Британская народная сказка
Валлийская сказка
Из легенд о короле Артуре
ПОИСКИ ОЛВЕН
Они долго бродили по стране, объездили все леса и пустоши острова, пока наконец не оказались на широкой равнине без конца и без края, на которой стояла огромнейшая крепость. Но не так-то легко было добраться до этой крепости. Рыцари ехали и скакали весь день, а крепость стояла все так же далеко, где-то там впереди на бескрайней равнине. И второй день скакали они по равнине, пришпоривая своих коней, но крепость казалась все такой же далекой. Лишь на третий день они приблизились к крепости настолько, что сумели различить огромное стадо овец, пасшихся на лугу перед стенами крепости. Овец было не счесть, а посреди широкой равнины на зеленом кургане стоял пастух в кожаном платье. Только главным сторожем стада был не сам пастух, а преогромный мастиф, ростом с девяти-годовалого жеребца. Этот пес славился лютой свирепостью, из пасти его вырывалось такое горячее дыхание, что сжигало дотла все деревья и кусты вокруг. Но он был очень умен, и вдвоем с пастухом они ни разу не потеряли ни одной овцы, ни одного ягненка из всего этого несметного стада. — Гурир, — сказал Кай, — ты наш переводчик. Пойди перекинься словечком с тем пастухом. — Ты же знаешь, Кай, — отвечал Гурир, — мой первый долг всюду следовать за тобой. — Что ж, значит, пойдем вместе, — сказал Кай. — Да вы не бойтесь… — начал было Мену. — Нам бояться? — возмутился Кай. — Ну да, не бойтесь, я скажу заклинание, чтобы мастиф вас не увидел и не учуял. — Если считаешь нужным, говори, — с презрением молвил Кай, однако в душе был рад-радехонек, что им удастся обмануть страшного пса. Час или два шли они через поле, пока не достигли зеленого кургана. Они громко приветствовали пастуха, на что в ответ он только кивнул им. — Как видно, дела твои идут неплохо, — сказал Кай, показав рукой на несметное стадо овец, сбившихся вокруг зеленого кургана. — Чтоб у тебя они шли не лучше, — ответил пастух, предоставив Каю и его спутникам самим решать, как толковать такой ответ. — Чьи же это овцы? — спросил Гавейн Храбрый. — Откуда вы взялись, такие невежды? — удивился пастух. — Каждый ребенок здесь знает, что это овцы Великана-из-Великанов, а там вон — его крепость! — Мы так и думали, — нашелся что ответить Гавейн. — А кто ты сам, дружище? — Я его пастух, Сгилди Быстроногий. Но вы бы не увидели меня здесь в этом жалком платье, если бы не потерпел я урона от Великана-из-Великанов. Теперь скажите: откуда вы? Кто вы такие, что мой пес вас не учуял и не поднял тревогу? — Мы посланцы короля Артура! — гордо объявил Кай. — И пришли сюда за Олвен, дочкой Великана-из-Великанов. Пастух так и присвистнул, а мастиф тут же вскочил, услышав свист хозяина. — О ней и не мечтайте! — воскликнул пастух. — О чем угодно, только не о ней. — Но почему же? — удивился Килух. — Что плохого в том, что мы хотим увидеть дочку великана — Олвен? — Многие приходили сюда за тем же, мой юный друг, однако я еще не видел, чтобы хоть один из них живым ушел отсюда. И жизнь свою здесь оставлял, и Олвен! Однако если глаза мне правду говорят, — приглядевшись к принцу, сказал Сгилди, — ты Килух, сын Килиса и Голайсид, его первой королевы, а значит, мой родной племянник! И Сгилди сошел с холма, чтобы прижать к сердцу юного героя. — Ты должен непременно повидать мою жену, твою тетю! Пойдем к нам, она тебе во всем поможет. Только помни: ты должен остерегаться ее родственных объятий, ибо нет сильнее ее женщины на свете. — На свете нет женщины, которой я бы испугался! — ответил безрассудный Килух. — Веди нас, пастух! — Посмотрим, посмотрим, — заметил Сгилди. И, приказав псу стеречь стадо, Сгилди повел посланцев короля Артура к воротам своего полуразрушенного дома. Услышав шум, жена Сгилди выбежала им навстречу: — Чую, чую сердцем, — воскликнула она, — идет ко мне кто-то родной и дорогой! — Вот он, — сказал ее муж, указывая на Кая. И она бросилась к Каю с распростертыми объятиями. Хорошо, что Кай оказался проворнее и успел подсунуть вместо себя здоровенное полено! В тот же миг полено оказалось на земле, раскрошенное в щепки. — Послушай, женщина, — сказал ей Кай, — ведь если бы ты не полено, а меня так крепко обняла, никогда бы больше мне не знать ничьих нежных объятий. И он покачал головой, радуясь и ужасаясь одновременно. — Полезный урок, — как бы про себя заметил пастух. Потом он отвел всех в дом и угостил чем Бог послал. А жена пастуха открыла