Алтан Шагай

ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ,

повествующая о том, как достиг Алтан Шагай владений Баян Хана и как встретился с прекрасной Толи Ногон

Скакал Алтан Шагай все дальше, дальше,
читал дорогу, как большую книгу,
и вот уже приметы подсказали,
что он достиг владений Баян Хана.
Тогда он голубого скакуна
в кремень преобразил, в карман упрятал"
а сам преобразился в старика
с ногтями, что росли сквозь рукавицы,
с растущими сквозь шапку волосами,
с гноящимися тусклыми глазами,
зрачки в которых бельмами заплыли,
с нечистой бородою по колена,
седой и клочковатой, словно пена.

Прохладой задышал погожий вечер,
и за оградой Баян Хана крепкой
Алтан Шагай в обличье старика,
как нищий побирушка, притаился.
И видит, как выходит из ограды
Толи Ногон. Завидев бедняка,
к нему прониклась жалостью невольной
прекрасноликая Толи Ногон:
"Скажи, старик, откуда ты пришел?
В какой земле, скажи, старик, родился?
Зачем, скажи, старик, здесь появился?"

В обличье старика Алтан Шагай
приличья ради поклонился ей
и отвечал: "В восточной стороне
я пастухом был у степного хана.
Однажды потерял я жеребца:
от табуна отбился он, иль волки
его заели - не нашел его.
Но хан мне приказал найти пропажу.
И вот уж девять лет брожу я -
то по горам хожу, то по долинам,
а жеребца нигде я не найду.
Вот к вам пришел. Накормите, быть может.
Телят пасти доверите, быть может?"

"Есть что пасти у нас для пастуха,
есть что поесть у нас в дому для гостя.
Входи, гостюй", - Толи Ногон сказала
и провела Алтан Шагая в дом,
поглядывая на него украдкой.
За стол его учтиво посадила
и досыта и вкусно накормила.

Когда кормила, блюда приносила,
тогда глядела пристально на старца.
Не удержалась и заговорила:
"Как будто бы, старик, твой правый глаз
привык из лука целиться, как будто?
Как будто бы, старик, твой правый палец
привык к натягу тетивы, как будто?"
И отвечал Алтан Шагай смиренно:
"В моей далекой молодости было,
я сам забыл, когда все это было,
но, верно, лук я держивал в руках".
Толи Ногон дала Алтан Шагаю
два одеяла из телячьей шкуры
и, объяснив, где ночевать ему,
сама уборкой занялась в дому.

Преобразился тут же наш старик
и распростился с обликом ужасным:
стал прежним он богатырем могучим,
стал снова солнцеликим молодцом,
и плавную он приобрел походку,
и молодую стать он обнаружил.
Носком ноги откинул занавески,
а пяткой занавески успокоил.
Вступил в один покой, в другой, и в третий,
пока Толи Ногон там не заметил.

Как отшатнулась та от незнакомца,
как замахнулась на него мечом.
Алтан Шагай девице улыбнулся
и говорит: "Не торопись казнить.
Хозяин, если скот забить собрался,
сначала его досыта напоит,
а кто убить собрался человека,
сначала с ним разговориться должен...
И я тебе сейчас открыться должен".
Толи Ногон приспустила меч,
Толи Ногон пришельцу поклонилась.
Они за десять пальцев подержались,
почтительно приветствовав друг друга,
они за двадцать пальцев подержались
почтительно здороваясь друг с другом.
Затем за стол с напитками присели,
и потекла их главная беседа.
"Ты мне самой назначена судьбою, -
сказал Алтан Шагай. - Мы друг без друга
не можем больше жить на этом свете.
Я потому к тебе пришел сегодня,
что нас судьба с тобой соединила".
Толи Ногон прекрасная смутилась:
"Я, - говорит, - не ведаю об этом.
Хоть сердце мне подсказывает что-то,
но есть отец, он дочери - хозяин.
Он знает, верно, как распорядиться
моей судьбой. Иди скорей к нему!
Там трое женихов. Уже два дня
они гостят и сватают меня".