Осетинская народная сказка

БОГ И БЕДНЯК

   В одном селе жил бедняк со своей женой. Детей у них было много, поэтому они работали и днем, и ночью, но жизнь их ничуть не улучшалась. И охватила их тревога.
   — Как мы при такой жизни сможем вырастить детей? — говорили они. — Ничего лучшего ведь мы не можем выдумать. Что же нам предпринять? Об этом надо подумать.
   Рядом с ними жили соседи, другие муж и жена. И у них было также много детей, но они и соломинки с земли не поднимали, не работали, а жили роскошно, что называется на широкую ногу, были сыты и одеты.
   И вот тогда бедняк сказал своей жене:
   — Мы не можем жить дальше таким образом. Если ты хочешь, то я уйду куда-нибудь и, может быть, заработаю что-нибудь. Пока я не заработаю чего-нибудь, я не вернусь домой, клянусь в этом именем бога. Пусть даже смерть настигнет меня где-нибудь, и то это будет лучше, чем смотреть на мучения своих детей.
   Утром бедняга позавтракал у себя дома тем, что у них имелось, а потом покинул свой дом и семью свою. Идет он по дороге, неизвестно по какой, сам не зная куда. Встретив воду, напивался воды, когда же попадал в какое-либо село, то просил корку хлеба на подаяние и съедал ее так, как это делает нищий.
   Он прошел через многие села, миновал очень большие города, но ни в одном из них не обосновался. Прошел он и через очень веселый город, но и там он не остался, а пошел по своей дороге дальше.
   Когда он отошел от своей родины уже весьма далеко, то единому богу, которому ведомо все, стало известно, куда он направлялся и что ему нужно.
   Бог приказал Уасгерги:
   — По такой-то и такой-то дороге идет человек; он дошел до такого-то места. Повстречайся с ним и задержи его; спроси его, куда он идет и что ему нужно. И когда он тебе скажет, что ему нужно, то обнадежь его очень крепко и скажи: «Вернись домой! Как только ты дойдешь до дома, ты застанешь там все, что только пожелаешь!»
   Уасгерги быстро встретился с бедняком, который шел и шел по своей дороге.
   — Прямого пути тебе, добрый старик! — приветствовал он его. — Что с тобой, куда ты идешь?
   — Да будет дело твое правое! — ответил тот. — Я сам не знаю, куда я иду. Живу я вот там-то, и жена у меня тоже есть, а детей у меня появилось много, и мы не в состоянии были их больше кормить, хотя работали и днем, и ночью. А теперь я поклялся: «Пойду куда-нибудь и, может быть, заработаю что-нибудь, чтобы кормить детей. Я не вернусь домой до тех пор, пока не заработаю что-нибудь, клянусь в этом именем бога». Мне кажется, лучше найти смерть где-нибудь, чем смотреть на страдания своих детей. И вот я иду.
   А Уасгерги ему говорит:
   — В таком случае не ходи больше никуда, вернись домой! Я тебя уверяю: как только ты дойдешь домой, то найдешь дома столько добра, что на него смогут прожить свою жизнь и дети твои, и ты сам.
   — А ты кто такой, откуда ты это знаешь? — спрашивает его бедняк.
   Уасгерги ему отвечает:
   — Я — Уасгерги, почетный божий посланник, тот Уасгерги, который посредничает между богом и людьми.
   — Если ты — Уасгерги, — говорит бедняк, — то скажу тебе, что коварнее и бессовестнее тебя на свете никого нет! Когда честные люди едут по дороге и на них нападают грабители, то ты помогаешь грабителям, чтобы они убили людей, ограбили и угнали их скот! Ты такой бессовестный, что мне от тебя ничего не нужно — ни твоего наставления, ни твоего подарка!
   Уасгерги быстро поднялся к богу и доложил ему:
   — Он называет меня самым коварным, бессовестным. «Мне ничего от тебя не нужно», — так он мне заявил, не послушался меня и пошел по своей дороге дальше.
   Тогда сам бог — да будет ему табу (Табу — хвала, слава (богу, божествам).)! — предстал перед бедняком в тот момент, когда он проходил опушкой леса. Он не показался ему и обращается к нему так:
   — Да будет путь твой прямой, добрый человек! Кто ты, и в чем ты нуждаешься? Куда ты направляешься?
   — Я сам не знаю, куда я иду, — отвечает бедняк. — Вот там-то я живу; я оказался не в состоянии содержать своих детей. Вокруг меня живут другие, но они, совершенно не работая, живут без нужды. Мы же работаем и днем, и ночью и все-таки не можем содержать своих детей.
