустил его на гору и прикрывал его, так как боялся, что на него нападут волки. Потом орел решил, что здесь не место для быка, поднял его снова в своих когтях, носил его, носил, а затем решил опуститься с ним где-нибудь и растерзать его там. Он садился с ним на вершину дерева, но дерево не выдерживало их тяжести. Тогда он решил лететь с ним в степь, чтобы там уж непременно растерзать его.
   И отнес он его в своих когтях на Кумскую равнину. Носил его, носил, но не мог найти удобного места, где бы ему сесть вместе с ним. Наконец вдали он завидел чабана, который пас отару овец. У этого чабана в отаре был козел-вожак. Орел вместе с быком опустился на его рога и положил на них быка. Козел даже не почувствовал ничего, продолжал пастись. Орел стал терзать быка. Он растерзал бы его, но пастуха застал ливень. Боясь, что дождь будет ему досаждать, он забежал под бороду козла-вожака. Дождь прошел, прояснилось, чабан высунулся из-под бороды козла, посмотрел наверх, и в это время в глаз его попала плечевая кость быка. Он почувствовал, что в глаз ему что-то попало, и стал тереть его, но ничего не нашел и оставил глаз в покое.
   Вечером чабан пригнал свою отару домой и запер за овцами ворота. Зайдя в дом, он снял с себя ружье и прочее снаряжение и убрал их.
   У чабана было три дочери. Он обращается к младшей из них:
   — Ну-ка, дочь, что-то мне попало в глаз. Поищи, что там так сильно беспокоит меня.
   — Ничего я в нем не вижу, — отвечает дочь, — но глаз покраснел: наверное, ты его растирал.
   Отец прикрикнул на нее:
   — Разве ты так найдешь? Разденься, залезь в глаз и поищи!
   Дочь не разделась, а, засучив рукава, вытащила из глаза отца плечевую кость и попрекнула его такими словами:
   — Увы, баба! Какой ты большой трус! Кость не больше волосинки, а ты целый день растирал глаз и довел его до красноты!
   — Покажи-ка, что так сильно беспокоило меня, — отвечает ей отец, — посмотрю на эту кость!
   Она подала ему плечевую кость. Он рассмотрел ее и швырнул:
   — Тьфу ты, проклятая! Эта маленькая кость замучила меня!
   На плоской стороне плечевой кости проросла трава. Алдар случайно набрел на нее и сказал:
   — Это прекрасное место, чтобы поставить на нем село.
   И на плоской стороне плечевой кости обосновалось село в двести дворов. А через некоторое время лиса почуяла кость и прорыла в ней ход под землей. Она грызла пористую часть плечевой кости, и село колебалось, а жители в страхе говорили «Землетрясение!» и устраивали кувды, резали на кувды быков.
   Но какого-то человека осенило, и он сказал своим односельчанам:
   — Постойте-ка, землетрясения же не бывают постоянными. Ну-ка, обследуем нашу землю!
   Когда обследовали землю, нашли лисью нору и решили:
   — Мы нашли лисью нору, и теперь необходимо подстеречь лису, а для этого каждый двор должен выставить по одному человеку.
   От каждого двора вышло по одному человеку. Они подстерегли лису и ночью убили ее. Двести человек сняли у лисы шкуру с одного бока, а перевернуть ее на другой бок не смогли, и эта половина шкуры осталась на лисе неснятой. Двести человек поделили полшкуры лисы, и каждому из них досталось на папаху. Они вернулись в село по своим домам.
   А в селе проживала вдова со своим мальчиком. Она ругалась с ними:
   — Почему вы не дали доли моему мальчику? — говорила она.
   Один из молодых людей сказал ей:
   — Мы содрали только одну половину шкуры лисы! А у тебя разве нет рук? Сдери другую половину ты сама!
   — А почему вы бросили ее, не содравши? — донимала их она.
   — Мы потому ее бросили, не содравши, что двести человек не смогли перевернуть лису на другой бок. Не для тебя ее, конечно, оставили.
   Вдова пошла к убитой лисе, перевернула ее на другой бок, содрала пол шкуры с убитой лисы и вернулась домой. Дома она измерила полшкуры лисы по голове мальчика своего, и не хватило четырех пальцев на папаху сыну.
   Она удрученно сказала:
   — Как мальчик будет носить такую папаху, стыдно ведь!
   Осмотрелась кругом и заметила в одной роще группу охотников на лису. Она бросилась бежать к ним, добежала и приветствовала их:
   — День добрый!
   — Что ты хочешь, что тебе нужно? — спросил ее старший из охотников.
   — Так и так, подарите мне, душа моя, лисью шкуру, если у вас есть. Я — женщина!
   Старший охотник рассердился на нее и говорит:
   — Что же мы можем подарить тебе, если с утра ничего не находим и пропадаем от холода?
   Затем он спрашивает ее:
   — А откуда у тебя эта лисья шкура?
   Женщина рассказала старшему охотнику все как было.
   — А ты обладаешь такой силой, что перевернула убитую лису с одного бока на другой?