большой каменный сундук, стоявший возле очага, и оттуда вылез красивый светловолосый юноша. — Это единственный мой сын, оставшийся в живых, — горько посетовала она. — Остальных убил Великан-из-Великанов. Их было двадцать три… Но я боюсь потерять и последнего. — Отпусти его с нами! — сказал решительный Кай. И все верные рыцари в один голос крикнули: — С нами! А Кай добавил: — И знай: если суждено ему умереть, то не раньше моей собственной смерти! Так они сидели, пили и ели, пока женщина не спросила: — Что же вас привело сюда? Могу я вам чем-нибудь помочь? — Мы пришли сюда за Олвен, прекрасной дочкой Великана-из-Великанов. — Да ну? — И она присвистнула точно, как ее муж, пастух. — Радуйтесь, что вас из крепости Великана никто не видел, и возвращайтесь, пока все целы-живы, ко двору Артура. — Не увидев Олвен, мы не уйдем отсюда! — поклялся Кай. — А увидев, тоже не побежим! — добавил Килух. — Она когда-нибудь приходит сюда, в ваш дом? — Каждую субботу. Она приходит сюда мыть голову. — А если послать за ней, она придет сейчас? Жена пастуха кивнула. — Поклянитесь, что не обидите ее, тогда я позову, — сказала она. — Клянемся! — сказали все. Тут же послали за Олвен, и она пришла — в шелковых алых одеждах, пылавших словно пламя. На шее девушки висело золотое ожерелье, украшенное рубинами и жемчугами. Волосы ее отливали золотом ярче златоцвета, а кожа у нее была белее морской пены. Нежнее лепестков болотной лилии были ее пальцы и ладони, а глаза — яснее соколиных. Грудь и шея — белее лебединой, щеки же — ярче пунцовой наперстянки. Она вошла в дом и села между Килухом и Сгилди. Тут Килух в первый раз ее увидел, однако ему показалось, что он знает Олвен давным-давно. И он сказал девушке: — Ты моя давнишняя любовь! Пойдем со мной! Но Олвен покачала головой. — Нет, это не принесет нам счастья, — сказала она. — Мой отец взял с меня клятву, что я не покину его без его доброго согласия. Есть предсказание, что жить ему только до моей свадьбы. Лучше поступи иначе. Пойди к нему и попроси моей руки. И какое бы задание он ни дал тебе, обещай исполнить. Когда он получит от тебя что попросит, ты получишь Олвен! А нет, так вряд ли вам теперь уйти отсюда живыми. Верные рыцари поклялись исполнить все, как она сказала, и с этим Олвен ушла. Следом за ней поднялись и они. Мену прочел заклинание, и они невидимыми обошли стражу у девяти ворот крепости. Ни один пес на них даже не тявкнул. Они вошли в большой зал замка и громко приветствовали Великана-из-Великанов. — Да знаете ли вы, — взревел Великан, — куда вы попали? — Знаем, куда и зачем. Мы пришли за твоей дочкой Олвен, чтобы взять ее в жены Килуху, сыну Килиса. — Я вас не вижу, — сказал Великан. — Где эти негодяи, мои слуги? Покорные слуги тут же явились. — Подоприте вилами мои тяжелые веки, — приказал Великан-из-Великанов, — чтобы я увидел будущего моего зятя, мужа моей дочки Олвен. Все было исполнено. Вилы длиною с высокие деревья подняли тяжелые веки Великана. Он оглядел всех рыцарей и сказал: — Приходите завтра. Тогда узнаете мой ответ. Они повернулись, чтобы уйти, и тут Великан-из-Великанов схватил каменное копье с отравленным железным наконечником и пустил им вдогонку. Но Бедуйр успел схватить копье единственной рукой и отправить его обратно. Копье пронзило Великану колено, самую чашечку. — Ох, ох, ох! — взвыл Великан-из-Великанов. — Будь ты проклят, будущий зять мой! Как теперь я стану взбираться в гору? Это отравленное железо жжет, словно осиное жало. Будь проклят тот кузнец, что ковал его, а вместе с ним и его наковальня! Эту ночь рыцари провели в доме Сгилди, а утром, разодевшись, с богатыми гребнями в волосах, торжественно вступили в большой зал замка Великана. — Великан-из-Великанов, — сказали они, — отдай нам твою дочь Олвен, а взамен возьми выкуп. Иначе смерть тебе и погибель! — Нет, нет и нет! — взревел он. — Еще живы ее четыре прапрабабушки и четыре прапрадедушки. Без них я не могу ничего решить. Приходите завтра! Тогда узнаете мой ответ. Рыцари повернулись, чтобы уйти, и тут Великан-из-Великанов схватил второе свое копье с отравленным наконечником и пустил им вдогонку. Но Мену на всем лету схватил его и отправил обратно. Копье пронзило грудь Великана. — Ох, ох, ох! — взвыл Великан-из-Великанов. — Будь ты проклят, будущий зять мой! Теперь у меня все будет болеть внутри, как же я стану пить и есть? Это отравленное железо жжет, словно змеиное жало. Будь проклят