   Единый бог ему говорит:
   — В таком случае послушайся меня: никуда больше не ходи, возвращайся домой, и ты застанешь там столько добра, что хватит и вам самим, и детям вашим. В этом я даю тебе твердое слово.
   Бедняк и его спрашивает:
   — А кто жо ты такой, что даешь такое твердое слово?
   Бог ему заявляет:
   — Я тот единый бог, который призвал тебя из небытия к жизни. Поверь мне и возвращайся домой!
   — Если ты — бог, — говорит бедняк, — то должен тебе сказать, что такого деспота, как ты, нигде больше нет. Ты — бог-самодур! Одним ты даешь очень много, хотя они не работают, а другим, работающим, ничего не даешь, они нагими умирают с голоду.
   Бог ничего не смог ему ответить, и бедняк опять направился по своей дороге дальше.
   После этого единый бог — да будет ему табу! — призвал к себе Уодесага (Удхассаг (Уодесаг) — отнимающий душу,являющийся в образе волка(посланник Барастыра, повелителя стрвны мертвых).) и приказал ему:
   — По такой-то дороге идет человек; задержи его. Расспроси его обо всем и обещай ему то, в чем он нуждается; скажи ему, чтобы он повернул обратно домой. Если же он откажется возвратиться домой, то лиши его жизни!
   И вот Уодесаг предстал перед бедняком и спрашивает его:
   — Куда ты направляешься, добрый старик?
   Он и ему тоже объяснил:
   — Я сам не знаю, куда я иду. У меня появились дети, и я больше не в силах содержать их; и днем, и ночью мы работаем, и все-таки их не во что одеть, нечем их кормить. Я не в силах был больше смотреть на мучения своих детей и поклялся, что не вернусь домой до тех пор, пока не заработаю что-нибудь. Я буду идти по своей дороге и, может быть, найду смерть, где мне это суждено. По-моему, это будет лучше, чем смотреть на страдания детей своих.
   И тогда Уодесаг ему говорит:
   — В таком случае, добрый старик, не ходи больше никуда, возвращайся домой! Когда ты вернешься, ты найдешь там в избытке все, чего только пожелает твоя душа. Единый бог пожалел тебя.
   Старик спрашивает и его:
   — Скажи мне, кто же ты такой? Мне никакого божьего дара не нужно, но скажи, кто ты сам?
   — А я — Уодесаг, — говорит он ему, — тот, кто лишает души все живое на свете.
   — А-а, значит, ты — Уодесаг? — говорит старик.
   — Да!
   — В таком случае твой совет я принимаю! Ты — очень справедливый человек! Ты лишаешь кого-либо души только по велению бога. Ты не делаешь различия между богатым и бедным, стариком и ребенком, ты ни от кого не берешь взятки, ты очень честный работник. Мне не нужно никакого божьего дара, но ты сам, если только ты в силах, помоги мне! По твоему слову я возвращусь обратно домой.
   Уодесаг впал в раздумье и говорит про себя:
   — Что же мне с ним делать? Что ему подарить, когда у меня ничего нет? Если он не возвратится обратно по моему слову, то я должен буду в угоду богу лишить его жизни!
   У Уодесага не было никакого имущества, кроме зеркала в кармане. Он вспомнил о нем, достал его из кармана и говорит старику:
   — Кроме вот этого зеркала, у меня ничего нет. Дарю его тебе. А зеркало это не простое, — добавил он. — В первом же селе, куда ты прибудешь, спроси: «У кого здесь тяжелобольной?» Тебе укажут: «Тяжелобольной имеется вот там-то». Ты зайдешь туда и скажешь: «Я врач, покажите мне своего больного, может быть, я смогу его вылечить». Когда тебе разрешат видеть больного, ты попроси всех выйти, сказав: «Оставьте меня одного с больным!» Закроешь за ними дверь, отвернешься лицом к углу, достанешь из кармана зеркало так, чтобы и больной не заметил этого, и посмотри в зеркало! Если в зеркале ты увидишь меня, то спрячь зеркало и скажи: «Я не могу его вылечить!» Выйдешь и будешь искать другого больного. Если же ты меня в зеркале не увидишь — а смотри в него долго, — то спрячь зеркало, открой дверь, пригласи людей к больному, скажи им: «Я могу вылечить этого больного; если вы желаете, то поручите его мне; но сами вы уходите, пусть никто другой его не навещает. Кроме меня самого, никто здесь не нужен». Когда его поручат тебе, то вызови к себе ближайшего родственника больного, выпиши лекарство, какое только ты вспомнишь, — в одном случае — одно, в другом — другое; поручи ему, чтобы он давал больному это лекарство на воде, и он выздоровеет, так как смертный час его еще не настал. Выздоровление его все будут приписывать тебе и заплатят столько, сколько ты запросишь. Так ты и будешь работать и очень разбогатеешь.