   — Перевернула ее, — говорит она, — одной рукой.
   — А если ты такая сильная, то стащи-ка с ноги моей чувяк, — и он протянул к ней свою ногу.
   Она сняла чувяк с его ноги, и он говорит ей:
   — Если уж ты такая сильная, то залезь-ка в чувяк мой!
   Он заставил ее войти в свой чувяк и надел его на ногу. Когда чувяк оказался на ноге, он засвистел своим борзым собакам и сказал своим товарищам:
   — Идем, тут нам больше нечего делать!
   Они пробродили еще до вечера, а потом каждый из них отправился домой.
   Старший охотник вошел в свою комнату и говорит своей жене:
   — Сними-ка с моих ног чувяки!
   Та сняла его чувяки, и из одного чувяка выскочила женщина.
   — Видишь, я принес тебе женщину, которая будет работать вместо тебя, — говорит муж. — Ты считаешь меня малосильным, но спроси эту женщину, какой я малосильный. Какой подвиг она совершила: перевернула одной рукой на другой бок лисицу, которую не могли перевернуть двести человек! А я принес ее тебе вот сейчас в своем чувяке. Почему же в таком случае ты бесславишь меня? На свете, я думаю, не будет равного мне по силе.
   Жена его расхохоталась во весь голос и говорит ему:
   — Не считай себя непобедимым силачом! Если будешь искать силача сильнее себя, то найдешь его.
   Муж почувствовал себя оскорбленным и сказал жене:
   — Если на свете есть силач сильнее меня, то я покидаю тебя!
   И он сейчас же выступил в путь искать силача сильнее себя. Шел он, шел, и бог навел его на великана, у которого на одном плече была оленья туша, а на другом — целое дерево с корнями и ветвями.
   — Дорога твоя да будет прямой, бравый молодой человек! — приветствует его великан. — Куда ты путь держишь?
   — Да будет дело твое правое! — отвечает тот. — Иду, чтобы найти силача сильнее себя, и буду идти до тех пор, пока не встречусь с ним.
   — А если ты такой силач, то подожди меня! — говорит ему великан.
   Он остановился, подождал великана. Тот подошел и засунул его в свой карман. Но он прорезал в кармане великана дыру, соскочил на дорогу и опять пошел дальше по своей дороге, а великан ничего не заметил.
   Идет силач дальше и встретился с другим великаном, братом первого.
   — Да будет путь твой прямой, бравый молодой человек! — приветствует его тот.
   — Да будет дело твое правое! — отвечает силач.
   — Куда идешь?
   — Иду искать силача сильнее себя.
   — И никто тебе еще не повстречался?
   — Нет, — ответил силач.
   Великан схватил его и сунул в свой карман. Силач проделал и у него в кармане дыру и соскочил на дорогу. Этот великан тоже ничего не узнал. А силач снова идет дальше по своей дороге, и встретился ему третий великан, старший из трех братьев.
   — Да будет путь твой прямой, бравый молодой человек! — приветствует силача старший великан.
   — Да будет дело твое правое! — отвечает ему силач.
   — Куда идешь? — спрашивает великан силача.
   — Иду искать силача сильнее себя, — отвечает силач.
   — И никто тебе еще не встречался?
   — Нет, — сказал силач.
   У великана дрогнуло сердце, он бережно взял силача и зажал в руке, а затем из грудного кармана достал кошелек, положил силача туда и вернулся домой.
   Три великана развели костер и в трех котлах сварили три оленьи туши.
   У великанов была мать. Младший великан говорит ей:
   — Матушка! Вот для твоей забавы я принес мальчика, полюбуйся на него!
   Он сунул руку в карман свой и...
   — Увы! — говорит он, — мой карман продырявился по твоей вине, и он выпал по дороге.
   — Ты ничего не можешь уберечь! — говорит второй великан, — Я его принес — вот!
   Он сунул руку в карман, ничего не нашел и говорит своей матери:
   — Увы, матушка! И у меня карман бешмета дырявый. Он выпал из кармана по твоей вине, иначе ты могла бы благодаря ему проводить жизнь свою весело.
   Тогда старший великан говорит своим младшим братьям:
   — Вы еще молоды и должны молчать, если сами небрежны. Смотрите: вот я его принес!
   И он подал его матери. Мать их от восторга лишилась сна.
   — Благодарение богу! — говорила она. — Сыновья все время бродят, дома не бывают, и теперь у меня есть собеседник, с которым можно коротать время в разговорах.
   Утром сыновья ей сказали:
   — Нам нужно еще побродить и молодого человека мы забираем с собой. Один из нас направляется на вершину Уарпа, другой — на вершину Уазы, а третий — на вершину Кариу, и там мы будем им забавляться: дуновением своим мы будем перебрасывать его друг к другу.
   Мать не отдала его сыновьям, и тогда старший сын предупредил ее:
   — Это — такой народ, что если ты не сумеешь спрятать его, то он у тебя сбежит.
