Аварская народная сказка

ЧИЛБИК И ХАРТ

   Жила не жила на свете старуха, и было у нее три сына. Двое старших считались умными, а младший — плешивый оборвыш — Чилбик-глупыш. В ауле все обижали Чилбика, но братья за него никогда не заступались.
   Однажды трое братьев пошли в лес за хворостом. Целый день они работали, а вечером отправились домой, но заблудились в чаще. Наступила ночь. Растерялись старшие братья, задрожали от холода и страха. А Чилбик забрался на высокое дерево и увидел вдали огонек.
   — Братья, я заметил огонек. Скорее пойдемте туда! — закричал он и слез с дерева.
   Пошли братья в ту сторону — Чилбик впереди, за ним остальные. Долго шли они через чащу, пока не увидели большой, дом. Внутри горел очаг, а возле него сидели огромная харт и ее три дочки.
   — Присаживайтесь к огню, грейтесь, а я приготовлю вам ужин, — обратилась к ним великанша.
   За ужином перепуганные старшие братья не дотронулись до еды, зато Чилбик уплетал за троих и виду не подавал, что и ему страшно.
   Потом харт уложила трех братьев спать, а сама прилегла у огня.
   Ночью взяла харт оселок, наточила большой нож и крикнула:
   — Кто спит? Кто не спит?
   — Я сплю, и я не сплю, — ответил Чилбик.
   — Уже поздно, и маленьким пора заснуть.
   — В такой час мать всегда угощала меня варениками, — сказал Чилбик.
   Харт снова раздула огонь и приготовила вареники. Поел их Чилбик и юркнул в постель.
   — Кто спит? И кто не спит? — опять закричала харт.
   — Я сплю, и я не сплю, — ответил Чилбик.
   — Почему ты не спишь, уже поздно.
   — В этот час мать всегда угощала меня халвой, — сказал Чилбик.
   Заворчала харт, но приготовила халву. Чилбик поел и опять юркнул в постель.
   Прошло немного времени, и харт в третий раз закричала:
   — Кто спит? И кто не спит?
   — Я сплю, и я не сплю, — ответил Чилбик.
   — Бедный мальчик! Что это с тобой? Уже поздно. Я завтра рано должна вставать и идти в поле. Давай уснем.
   — Как мне уснуть? В такое время мать всегда приносила мне воду в решете, — ответил Чилбик.
   Взяла харт решето и пошла по воду, а Чилбик вскочил и переложил братьев в постель дочерей харт, а тех — в постель братьев.
   Харт долго пыталась зачерпнуть воду решетом, но у нее, конечно, ничего не вышло, и она вернулась домой.
   — Кто спит? И кто не спит? — еще раз крикнула харт.
   Никто не отозвался. «Ага, наконец-то мальчишка уснул, — думала харт, — сейчас я разделаюсь с братьями». Но харт перебила не братьев, а своих дочерей: она ведь не знала, что Чилик переложил их в постель, где прежде лежали братья. На рассвете харт проснулась и стала собираться в поле.
   — Красногрудая! — обратилась она к своей старшей дочери. — Я иду в поле, а ты свари головы и ноги этих мальчишек и принеси мне.
   — Хорошо, мама! — подражая голосу Красногрудой, пропищал Чилбик.
   Когда харт ушла, Чилбик отправил братьев домой, а сам надел платье Красногрудой, сварил головы и ноги дочерей харт и отправился в поле.
   Не успел он дойти до поля, как харт закричала:
   — Доченька! Пока тебя не опалило солнце и не продул ветер, иди домой, а завтрак оставь на меже.
   Чилбик оставил узелок на меже, а сам спрятался и стал ждать, что будет.
   Харт быстро сжала ячмень и села завтракать, приговаривая:
   — Ах, Чилбик, Чилбик, я сейчас сделаю с тобой то, что ты сделал с моими варениками и халвой.
   Схватила она голову, поднесла ко рту и в ужасе вскочила: то была голова ее старшей дочери. Завопила харт, завизжала, начала рвать на себе волосы и царапать лицо.
   Потом увидела след Чилбика и бросилась вдогонку. Да куда там, — не догнать ей проворного Чилбика!
   О случившемся стали говорить на базаре и годекане. Дошел слух аж до хана, и велел он позвать Чилбика.
   Пришел Чилбик к хану.
   — Правду ли говорят, что ты не боишься харт? — спросил хан.
   — Это правда, — ответил Чилбик.
   — В таком случае, — сказал хан, — тебе не трудно будет забрать ее одеяло, которым может укрыться целая сотня людей.
   — Это не труднее, чем съесть хинкал, — похвастался Чилбик и пошел в лес.
   Там он вырубил длинную палку и заострил ее. Ночью, когда харт уснула, Чилбик забрался на крышу ее дома, проделал в ней дыру и пощекотал великаншу острием палки.
   — Откуда взялось столько блох, — заворчала харт и проснулась.
   Чилбик опять уколол ее.
   — Проклятые твари не дадут мне покоя, — пробормотала она и швырнула одеяло в открытую дверь.
   А Чилбик схватил его и побежал домой.
   Вскоре стало холодно, и харт вышла за одеялом. Видит: бежит Чилбик с одеялом в руках, и пустилась вдогонку. Да разве угонишься за резвым Чилбиком! А Чилбик принес одеяло хану.