   В первом же селе, куда он дошел, он сказал простым людям, которых встретил на улице:
   — Добрые люди, я — врач, и если у вас имеются больные, то я могу их лечить. Не обращайте внимания на то, что я худой и плохо одет: я иду издалека.
   Они вспомнили про одного очень тяжело больного, который был при смерти. Повели старика к этому больному и сказали его близким:
   — Вот он — врач и хочет осмотреть вашего больного.
   — Да съедим мы его болезни! Если бы он помог нашему больному чем-нибудь!
   Он предложил присутствующим выйти, сказав:
   — Предоставьте больного мне самому!
   Они вышли, оставили с больным его одного. Он закрыл дверь и сначала осмотрел его кое-как, так, как учил его Уодесаг, затем отвернулся и достал из кармана зеркало. Долго в него смотрел, но нигде не увидел Уодесага с его кривой палкой. Тогда он открыл дверь, позвал членов семьи и сказал им:
   — Его лечение в моих руках. Я надеюсь, что вылечу его, и вы мне заплатите то, что я попрошу. Около него никто не должен находиться, кроме меня самого; не нужны и посторонние посетители.
   Он приступил к лечению больного: давал ему воды, ухаживал, как обычно ухаживает врач, и больному стало лучше настолько, что он уже мог сидеть в постели. Он был тяжело болен — и выздоровел.
   Близкие больного не знали, как отблагодарить врача, угощали его всяческими изысканными кушаньями.
   — А теперь я ухожу, — заявил он родным больного.
   Они ему сказали:
   — Ты — тоже бедняк, и мы ничего не пожалеем для тебя из того, что у нас имеется. Скажи сам, что бы ты хотел получить от нас.
   Он ничего не ответил, но они сами дали ему столько, сколько он не ожидал, — и денег, и продовольствия. Поблагодарили друг друга, и он оттуда ушел. С большой радостью быстро шагал он по своей дороге дальше и говорил сам себе:
   — Я избавился от бедности, теперь работой врача я смогу содержать своих детей!
   Очень быстро он достиг веселого города, который до этого миновал; но теперь в городе не слышно было ни звука, а люди печально сидели группами. Он предположил, что их постигло какое-то большое несчастье, не сдержался, подошел к одной группе и спрашивает:
   — Что это за диво? Когда я проходил недавно через ваш город, то он был очень весел, полон разных звуков. Что теперь с вами случилось?
   — Добрый гость, что нам остается делать? — отвечают ему. — Царь, на кого вся надежда наша, который нас кормит, лежит теперь при смерти; вот-вот он расстанется с миром. В ожидании этого мы охвачены печалью и поэтому плачем.
   — В таком случае, — сказал он, — извините меня, но я хочу видеть того, которого вы так сильно жалеете и из-за которого так печальны. Путь мой лежит дальше, но я — врач и, может быть, смогу вылечить его.
   — Около него собрались профессора, врачи, генералы со всего государства, — отвечают те, — они не допустят тебя до него.
   — Если они не допустят меня до него, то я поверну обратно, — сказал он.
   Они подумали немножко и решили:
   — Ну, отведем его к ним; может быть, они допустят его до больного царя и, может быть, он его вылечит. Откуда мы это можем знать?
   От группы отделились двое и довели его до царского дома. Послали сказать собравшимся вокруг больного царя приближенным:
   — Вот врач, который пришел издалека, и он хочет осмотреть больного; он говорит, что, может быть, сможет его вылечить.
   Профессора вышли к нему, но, увидев его внешность, сказали:
   — Не допускайте его к больному, прогоните его!
   Затем вышла к нему жена царя; она вернулась к приближенным и говорит им:
   — Что вы теряете? Пропустите его к царю; может быть, он сможет его вылечить. Я хочу, чтобы вы допустили его к больному.
   И тогда они послали за ним и привели прямо к больному — его, бедняка, нищенски одетого.
   Он осмотрел больного, затем повернулся к приближенным царя и сказал им:
   — Извините меня, но выйдите на короткое время и оставьте меня одного с больным.
   Они переглянулись между собой и сказали:
   — Как мы по его слову можем бросить больного одного!
   Жена царя опять им говорит:
   — Я выхожу первая, и вы тоже выходите! Посмотрим, что случится.
   Все вышли наружу. Когда бедняк остался один, он достал свое зеркало, отвернулся в угол и стал смотреть в него, но Уодесага нигде не было видно.
