Русские сказки Забайкалья

Гришка-солдат и двенадцать девиц-голубиц

А было еще опять тако дело.
Жил Гришка-солдат в городе Петрограде. Ну, ему служба никак не удавалась. Вот он пойдет на охоту, набьет дичи. Ему говорит командир:
- Вот, говорит, Гришенька, поскольку тебе служба не идет здесь, ты бей дичь да корми нас.
Он потом пошел на озеро один раз. И прилетают двенадцать голубиц. Сели у озера - стали двенадцать девиц-красавиц. Одиннадцать девиц положили платья вместе, а двенадцата унесла под кустик, положила отдельно. Он теперь подкрался, платье-то уташил, украл и положил там. Они выкупались, вышли, оболоклись и улетели. А одна осталась. Вот теперь она ходит и говорит:
- Кто мое платье взял? Кто, гыт, младше меня - будет брат родной, кто, гыт, старше меня - будет отец родной, кто в ровних годах - будет супруг мой. Выходи!
Он её там послушал, гыт:
- Ровни года!
- Ну выходи!
Он теперь вышел, она оболоклась, он повел её. Вот шли-шли, понимашь, пришли в город. Ну сняли квартирку хорошеньку, живут. Он на службу ходит.
Ну и прознал старшина, командиру взвода говорит:
- О-о, у солдата кака бравенька баба! Как бы её отбить надо?..
- Ну как отбить? Очень просто: надо царю докладку, телеграмму дать. Он, гыт, ему разгон даст.
Ладно. А она, эта девка, волшебная была - она все знала. Гришка-то ушел на охоту, этот командир взвода-то идет гостить к ней. А она все узнала. У ей была скатерть-самобранка, она - раз! - скатерь-самобранку - у ей все на ней: выпивка, закуска. Подбежала, его встречат, под руку ведет гостя-то:
- Садись, ешь!
Он выпил, закусил, все. Она:
- Но, покушал? Уходи. Взяла отправила его. Он гыт:
- Ну хороша баба. Угостила, напоила, гыт, даже - вот кака!..
А она все мужику рассказала:
- Вот, гыт, Гришенька, был у меня твой командир. Я его так и так приняла, угостила.
Теперь командир роты идет. Она его встретила, завела. Вот он пьет, ест. До того ел и пил и давай её обнимать. А девка теперь говорит:
- Ты что пришел в гости за тем? Иди!
Вот так его зацепила за пуговицу и броском выбросила. И нахлестала его по щекам, навозила и выбросила. Вот как гостя-то!..
А эти потом жалобу подали царю: вот так и - так.
Приезжает Гришка домой, а она ему говорит:
- Ну, гыт, Гришенька, вот так и так...
Тепериче вызыват его царь. Он пошел. Надо-чё делать?.. Ему царь:
- Сними, гыт, со всего свету белого карту! Он приходит, говорит:
- Так и так, вот мне задачу дали: со всего белого свету карту снять. И на это на все, гыт, три дня.
Она ему:
- Ты теперь, Гришенька, не ходи в роту. Ложись спи. Не твое это дело. А я, гыт, это все сама сделаю.
Она выходит на крыльцо, перебрасывает с руки на руку кольцо - прилетают одиннадцать девиц к ей. Прилетели и сказали:
- Что прикажешь, старша сестра?
- Я, гыт, вам прикажу снять со всего свету белого карту, принести ко мне!
Ну эти голубки облетели все и принесли ей карту.
Они теперь ему, Гришке, за это чин полковника дали, погоны. Теперь он идет - все козыряют ему. Все начальники младше стали.
- Но, грят, надо теперь другу задачу дать ему. Есть коробка с непобедимым войском за тридевять царств, за тридевять государств - на девятом море. С непобедимым войском коробка есть - вот её надо достать!
Вот теперя, паря, он пошел и говорит:
- Вот так и так... задачу, гыт, каку дали!
- О-о, вот это задача дак задача! Теперь, гыт, ты её выполнять будешь.