   — Вот молодец! — воскликнул хан. — Раз ты сумел украсть у харт одеяло, то сможешь утащить у нее и котел, в котором можно сварить обед на сто человек.
   — Хорошо, — ответил Чилбик и пошел к харт.
   По дороге захватил он полную торбу камней и опять забрался на крышу дома харт. Когда великанша поставила на огонь свой большой котел, Чилбик начал бросать камни в дымоход. Полетели тут искры, и головешки из очага посыпались на ноги харт.
   — Проклятый огонь, проклятый котел! Противны вы мне после смерти дочерей! — сердито закричала харт и швырнула котел в огород.
   А Чилбик схватил котел и бегом пустился домой.
   Харт вскоре успокоилась, вышла из дому и увидела, что бежит Чилбик с котлом. Хотела было кинуться за ним, да махнула рукой: все равно не догнать!
   Пришел Чилбик к хану, бросил котел к его ногам и облегченно вздохнул. Но хан и не думал оставить Чилбика в покое.
   — У харт, говорят, золоторогая коза есть. Укради ее, и я щедро награжу тебя, — приказал хан.
   Надоело Чилбику исполнять все прихоти хана, но все же он решил уважить его.
   Снова пошел Чилбик в лес, забрался на крышу сарая, сделал дыру и начал длинной острой палкой колоть козу. Заблеяла коза.
   — Чему обрадовалась, дуреха, — проворчала харт и перевернулась на другой бок.
   Но коза блеяла все громче и громче, потому что Чилбик все время колол ее острой палкой.
   — Дашь ты мне поспать в конце концов! — рассердилась харт и выгнала козу из сарая. А Чилбик взвалил козу на плечи и побежал домой. Бросилась за ним великанша, да не угнаться за Чилбиком!
   Притащил Чилбик хану золоторогую козу и сказал:
   — На тебе козу и больше меня не тревожь.
   Да разве хан оставит кого-нибудь в покое!
   — Чилбик! — говорит он. — Исполни мою последнюю просьбу. Все говорят: харт да харт. Хочу взглянуть на нее хоть раз. Если приведешь ее сюда — выдам за тебя свою дочь.
   Заупрямился было Чилбик, но приближенные хана начали его укорять. При этом они все время повторяли: «За хана и его дочь и сто раз не жаль умереть».
   Согласился Чилбик. Надел он лохмотья, обмазал лицо сажей, приклеил бороду и отправился в лес. Добрался Чилбик до дома великанши и тонким голосом пропищал:
   — Салам алейкум, харт! Подай милостыню бедному путнику.
   — Кто ты, уж не Чилбик ли? — закричала харт.
   Заплакал Чилбик и говорит:
   — Ах этот Чилбик! Житья от него нет в нашем ауле. Убил он моего отца, убил мою мать и моих братьев, которые были хорошими плотниками. Один я еле спасся.
   Услыхала харт о новых жестокостях Чилбика, вспомнила своих дочерей и тоже заголосила. А потом дала она путнику поесть и пожелала счастливой дороги. Собрался было Чилбик уходить, но харт его остановила:
   — Постой-ка! Ты сказал, что твои братья были плотниками. Не сможешь ли ты сделать мне сундук для зерна?
   — Это легче, чем съесть хинкал, — ответил Чилбик. — Давай доски.
   Чилбик сколотил сундук и сделал вид, что уходит.
   — Постой! — закричала харт. — Надо проверить, крепок ли твой сундук.
   Залезла она в сундук, захлопнула крышку и поднатужилась. Сундук развалился.
   Тогда Чилбик сделал второй сундук из дубовых досок. Залезла в него харт, поднатужилась, но сундук оказался очень крепким.
   — Такой мне подходит. Открывай! — крикнула она.
   — Как бы не так, — ответил Чилбик, взвалил сундук на плечи и пошел.
   Поняла харт, что Чилбик опять ее обманул; стала она реветь, вопить, стонать и кряхтеть. А Чилбик спокойно нес сундук и приговаривал:
   — Не реви, не вопи, не стони и не кряхти, харт. Не губи свою красоту, а то наш хан не влюбится в тебя.
   Так они дошли до дворца. Собрались у хана все его приближенные и стали требовать сейчас же открыть сундук.
   — Подождите, — сказал Чилбик. — Еще успеете обрадоваться харт, — и открыл крышку.
   Выскочила оттуда взбесившаяся харт и стала убивать всех подряд, не разбирая кто хан, кто везир, кто знатный, кто простолюдин. Но больше всего она жаждала крови Чилбика. А Чилбик залез на высокое дерево и прихватил с собой два мешка земли. Заметила его харт и вскочила на дерево. Но Чилбик швырнул в нее мешки с землей, харт грохнулась на землю, разбилась и испустила дух. Взял Чилбик нож и распорол ей брюхо. Вы мне не поверите, но оттуда выбежали все, кого она успела проглотить. Шли люди — кричали, собаки — лаяли, куры — кудахтали, ослы — ревели. Вышли все, кроме хана и его приближенных: Чилбик знал, кого не надо выпускать!
   Наконец Чилбик разрезал мизинец харт, и оттуда выскочила молодая красавица. Чилбик тут же на ней женился. Сыграли пышную свадьбу, били в медные барабаны, играли на кожаной зурне. А я оставил молодых за весельем и пошел домой.