   Тогда он позвал всех обратно и сказал им:
   — Слушайте меня: я могу вылечить этого больного. Я не дам ему умереть. А вы уходите, и пусть каждый из вас исполняет свою работу так, чтобы город принял прежний живой и веселый вид. Больного же предоставьте мне.
   Они не соглашались на это, но жена царя сказала им:
   — Идите и делайте так, как он говорит. Если он его вылечит, то хорошо, а если с царем случится что-нибудь, то вы его сможете и убить.
   С ворчанием вышли они из царских покоев, рассердились на жену царя. Каждый ушел исполнять порученное ему дело, и город оживился.
   А бедняк остался один с больным. Вызвал он к себе царицу и сказал ей:
   — Я должен приступить к лечению больного, но как я могу притронуться к нему, если я такой грязный? Мне необходимо привести себя в порядок.
   Царица позвала женщин-прислужниц и приказала им:
   — Быстро искупайте его в бане и сбрейте ему бороду!
   Она приказала одеть его с ног до головы в дорогие одежды. Надел бедняк белый халат и все прочее, что ему надо было, взял с собой и зеркало и сказал царице:
   — Иди исполняй свою работу, а больного предоставь мне! Если нужна будешь, я попрошу позвать тебя.
   Царица удалилась, а бедняк приступил к лечению царя. Все, что ему было необходимо, он требовал от царицы, и она в тот же миг исполняла его требования. Все, что он давал больному под видом лекарств, он перемешивал. Дня через три больной зашевелился, стал поднимать руки, прикасаться рукой к лицу. Бедняк позвал царицу, показал ей больного, которому становилось все лучше и лучше. Царица от восторга ходила на носках и говорила:
   — Вот чудо! Как он в три дня вылечил больного, для которого столько профессоров не смогли найти никакого лекарства!
   Прошло немного времени, и больной открыл глаза. Видит: кто-то его обслуживает, возится с ним.
   — Кто ты и что ты за человек? — спрашивает он.
   — Я — врач, который лечит тебя, — отвечает тот.
   — А что со мной было? — спрашивает царь.
   — Об этом спроси свою супругу; я ее позову, и она тебе скажет.
   Он позвал к нему царицу, и царь ее спросил:
   — Кто этот человек?
   — Если бы не он, — сказала она, — то тебя на свете уже не было бы. Ты так тяжело заболел, что все врачи, профессора здешние собрались около тебя, но ничем не смогли тебе помочь. А потом, на наше счастье, явился откуда-то вот он, в весьма жалком состоянии. Когда он узнал, что ты тяжело болен, он попросил людей: «Допустите меня к нему, и, может быть, я вылечу того, из-за которого вы охвачены такой печалью». Когда профессора увидели его, они сказали: «Это какой-то обманщик, не допускайте его к царю!». А я им приказала: «Допустите его к нему. Ничего от этого с царем не случится; он осмотрит его и уйдет; у него не будет смелости лечить его». И тогда его допустили. Он зашел к тебе и долго смотрел на тебя, затем повернулся лицом к твоим приближенным и сказал им: «Извините меня, выйдите на короткое время, а больного предоставьте мне!» Они оскорбились, не хотели выходить, требовали, чтобы он осмотрел тебя при них. И тогда я им приказала: «Выходите! Вот сама я иду впереди вас! Царю все равно не жить, он не причинит ему никакого зла!» И тогда они вслед за мной вышли наружу. Осмотрев тебя, он разрешил твоим людям зайти обратно в твою комнату и сказал им: «Слушаете?» — «Слушаем», — сказали они. «Я проходил через ваш город в одну сторону, — сказал он им, — и очень сильно позавидовал его жителям, которые живут в таком хорошем веселом городе. А теперь я проходил через него в обратном направлении и застал вас охваченными большой печалью. Я был весьма удивлен этим, но не знал причины вашей печали и тревоги. Люди сидели группами, дремали, опустив головы. Я подошел к одной группе и спросил их: «Что с вами случилось? Почему вы печальны, почему плачете?» — «Как нам не плакать? — ответили мне. — Умирает наш царь-кормилец; как же нам не быть в тревоге?» И вот так я узнал о болезни вашего царя. А теперь должен вам сказать: я могу вылечить царя. У каждого из вас в городе есть свое дело: и у черного народа, и у властей; и пусть же каждый приступит к своей работе, так чтобы город оживился». И тогда я им всем приказала: «Идите и делайте так, как он говорит». Этого человека бог создал на наше счастье, — говорит царица, — он для нас весьма почтенный человек. Вот он, которому ты, кроме бога, обязан своим здоровьем.