   Мать прятала его под сапеткой, прятала его и под решетом, но он убегал.
   Затем на старуху напал сон, и, боясь, что силач сбежит, она положила его в свой наперсток, наперсток надела на свой палец и уснула, положив руку под изголовье.
   Силач ножичком стал царапать в наперстке, продырявил его, вылез оттуда и пустился бежать, чтобы добраться скорее до дому. Утром мать великана, не найдя силача в наперстке, пустилась за ним в погоню и напала на его след. Она нагнала было его, но он повстречался в степи с неким одноруким, который вез на двенадцати арбах соль, пристегнув их к единственной своей руке, и обратился к нему:
   — Меня преследуют, чтобы съесть. Прибегаю к твоей помощи, отдаюсь под защиту матери твоей и отца твоего!
   — Не бойся! — говорит ему однорукий. — Залезай на арбу и спрячься между мешками!
   Однорукий шел впереди, таща за собой соли двенадцать арб, и в то же время он мял воловью кожу на чувяки.
   Мать великанов добежала до него и спрашивает:
   — Не встречался ли тебе путник?
   — Не видел и не встречал никакого путника, — отвечает он ей.
   — Как же ты не видел его, если он бежал по этой дороге?
   — Никого я не видел.
   Она набросилась на однорукого, и они схватились. Бились они, бились в схватке, и однорукий одолел ее, подмял под себя, а сам обращается к силачу:
   — Слезай скорее, чтобы покончить с ней!
   Силач слез с арбы, и однорукий говорит ему:
   — Действуй быстро. Надо раздобыть веревку. Развяжи мой учкур (Учкур — шнурок, продернутый в верхней части штанов, чтобы стягивать и завязывать их.) и оторви от моего зада одну волосинку, чтобы мы связали ей руки и ноги!
   Он развязал учкур штанов однорукого, ухватился за одну волосинку, но не мог ее вырвать. Тогда сам безрукий, придавив женщину коленом, протянул руку назад и сам вырвал волосинку. Этой волосинкой он связал женщину по рукам и ногам и спрашивает ее:
   — Ну вот, что ты еще в силах сделать? Что ты орала?
   Она подумала некоторое время, а затем говорит ему:
   — Освободи меня, а то у меня есть такие сыновья, которые погубят тебя со всем родом твоим!
   — В таком случае я найду тебе место, — сказал ей однорукий. С этими словами он закружил ее и швырнул так, что она очутилась в центре моря. Там она и погибла.
   После этого безрукий спрашивает силача:
   — Ну, кто ты, из какого рода?
   — Я — бедняк, — сказал он, — вот так и так.
   И он рассказал ему, как было дело. Однорукий на это ему и говорит:
   — Почему ты так поступил? Людей, мужественнее один другого много. Есть и коней много, один быстроходнее другого; много есть и быков, один лучше другого. Как ты на это решился? Но я лучше расскажу свою историю. Нас было двенадцать братьев. Из двенадцати я был малосильнее всех. Мы все были силачи и занимались скотоводством. И силы у нас всех было в два раза больше, чем у меня теперь, — у меня не осталось и половины. И вот наш старший брат решил, что для нашей скотины необходимо достать соль. Чтобы привезти соль, мы сделали по двенадцать арб для каждого из братьев, так, чтобы их можно было тащить одной рукой. Так мы и выехали на соляные копи, и вывезли соли по двенадцать арб каждый. Единый бог, создатель мира, направил нас по безводной пустыне. В дороге застала нас жара, и мы нашли от нее убежище в черепе лошади. Мы заблудились в этом черепе и никак не могли найти выхода из него. Какая-то собака подошла к черепу, схватила его и принесла в свой двор. А в доме была молодуха. Рано утром она вышла с лопатой и метлой, чтобы вовремя подмести двор, увидела череп и сказала: «Пережить тебе всех нас, собака наша, которая не оставляет в степи даже старые кости и таскает их сюда!» И она лопатой подняла череп и сбросила с высокого горного обрыва, который находился вблизи их дома. Одиннадцать моих братьев были убиты, из двенадцати спасся только я один, но зато сделался одноруким. Вместе с этим я лишился и половины моей силы. Вот ты меня видишь: пойми, что та молодуха, которая сбросила нас вместе с черепом с обрыва горы, была сильнее нас. Я в этом убедился на собственном опыте, а братья мои погибли. И в другой раз не поддавайся обману: много есть коней — один быстроходнее другого, много и быков — один лучше другого, много есть и людей — один сильнее другого. А теперь чего ты хочешь? Хочешь ли ты или нет попасть домой? — спрашивает однорукий силача.
   — Конечно, я хотел бы еще попасть к себе домой, но у меня на это нет надежды.
   — Тогда стань на мою ладонь, и я сделаю так, что ты очутишься дома, — сказал ему однорукий.
   Тот встал на ладонь однорукого, однорукий дунул на него насколько хватило силы, и искатель силы очутился у ворот своего дома.
   Однорукий же после этого спокойно отправился домой.