Она ему дала сапоги-скороходы, скатерть-самобранку, шапку-невидимку Гришеньке дала и гусли-самоигралы. Теперь он пошел. Прошел, может быть, три дня и три часа, дошел до моря. Где тот корабль ходит - он там расположился. Сидит и кушат, а гусли эти играют, самоигралки-то. А корабль этот подходит.
"Что такое? - там думают. Они гуслей таких не слыхивали. - Надо посмотреть!"
Слезают, к солдату подходят смотреть.
- Ты продай нам гусли-самоигралки.
- Я пошто же продам? Садись! - Он веселый такой. - Садись! Угощаться будем!
Они сидят, сколько ели, пили, жрали - не могли эту кашу сожрать, она не убыват. Ели-ели:
- Но, это, паря, добро! Он нас напоил, накормил, и гусли нам играли!
А он гыт:
- Мне вы бы дали коробку с непобедимым войском, я бы, может, гусли отдал за нее.
Они теперь притащили:
- Куды нам? На, возьми эту коробку!
Притащили, поставили. Теперича гусли они утащили. Он все забират, в рюкзак склал. А у него тросточка така (вот как моя!) - он шагнул, об землю стукнул - вылетают из нее шесть молодцов-солдат.
- Приказываю на этом корабле отобрать гусли-самоигралы, принести ко мне!
Они побежали - отобрали. У него гусли-самоигралы и коробка с непобедимым войском - все привез домой.
Все уже отслужили, а он все-то служит. Вот приходит к царю, но, посмотрел царь, поглядел - они, эти солдаты, вылезают и вылезают, им конца и краю нет, закроет - ниче не будет. Вот, ладно.
Теперя чё же? Ему свататься надо идти к этому Идолищу-погану (это долга сказка)... Он когда пришел оттуда - хозяйки-то не оказалось, этой девицы не оказалось. Вот он пошел. Это обмундирование полковничье разбросал к чертовой матери все, надел стару шинелку и пошел. Вот шел день, шел два - вышел на огромнейшую елань. На елани стоят двенадцать избушек. Он взял, зашел в двенадцату. Она тут сидит. Эта его девка. Поросяты визжат, куры гогочут, ребяты хохочут. Теперь он ей:
- Ты как сюда попала?
- А, говорит, дак вот, из-за тебя меня отец проклял. Вали, гыт, сватать меня к отцу.
- А где твой отец?
- А мой, гыт, отец знаешь где? У него золотой дворец. Ну, потом пошел к нему свататься. Пошел, а тот говорит ему:
- Да, ты взял девицу. А теперь, гыт, выполни мое заданье. (Это счас начинатся волшебно дело, окаянное!) Вот эту елань-тайгу к утрему всю очисти, засей и к утрему мне ковригу на стол принеси.
Вот теперь куды же? "Что, думат, мне делать? Никого не сделать. Один". Приходит, говорит:
- Вот тако задание мне дал.
- Но-о! Ерунда!
Выходит на крыльцо, перебрасыват с руки на руку кольцо, выходят эти одиннадцать девиц-красавиц и говорят:
- Ну, чё скажешь, старша сестра?
- А я, гыт, приказываю вам с семидесяти семи морей согнать всех чертей и вот эту елань всю сегодня обработать!
Ну, они покликали, ветер подул, все сбежались - эту всю елань повернули вверх дном, посеяли - утром жнива. Ковригу притащили на стол.
- Вот, на!
Он потащил эту ковригу к Идолищу-поганому, положил на стол.
- Ага-а! Хороша коврига-то! Колобок-то! Да исполнил ли ты мою задачу! - Глядит, а елань-то вся - жнива!
- Но ничё, исполни мою втору задачу.
- А какую?
- Вот, гыт, у меня есть жеребец молоденький. Ты его, пожалуйста, поучи!
Пошел. Она гыт:
- Вот это твоя задача!