   И тогда царь приподнялся на постели и заключил бедняка в свои объятия.
   Царь выздоровел, стал сидеть в постели. Он вел разговоры со своим врачом. По улицам развесили известия о том, что царь выздоровел. Его стали навещать приближенные; они сиживали около него, поздравляли с выздоровлением; все рады были его выздоровлению. Они говорили царю: «Вот он тебя вылечил!» — и указывали на бедняка, который сидел тут же около царя и которого царь никуда больше от себя не отпускал.
   Царь приказал одеть его в самые лучшие одежды, какие только у него имелись, потом велел запрячь повозки, какие тогда были, и стал ездить с ним, показывать ему свои богатства и границы своего государства.
   Затем царь призвал к себе, кого следовало, и приказал:
   — Нужно устроить кувд и пригласить на него народ.
   Стали готовиться к кувду. Он приказал оповестить всех, и в назначенный день все собрались на кувд. Царь и врач вышли к народу, и царь сказал:
   — Вы сами знаете, как тяжело я болел. Меня спас вот этот человек; он родился больше на ваше счастье, чем на мое, и вы поблагодарите его, окажите ему почести!
   И начиная со старших и кончая младшими, все стали обнимать его, воздавать ему почести.
   А затем царь сказал:
   — Народ мой! Теперь у меня есть одно предложение: с сегодняшнего дня он должен быть нашим царем, потому что он полезен и вам, и мне; никто из нас уже не умрет, потому что тот, кто не дал мне умереть, кто спас меня, не даст умереть и никому из наших детей, если только он будет нашим царем. Что вы скажете, каково ваше желание? — спрашивает царь у народа.
   Народ закричал единогласно:
   — И мы на это согласны, если только он согласится быть царем.
   И тогда бедняк сказал всему народу и царю:
   — Благодарю вас за то, что вы так высоко почтили меня и так доверяете мне, но я не гожусь в цари; я не настолько грамотен, чтобы быть царем. А потому прошу вас: отпустите меня, я ни за что не останусь царем!
   Но где там! Они не отпускают его, настаивают на своем.
   И он снова поклялся, сказал им.
   — Я ни за что не стану царем, не повидавшись с семьей. Отпустите меня! И, если вы хотите оказать мне добро, доставьте меня к моей семье. Я же вам обещаю, — продолжал он, — что если буду вам нужен как врач, то вызывайте меня, и я приеду, чтобы помочь вам.
   Когда он им дал такое обещание, то они смягчились и согласились отпустить его на родину.
   После этого они сели за столы, и пошел у них пир. В течение восьми дней были заброшены все государственные дела — все время пировали. Люди поручили царю, чтобы он сам вознаградил врача. И тогда царь объявил народу:
   — А теперь вы расходитесь, я сам его отправлю на родину!
   Люди разошлись, а царь приказал приближенным:
   — Выберите сто лучших верблюдов, какие у пас только имеются, и оседлайте их! На десять верблюдов нагрузите золотых денег, на десять — самых дорогих тканей и товаров, а на остальных — все, что есть на свете самого дорогого и наилучшего! Затем посадите на них сто наиболее искусных мастеров. На одном верблюде устройте золотой шатер; верблюд этот должен быть неноровистый. И всех верблюдов будет сто один.
   Царь назначил срок, и к этому сроку все было готово. Собрались приближенные царя, и царь сказал своему врачу:
   — Ты спас меня от смерти. Отплатить тебе достойно у меня нет силы и средств. Я делаю небольшой подарок, все это твое: и верблюды, и товары. Когда прибудешь домой, обзаведись всем, приведи себя в порядок, построй и дом, и все прочее.
   Вот прибыл бедняк домой. Остановил караван перед своей избушкой, сложил около нее все, что было на верблюдах, а затем сказал погонщикам верблюдов:
   — Вам сказано было, что и вы сами, и верблюды будете принадлежать мне, но возвращайтесь сейчас же обратно к себе; а за то, что вы доставили меня на родину, я вам очень и очень благодарен.
   Они тоже поблагодарили его, сели на верблюдов, вернулись обратно домой и доложили царю:
   — Он сказал нам, что мы ему не нужны, и отослал нас обратно.
   Царь ничего им не возразил.
   А бедняк начал строиться и в короткий срок возвёл необыкновенные постройки. И после этого он начал жить очень хорошо.
   Никто уже не мог с ним равняться в богатстве. А с царем они стали друзьями, очень крепко привязались друг к другу, навещали друг друга. Жили они весело и припеваючи и живут по сей день.
   Как мы из всего этого ничего не видели, так да минуют нас всякие напасти и всякие болезни!