кузнечный горн, в котором его ковали! И на третий день пришли рыцари в замок Великана. — Больше не запускай в нас копьем, Великан-из-Великанов! — предупредили они. — Не то узнаешь боль и обиду, встретишь смерть и погибель. — Куда подевались все мои слуги? — взревел Великан. — Несите скорее вилы, поднимите мои тяжелые веки, чтобы я мог наглядеться на будущего моего зятя. Все было исполнено. Великан посмотрел на Килуха и опять сказал: — Приходи завтра! Тогда узнаешь мой ответ. И рыцари повернули, чтобы уйти, но тут Великан-из-Великанов схватил свое третье копье и пустил им вдогонку. А Килух на всем лету подхватил его и отправил обратно. Отравленное копье пронзило глаз Великана. — Ох, ох, ох! — взвыл Великан-из-Великанов. — Будь ты проклят, мой будущий зять! Уж не думаешь ли ты, что от этого я буду лучше видеть? Теперь я обречен на вечную головную боль, да и глаза, чего доброго, станут на ветру слезиться. Хуже зубов бешеной собаки жжет это отравленное копье. Будь проклят и кузнец, и его наковальня, и горн, где его ковали! На четвертый день пришли рыцари в замок снова. — Где он, что хочет отнять у меня дочь Олвен? — заревел Великан. — Поднимите мои тяжелые веки, я хочу его видеть… Ага, это ты? — Я, Килух, сын Килиса и Голайсид. — А ты обещаешь выполнить все мои просьбы? — казал Великан-из-Великанов. — Обещаю! — Обещать-то легко! — сказал Великан. — Но знай, ты получишь мою дочь, только когда выполнишь все мои просьбы и задания. — Назови их! — сказал Килух. — И все они будут исполнены. — Видишь там чащи лесные? — спросил Килуха Великан-из-Великанов. — Ты должен вырвать с корнем все деревья и сжечь их, а землю вспахать и засеять пшеницей, чтобы можно было вволю напечь хлеба тебе и моей дочке на свадьбу — и все это за один день! — Для меня сделать такое проще простого! — сказал Килух. — Хотя ты, наверное, думаешь, что труднее трудного. — Ладно, значит, можно считать, хлеб к свадьбе будет, зато другое тебя погубит! Принеси мне золотой рог Лира Свирепого, сына Лирйона, чтобы обносить вином гостей на твоей свадьбе. — Достать рог для меня проще простого! — сказал Килух. — Хотя ты, наверное, думаешь, что труднее трудного. — Ладно, значит, можно считать, рог у нас будет, зато другое тебя погубит! Принеси мне корзину-самобранку Гвидена Длинноногого, что правит Подводным королевством. Пусть соберутся у нас все люди земли и еще трижды девять, всем хватит еды из этой корзины. — И корзина у тебя будет, для меня это проще простого! — сказал Килух. — Ладно, значит, можно считать, корзина у нас будет, зато другое тебя погубит! Когда я впервые встретил мать Олвен, я посадил девять зернышек льна вон на той равнине, но что с ними сталось, никто не знает. Найди зерна, посади их снова в землю, чтобы они проросли и дали побеги, собери лен и сотки из него белую фату своей невесте на свадьбу. — Фата у нее будет, это проще простого! — сказал Килух. — Ладно, значит, можно считать, фата у нее будет, зато другое тебя погубит! К вашей свадьбе мне должны расчесать бороду, сам видишь — вся она спуталась и стоит колом. Да только расчесать ее можно не простым гребнем. А спрятан тот гребень меж ушей дикого кабана Турх Труйта. Да только Турх Труйта не найти тебе, пока не поймаешь двух псов — Анеда и Этлема, что мчатся быстрее ветра и добычи своей еще ни разу не упускали. Да только не поймать Анеда и Этлема никому, кроме охотника Килдира Дикого, что в девять раз сильнее самого дикого зверя в горах. Да только не найти тебе охотника Килдира Дикого, пока не найдешь Гвина, сына Низы, которому Бог поручил стеречь демонов Того Света, чтобы спасти Этот Свет от погибели. Да только если и найдешь ты Турх Труйта, не одолеешь его простым мечом, а только мечом Великана Урнаха. Да только никому не отнять меч у Великана Урнаха, кроме самого великого короля Артура. Да только не станет помогать тебе славный король Артур, владыка и правитель нашего острова. Хватает у него дел и без этого. Теперь скажи, мой будущий зять, не отпала у тебя охота выполнять мои задания? — На коней! — вместо ответа крикнул своим рыцарям Килух. — Поскачем прямо к моему брату Артуру. Он поможет достать все, что ты хочешь, и я возьму твою дочь Олвен в жены и твою жизнь в придачу! При этих словах Великан-из-Великанов оттолкнул вилы, чтобы тяжелые веки закрыли ему глаза в знак того, что разговор их окончен, и Килух со своими верными рыцарями покинул его замок.
|
Главная
Sayings
Помощь
Каталог
|