Вот он пришел - жеребец стоит. Он поймал, заседлал... А она ему сказала:
- Возьми, гыт, три прута медных, три прута серебряных, три прута железных. Не бей ни по ком, а бей прямо по глазам - хлещи его! Он тебя понесет...
Он понес его по горам, по долам, по морям - все бегал и таскал его, а потом прибежал домой. Пришел и притащил его. Но у него вся голова как есть ободрана - ободрал прутьями. Один прут остался серебряный в руках - все изодрал, все прутья.
- Но, она, гыт, теперь вали сватай меня! - девица-то говорит.
Вот он приходит опять, а он, Идолище-поганое, лежит, стонет:
- Ох, ох!
- Ты чего, гыт, стонешь?
- Да я, гыт, вот упал, переколотился.
- А-а! гыт. Я не таких чертей учил, а тебя выучу!
- Да что ты? Что ты? - А подойти к нему не может, лежит (так отодрал его! Она ведь ему говорила: он будет стонать).
- Ну, ладно, гыт, исполни еще задачу. Вот, гыт, найди хозяйку свою!
А они все слетелись, голубки-то, и чё же, все одинаковы! А она перед тем ему сказала:
- Я, гыт, чуть-чуть пошевелю крылышком. Ты говори: "Эта моя!" А то он тебя все равно съест.
Она-то больше его знала, отца. Теперь он посмотрел-посмотрел:
- Вот эта - моя!
- Правильно!
Они улетели. Полетают-прилетят. Он гыт:
- Вот эта - моя!
Все три раза угадал. "Но я все равно его съем!" - Идолище-погано думает.
А они убежали. Теперь Идолище-погано побежал, в книгу заглянул.
- А, говорит, сама ему помогала. Я сейчас догоню и съем! Вместе с ним съем!
Он побежал, догонят. Она теперь бежит с ним, с Гришкой. Вот бежали-бежали, она говорит:
- Ну-ка, Гришенька, ляг на брюшко, прислони право ушко - не бежит ли погоня за нами?
Ну, Гришенька, кого, лег - одна трава шумит да лес, ветер дует. Она легла:
- Вот-вот-вот догонит, бежит! Счас я, гыт, буду стадом баранов, а ты - старшим пастухом. Ходи с посохом.
Вот отец подбежал:
- Не пробегали ли двое молодых?
- Пробегали, не так давно пробежали. Он вернулся - опять в книгу:
- А-а! Она сделалась отарой, стадом баранов, а он пастухом! Съем стадо баранов и пастуха!
Опять побежал. Она:
- Послушай, Гриша, не бежит? Послушал:
- Нету!
Она послушала:
- Вот-вот-вот догонят нас Я, гыт, сделаюсь часовней, а ты - монахом. Ходи и пой тут аллилуй.
Вот он ходит и поет. Этот подбегат:
- Не пробегали тут двое молодых?
- Пробегали, не так давно пробежали.
Он побежал туды, назад, прибежал к книге:
- О-о! Она в часовню сделалась, а он в монаха! Съем часовню и монаха!
И поглядел вперед в эту книгу:
- А-а! Он сделается озерком, а она щукой. Выпью озеро, съем щуку!
Теперича он побежал и добежал до озера, упал - воду пьет, а щуку не может поймать-то. Он до того пил - пузо лопнуло, он пропал. Теперича пошли.
- Ну, она, гыт, как же? Отцовский дворец заберем с собой, пойдем туды, где служили?
- Как же, говорит, ты его сроду не сдвинешь!
Она теперь взяла платочек, четыре уголка завязала - дворца не стало. Пришли они потом к царю, где он служил.
- Вот, гыт, скоко я у вас служил, дайте местечко, понимаешь, хоть хату поставить!
Ну, царь говорит:
- Степь-то велика. Поставь где-нибудь. Чё же...
Ну, они теперь вышли за город, она вязанинку-то развязала - и этот сразу загорел, золотой дворец! А город думат - это пожар! Да все пожарны машины сбежались - а там золотой дворец! Я зашел к ним, чаевал у них, понимаешь, - хорошо живут.